Она, как и Обри Бердслей, умерла "в возрасте цветка" (если говорить словами Оскара Уайльда), а ее дневниками зачитывались Цветаева, Брюсов, Хлебников, Батай, Гладстон, Шоу. О ее эпистолярном романе с Ги де Мопассаном в 1938 году сняли итало-австрийский фильм, а в Ницце ее именем названа одна из улиц.
А еще она стала одной из первых женщин-художниц, чью работу приняли в Салон (читай, грандиозный успех, ибо это 1880 год XIX века, когда статус дамы мало отличался от домработницы, няни и музы в одном лице; и именно потому, что это век XIX, ее обошли награды и почести, хотя хвалебная шумиха в прессе щедро ласкала пером ее персону и ее творения).
МАРИЯ БАШКИРЦЕВА училась в Академии Жюлиана - единственное заведение в Париже, где женщин обучали навыкам рисования и основам живописи (в Академию художеств путь ей был закрыт, как впрочем и любой другой барышне - женщин туда не принимали).
И, конечно, она была не единственной прелестницей на курсе (девиз Жулиана был "любой каприз за ваши деньги"), но имен остальных я называть не буду, потому что кто они? 😂 (увы и ах в истории искусства до ХХ столетия приличных дам-живописцев можно пересчитать по пальцам).
Однажды мсье Жулиан решил устроить художественный батл. Для живописной дуэли он выбрал Башкирцеву и Амели Бори-Сорель. Задача была простая - написать часть его мастерской (лучшую работу он обязался пропихнуть в Салон).
Девушки принялись усердно трудиться. Мария даже затеяла перестройку помещения мастерской - за ее счет снесли перегородку, мешающую композиции (я художник, я так вижу). Хорошо, грызть друг друга дамы не стали, но на ночь Башкирцева закрывала, окутанный полотном холст, цепями и запирала их на замок - не дай бог Бори-Сорель узреет ее творение.
Работа Марии маэстро не понравилась, но наша героиня была дамой не робкого десятка, она не дала внести в картину ни одной правки и сама отправила хост в Салон, подписав его "мадемуазель Андрей".
Жюри приняло картину и выделило ей весьма достойное место при развеске. Медали Башкирцева, естественно, не получила, зато обошла Бори-Сорель, которая, к слову взяла реванш иначе: через некоторое время возглавила женскую мастерскую Академии, а в 1895 году, по всем правилам приличия, вышла замуж за господина Жулиана.
С 1883 года, после того как Салон принял три ее работы, о Башкирцевой стали говорить, обсуждать, интересоваться, в том числе и члены российского императорского дома - на некоторое время она стала, пожалуй, самой знаменитой "русской в Париже".
Девушка, безусловно, была одаренной: она говорила на нескольких языках как на родных, а курс в Академии Жюлиана, рассчитанный на 7 лет, прошла за два года, работая упорно по 8-10 часов в сутки (написала более 150 картин и 200 рисунков).
И все складывалось довольно успешно, даже состоялась схватка острых умов с Мопасаном (фехтование именами и цитатами, остротами и саркастическими выпадами), который ответил незнакомке на письмо лишь потому, что ему было "нестерпимо скучно", а спустя немного времени, уже после известий о кончине художницы, воскликнул: "Это была единственная Роза в моей жизни, чей путь я усыпал бы розами, зная, что он будет так ярок и так короток!".
Через год после смерти Башкирцевой, в 1885 году, в Париже прошла большая персональная выставка ее работ. Большинство полотен впоследствии были перевезены матерью в родовое имение Гайворонцы, многие картины погибли в огне в 1917 году, а часть тех, что уцелели, не пережили бомбежек Второй мировой.