Начало книги.
В палате со мной лежали один солдатик с пневмонией и пара дистрофиков. Дистрофия была очень распространена в Тикси.
Сухой климат этого места в Арктике незаметно обезвоживал организм. У многих солдат не было постоянного доступа к питьевой воде. Вода испарялась с поверхности тела, а её нехватку организм компенсировал за счёт запаса жиров.
Армейский распорядок солдат требовал большие затраты физической энергии, которые расходовались тоже из запаса жиров.
А так же, отказ потреблять ячневую кашу сокращал поступление калорий в организм. При этом ни кто из врачей не забил тревогу. Врачи считали массовую дистрофию результатом просто смены системы питания.
Авральные работы с пропуском приёма пищи по тушению пожаров, по приёму грузов в порту, по ремонту оборудования, которое вышло из строя зимой. Всё это было за счёт внутренних ресурсов организма солдата.
Короткое напряженное лето в тех широтах обеспечивает жизнь в течение длинной зимы. Все это требовало затрат усилий и энергии солдат, которые было нечем восполнить, кроме внутренних запасов своего жира.
Таким образом, солдат терял от 25 до 30 килограммов массы тела за первые три месяца службы. Если у солдата до службы масса тела была 65-70 килограмм, то после трёх месяцев службы его масса становилась 35-45 килограмм. Это сравнимо с весом ребёнка в 10 лет. Потом у такого солдата возникала общая слабость в мышцах и приступы с потерей сознания.
Вот после таких приступов солдат привозили в госпиталь для восстановления. Те солдаты, которые не падали в обморок, продолжали служить в обычном режиме. Таких ребят было в сто раз больше чем поступавших в госпиталь.
Для исключения таких потерь в команды для службы в Арктике набирали парней с массой тела больше 80 килограмм. Ребята с ожирением отлично переносили потерю массы тела. Это сказывалось только на временном ослаблении мышц. Но, не всегда удавалось подыскать ребят с лишним весом. В те времена было не так много толстых парней, как сейчас. Сказывалось полное отсутствие фастфуда.
С этой точки зрения сейчас наступил тот момент, когда имеется достаточно людей с необходимыми массогабаритными параметрами для работы и службы в Арктике.
Через несколько дней меня тоже взвесили в госпитале. Я весил в тот момент 87 килограмм, хотя на первом медицинском осмотре в Тикси, во время карантина, я весил 115 килограмм. Эта информация меня тогда очень удивила.
По своему телу я почти не заметил потери веса в 28 килограмм. Только немного похудели руки и ноги. У меня даже не исчезли жиры на животе. Это произошло позже, уже в госпитале. Масса тела у меня перестала падать, она перераспределялась на теле.
Кормили в госпитале меньшим рационом, чем в столовой аэродромного батальона. Повара госпитальной столовой готовили гораздо вкуснее. Мясо было не только нарезанным мелкими кусочками, но и в виде котлет и беляшей. С мясом готовили макароны по-флотски. Ячневую кашу подавали реже, прекрасно зная, что она будет съедена только дистрофиками.
В такой приём пищи все ребята из терапевтического отделения ставили свои тарелки с ячневой кашей перед дистрофиками, и уходили из столовой. В столовой оставались только дистрофики с 4-5 тарелками ячневой каши на каждого.
Поставить лайк, подписаться или оставить комментарий - дело добровольное.
Оглавление