С самого начала войны выпускник военно-морского училища имени Фрунзе лейтенант Дмитрий Щапов неоднократно нарушал воинскю дисциплину и после выхода в свет Приказа №227 закономерно угодил в штрафную роту. Воевал в ней до марта 1943 года.
В марте 1943 года был ранен в бою и взят немцами в плен.
К штрафнику сразу же проявили интерес офицеры абвера. Штрафник – значит обиженный властью, к тому же бывший офицер, а такого можно и на свою сторону привлечь. Потому о Щапове проявили заботу – положили на лечение в госпиталь в Красном Селе.
Когда Дмитрий поправился, его направили в Кейла-Юа к Целлариусу, который включил Щапова в команду, работающую против Приморской оперативной группы наших войск.
Чтобы заинтересовать Дмитрия Щапова службой на немцев, обер-лейтенант Грандт познакомил рослого широкоплечего моряка с очаровательной блондинкой Анной Лаанен, дочерью богатого фабриканта, чьи капиталы находились в Финляндии. Лаанен начала обхаживать Щапова, прельщая будущей совместной жизнью хорошо обеспеченных людей.
После начала этого романа, Целлариус создает диверсионную группу, которую возглавили Чарский и Щапов. Задание группы подорвать Устинскую батарею на участке Приморской оперативной группы и взять «языка».
13 октября 10 шнелльботов*, на каждом из которых находилось по три-четыре человека десанта, вышли в море в направлении Устинской батареи. Группу на операцию провожал сам Целлариус, который обещал в случае успеха операции каждому ее участнику железный крест и большую денежную награду.
Когда шнелльботы прилично отошли от берега начали чихать моторы то на одном из них, то на другом. Это механик Дмитрий Гридинский подсыпал в баки горючего всех катеров, кроме своего, сахар. Последнее давало возможность катеру, на котором плыли Щапов, Гридинский, Емелин – все трое сразу же пришли к соглашению, перейти к своим и предупредить их о готовящейся диверсии – оторваться от остальных и оказаться в расположении Устинской батарее раньше прочих.
Когда шнелльбот с этой тройкой подходил к берегу, занятому нашими войсками, его начали обстреливать. Пришлось сигналить фонарем: «Не стреляйте, свои!».
На берегу тройку встретили наши бойцы. Диверсия на Устинской батарее была сорвана.
Целлариус быстро узнал, кому он обязан провалом операции по подрыву Устинской батареи и «отблагодарил» Щапова и его товарищей.
Через несколько дней на участке Приморской оперативной группы на нашу сторону перешел немецкий солдат Ганс Швейцер. Помимо прочего он сообщил, что недавно из устья реки Систы проводилась морем диверсионная операция, в ходе которой на нашу сторону переброшены три немецких агента, которым было приказано совершить «побег» во время этой операции.
Это зародило подозрение в отношении Щапова, Гридинского, Емелина.
В итоге Щапова осудили за измену и отправили в лагерь. О судьбе Гридиниского и Емелина источник умалчивает.
Только в конце 1950-х, когда был проведен анализ трофейных документов, которые сопоставили с показаниями различных лиц из бюро Целлариуса, в том числе материалов следователей, которые вели дела по агентам Целлариуса, выявили, что Дмитрий Щапов невиновен.
Он был освобожден и полностью реабилитирован.
Дослужился до должности главного механика треста «Восток-уголь» в Воркуте, был награжден знаком «Шахтерской Славы» трех степеней.
А о Емелине и Дмитрии Гридинском ни слова.
(Источник: А.А. Богданов, Г.Г. Власов и др.)
