Она потянулась всем телом и по-кошачьи разместилась на бархатной обивке. «Зеленая монстра», ее первое сознательное приобретение, оказался чудом. И пускай ядрено-салатовый цвет дивана резал глаза и невозможно раздражал ее матушку, Маргарита любила его всем сердцем, и ни за какие коврижки не стала бы «выбрасывать немедленно этот эталон психоделической горячки».
По-кошачьи – это когда низ у тебя слева, а верх справа. Ну или наоборот. Порядочных кошек, знаете ли, совершенно не волнует, где у них лево, а где остальные направления. Лежащая на диване женщина кошачилась все утро, и безусловно считала, что делает это достаточно порядочно.
В связи с чем могла себе позволить сонно щуриться на кружащий за окном снег и вспоминать все, что произошло за минувший месяц. Вспоминать – это словно чуть-чуть переживать заново. Будто немножко обмануть время и одним глазком заглянуть с перрона в отъезжающий дальше вагон.
Вот она разулыбалась: вспомнила первый звонок мамы после визита бывшего мужа.
«Маргарита! Что происходит? Почему мне звонит Олег и говорит что ты окончательно рехнулась?
– Мама, ты права, когда тебе звонит бывший зять и жалуется на твою дочь, это как минимум вызывает недоумение.
– Он не жаловался, а выражал обоснованное беспокойство за твоё психическое состояние. И я с ним солидарна! У тебя там все в порядке? – в интонации явственно сквозило «с головой». – Я звонила Артуру Семеновичу, – так звали её психолога, – но он отказался сообщать мне что-либо о тебе. И это после того, сколько я ему плачу! Отказался! Мне! Это совершенно безнравственно. Я мать и имею право знать что происходит с моим ребёнком...
Какое-то время монолог продолжался в таком ключе. Рита по опыту знала, что перебивать или оправдываться совершенно бесполезно, нужно просто слушать, в идеале – сочувствовать. На худой конец, можно просто угукать в хотя бы относительно правильных местах.
– … Я уничтожила все запасы успокоительного в доме. Как ты могла так оскорбить Олега? Ты совершенно не ценишь чужую доброту. Он решает к тебе вернуться и дать ещё один шанс, а ты? Забыла как убивалась по нему? Я столько сил приложила... – всхлип и демонстративное молчание.
И без последней оговорки Маргарита знала, что её мать приложила руку к попытке счастливого воссоединения семьи. И догадывалась, кто «сливал» бывшему информацию, и в какой форме все преподносилось. Подобные разговоры были привычным делом. Что по-настоящему поражало, так это ее реакция. Никакого чувства вины, привычного сопровождения к подобным разговорам, а только стойкое ощущение абсурдности происходящего.
– Мама, я убивалась не по нему.
– ?
– Я убивалась по своей жизни, – честный ответ, женщина чувствовала что это действительно так.
– Ну конечно, а что интересно плохого было в твоей жизни? Привыкла как вареник в масле кататься, проблем не знала. Разбаловала я тебя…».
Женщина перекатилась на противоположную сторону и ещё раз потянулась. До чего же странно было просыпаться и не чувствовать отчаяние. За прошедшие недели она училась. Училась всему. Жить.
Ее лоб пересекла углубившаяся за последние годы складка, брови сошлись на переносице: вспомнила те, «другие» дни.
В них былые чувства наваливались, казалось весь мир давит на неё своим весом, даже дышать было тяжело, да и непонятно зачем. Тогда становилось особенно невыносимо, ведь она уже знала, что бывает по-другому.
В это время такие ощущения воспринимались как заслуженная кара. Мало того, что захотела лучшей жизни, так ещё и по стольким людям прошлась. Действительно неблагодарная, да еще и эгоистка. У людей такие проблемы, с которыми ее ни в какое сравнение не идут. Есть что есть, есть где жить, есть кого любить. Так почему она все никак не может успокоиться? И вообще, может быть, страдать – нормально? И религия вон учит. А она все к лёгкой жизни стремится. Эгоистка и есть. Грешница и эгоистка. Потому и страдает.
В такие дни она просто сидела и смотрела на это все. Просто чувствовала. Делать что-либо было невозможно, поднятие руки равносильно подвигу.
Потом начала что-то делать через «не могу». Апатично доделывала то, что начала раньше, «в настроении». Странно, но итог получался.
И получался не просто, а прямо даже недурственно, местами так «вау». То ли от результата, то ли от чего другого, но и ощущения тогда исправлялись. Периоды «застоя» проходили быстрее.
На ее вкус, это уже ни в какие ворота не лезло, ведь всем известно что «хорошее» может вырасти лишь из «хорошего». Это что за аномалия?
Маргарита тряхнула головой, словно пытаясь избавиться от липкой дряни, прокравшейся в голову. У неё нет настроения об этом думать и разгадывать тайны мироздания.
Сегодня она кошатится! Самозабвенно, неспешно и со вкусом. Тонкая бледная рука перекинулась через край и коснулась пола. Тот приятно охладил кожу в ответ.