В том, что словом 2020 года станет «коронавирус», можно было не сомневаться. Институт русского языка имени В.В. Виноградова (ИРЯ РАН) и ВЦИОМ подтвердили ожидания филологов. Зато научно-информационный Орфографический академический ресурс «АКАДЕМОС» ИРЯ преподнес сенсацию: в обновленную базу электронного Русского орфографического словаря он внес 675 новых слов, закрепив их нормативное написание.
Текст: Владимир Емельяненко, коллаж Анжелы Бушуевой
ИРЯ РАН регулярно переиздает Русский орфографический словарь под редакцией Владимира Лопатина, Ольги Ивановой и Людмилы Чельцовой. Он обновляется раз в пять-семь лет. Последнее переиздание было в 2018-м. И вот – новое дополнение, зафиксировавшее правильное написание 675 слов. Так, «кешбэк» теперь пишется только через «е» и «э», «демоверсия», «промоакция», «видеоресурс» и «соцсети» – слитно. Для сложных слов, таких как «аудиовидеозапись», Русский орфографический словарь оставляет возможность писать «аудио- и видеозапись».
Кстати, статус «демоверсии» вызывал споры: зачем нужно отдельное слово, если есть словосочетания «демонстрационная версия», «пробная версия»? В итоге научной полемики победила «демоверсия» – бесплатная версия нового продукта, как правило, компьютерной программы. И если она устраивает потребителя, то он может купить полную версию, но уже с расширенными настройками. То есть «демоверсия» все же сохраняет за собой статус некой рекламы. По наблюдениям лингвистов, такого рода неологизмы не очень живучи в русском языке. По мере развития высоких технологий их часто вытесняют последующие неологизмы-конкуренты.
А вот со словами «постить», «запостить», «репост», вошедшими в Русский орфографический словарь, похоже, проблем нет. Они, по данным социологов ВЦИОМ, часто употребляемы как в устной, так и в письменной речи и не вызывают трудностей с написанием. Слово «пост» берет начало от английского post в значении «столб». На столбах, как правило, развешивают разного рода объявления, поэтому термины «постить» и «запостить» относительно легко перешли в русскую речь – как размещение текста или фотографий в Интернете. А слово «репост» (англ. repost – «пересылка») означает возможность поделиться чужой публикацией на своей странице в соцсети, сохраняя ссылку на первоисточник.
В отличие от «поста» слово «селфи», также вошедшее в словарь, не склоняется. Лингвисты такой расклад воспринимают как «нежелание» неологизма русифицироваться, а значит, в отдаленной перспективе судьба у «селфи» не очень ясная. Так же как и у слова «фейк». Его, согласно правилам русского языка, пишут через букву «е», а не через «э», как было вначале. Разночтения в написании отражают нерешенную проблему: зачем нужно еще одно слово «фейк», если и без него есть большой выбор – «утка», «подделка», «обман», «вымысел»? Пока лингвисты сошлись во мнении, что слово «фейк» (англ. fakе – «поддельный, фальшивый») на данном этапе развития русского языка живуче потому, что отражает важную интонацию: фальшивая новость, которую не все способны отличить от правды.
Помимо упомянутых в словарь вошел целый веер иностранных заимствований: «троллить», «вебинар», «веган», «каршеринг», «коворкинг», «груминг», «дрон», «лоукостер», «подкаст» и т.д. Среди них можно выделить такие, как «лайк» (англ. like – «нравиться») и «дизлайк» (англ. dislike – «не нравиться»). Они имеют прямые аналоги в русском языке, но однако же без труда проникли в повседневную речь. По мнению ученых, решающим фактором в этом стали емкость и краткость произношения этих английских слов, а также их легкая визуализация. Ведь под каждым постом в соцсетях обнаруживается соответствующий значок. Кстати, визуализация слов – это своеобразная примета времени.
СТРЕМИТЕЛЬНЫЕ ПЕРЕМЕНЫ
– Динамика столетия, в том числе языковая, такова, что новые слова, преимущественно связанные с наукоемкими технологиями, рождаются и исчезают постоянно. Это следствие беспрерывной научно-технической революции, – говорит главный научный сотрудник, профессор Института русского языка РАН Леонид Крысин. – Яркий пример: за год пандемии неологизмов родилось столько, сколько, наверное, не появилось бы при привычном ритме и образе жизни. Такое явление, как Covid-19, потребовало новых смыслов, а значит, и слов для их выражения. Но не факт, что все они устоят в языке. Те же 675 слов, которые вошли в академический орфографический словарь, по мнению его составителей, прошли испытание временем. Термины относительно стабильно и продолжительно используются в СМИ, в документообороте, в публичной коммуникации, а главное – в повседневном общении. А у лексикографов есть принцип устойчивости – своеобразный порог вхождения слов в язык. Вот этот порог слова, включенные в словарь, преодолели. Что, кстати, не означает, что они в нем закрепятся. Иногда на верификацию слова уходит до двух-трех десятилетий, а потом оно тихо выходит из употребления. Как было с «ЭВМ», «пейджером», «челноком». Таковы особенности опережающих скоростей развития общества и русского языка. Он принимает вызов, но все же постепенно «переваривает» новые слова и термины настолько, насколько ему удобно.
Ту же тенденцию – сначала массированное закрепление в речи, а потом постепенное вытеснение новыми терминами – демонстрирует и ставший ежегодным социологический опрос «Слово года». По данным ВЦИОМ, 61 процент россиян в 2020-м назвали «коронавирус» словом года. Второе место заняло слово «самоизоляция», третье – словосочетание «дистанционное обучение». Правда, спустя полгода два последних слова уже сдали позиции: «самоизоляцию» заменил «карантин», а «дистанционное обучение» – «дистант».
Нечто подобное происходит и с некоторыми другими словами, включенными в Русский орфографический словарь. Причем часть из них имеет доморощенное происхождение. К примеру, аббревиатура ЗОЖ (здоровый образ жизни) дала слово «зожник» – поклонник здорового образа жизни. Когда-то просторечные «югА», «здоровский», «в напряге» и не поддающееся переводу на другие языки выражение «да ну тебя» тоже получили академический статус, попав в словарь. То, как их «переварит» русский язык, станет показателем жизнестойкости других просторечных слов, рождающихся не без помощи иностранных заимствований. Так, в Русском орфографическом словаре закрепилось слово «гикнуться» в значении «погибнуть». «Гик», имеющее репутацию русского жаргонизма, тем не менее заимствованное слово. Нидерландское giek – рангоутное дерево, одним концом подвижно скрепленное с нижней частью мачты парусного судна; английское geek – эксцентричный человек, фанат своего дела; также английское Geek Code – «код» для самоидентификации пользователей в виртуальности. Все эти слова подразумевают риск, переход и зыбкость ситуации. В русском языке эти значения трансформировались в «риск гибели».
Попадание этого слова в академический словарь – примета меняющегося времени. Но, как уже говорилось, скорости перемен таковы, что не все новые слова удержатся в разговорной речи. Часть из них составит достояние Национального и Лингвистического корпуса русского языка.
НИЧТО НЕ ПРОПАДАЕТ
– То, что в Русский орфографический словарь вошли в 2020 году в основном иностранные слова, подтверждает очевидную мысль: мы живем в век интерференции, или взаимопроникновения языков, – считает руководитель направления «Фундаментальная и прикладная лингвистика» НИУ ВШЭ Екатерина Рахилина. – Их взаимовлияние поднимает проблему статуса и норм – литературных и лексических – нового русского языка как в стране, так и за ее пределами. Широкий статус разнообразия русской речи оформил Национальный корпус русского языка, а Лингвистический корпус русского языка делает акцент именно на интерференциях. Язык меняется непрерывно, каждое следующее поколение говорит немного на другом языке. Именно поэтому мы не понимаем того, что было написано на древнерусском языке, на среднерусском и даже на русском языке XVII века. В целом мы понимаем, но есть нюансы. Национальный и Лингвистический корпус русского языка их поясняют, если то или иное слово уходит из широкого обихода.
Эффекты интерференции известны лингвистам давно. Классика жанра – английский и английский американский. Или русский и суржик. Относительно новые явления – русский и европейский (чаще – немецкий и французский) русский, русский и азербайджанский русский и так далее. Теперь наступило время эти разрозненные социолингвистические явления изучать системно. Есть инструмент мониторинга новых языковых процессов – Лингвистический корпус русского языка. Начинался он с Национального корпуса, а Национальный, в свою очередь, с изучения корневых лингвистических ресурсов. Так, основной корпус содержит тексты начиная с XVIII века. Ему предшествует исторический подкорпус с текстами XI–XVII веков – это грамоты и церковнославянские тексты, но с комментариями ученых, чтобы они были понятны современным пользователям ресурса.
В Национальный корпус русского языка входит также системная подборка компьютерных терминов и иностранных заимствований. И не исключено, что их составной частью станут какие-то из 675 новых русских слов, включенных в академический словник РАН. Кандидаты уже просматриваются. Тот же «краудфандинг» – коллективное сотрудничество финансовых доноров, которые объединяют деньги или другие ресурсы, как правило, через Интернет. Неспроста это слово даже среди продвинутых пользователей Сети вызывает отторжение. «А по-русски можно?» – просят они. Однако лингвисты настаивают, что замена «краудфандинга» русским аналогом «складчина» не отражает тонкостей этого финансового явления.
Другое дело, когда речь идет о широко распространенном понятии «подкаст». Точного аналога слова в русском языке тоже нет. К тому же никто не стремится выговаривать «аудиопрограмма для прослушивания в Интернете». А «подкаст» – англицизм, который отображает суть понятия и легко произносится.
– Не выживет «подкаст», – считает Леонид Крысин. – Скорости развития высоких технологий таковы, что как смартфон заменил пейджер, так и на смену подкастам придет что-то, что мы назовем другим словом. А «подкаст» уйдет в копилку Национального и Лингвистического корпуса русского языка.
Кто прав – покажет время.