В ширванских горах Азербайджана затерялось живописное село – Арджиман.
Именем этого села назван ковер, колоритом и композицией которого я не перестаю восхищаться. Название его происходит от слов «арычи Иман», что переводится как «пчеловод Иман». Жители деревни занимаются земледелием, разведением скота и ковроткачеством. В советские времена село славилось своими коврами, и одни из лучших ковров региона для производственного объединения «Азерхалча» ткали женщины этого села.
По словам сельчан, в те времена все зимние месяцы женщины ткали ковры, сырье для которых выдавало государство. В большинстве своем размер изделия не превышал полутора метров в ширину и трех – в длину. Ткали по готовым эскизам, и один ковер «Азерхалча» покупало за 300 рублей.
Ткали и для себя – в таком случае нити были ручного прядения, окрашивались они в местных кустарных красильных мастерских. Интересно, что размер ковра здесь исчисляется в так называемых улчу; один улчу равен десяти сантиметрам. Сегодня в деревне не более сотни домов. Добраться до села очень сложно. Дороги нет. Надо ехать через лес, потом переходить вброд реку Пирсаатчай, которая зимой замерзает, а в месяцы половодья разливается, прерывая связь села с районным центром. Летом на реке женщины моют шерсть, ударяя ее о раскаленные на солнце белоснежные камни и высушивая на огромных булыжниках. Картина эта завораживает.
Необычайно живописный вид открывается на реку и лес, как только въезжаешь в деревню. Каменные дома разбросаны по склонам в этой горной местности, окружены невысокими оградами из речного камня, ориентированы на реку.
Довольно широкие улицы поднимаются все выше и выше к небу. Мы зашли в первый же дом, где нас встретили ватага ребятишек и несколько женщин разных поколений. На вопрос, ткут ли они ковры и нельзя ли их посмотреть, если они есть в доме, нас радушно пригласили войти, сказав, что мы можем поговорить с бабушкой, старейшей ткачихой села. Зовут ее Зейва Султанова (есть знаменитый губинский ковер, названный этим женским именем и ткется он традиционно в одноименном селе!).
Мы зашли в темную комнатушку с низким потолком. Мягкий свет, заполнивший комнату с нашим появлением, выхватил из полумрака удивительное зрелище – на фоне побеленных стен выделялось ярко-красное пушистое одеяло, в котором утопала покрытая им бестелесная фигурка старой женщины, различимая лишь благодаря черному пятну шали с кистями на голове. Она лежала на толстом шерстяном матраце на полу, огромная квадратная подушка плотно упиралась в стену и служила изголовьем.
Усохшая, но не утратившая природной красоты – белая, прозрачная кожа, выцветшие зеленые глаза, тонкие длинные пальцы – она была погружена в свои мысли, казалось, душа ее витала где-то далеко. Поразительная картина! Мы, сопровождаемые ее родственницами разных возрастов, их детьми и внуками, шумно ввалились в пределы ее нездешнего мира, расселись вокруг на полу и стали с ней беседовать. Кажется, она не была удивлена появлением нежданных гостей, никак не выказала смущения или недовольства, просто очнулась от сомнамбулического сна и стала вспоминать свою жизнь. Я слушала слабый голос этой женщины и представляла, какой красивой она была в молодости, как ей шло ее имя Зейва… Она рассказала о том, какие трудности выпали на ее долю, как она много лет тайком молилась Аллаху, чтобы он послал ей дитя. Молитвы были услышаны, она произвела на свет дочь и сына. Всю жизнь Зейва работала в поле, смотрела за скотиной, а долгими зимами ткала ковры.
Женщины этого села ткут без ножа, обрезающего нить узла, проворными пальцами они создают ковры необыкновенной красоты. Память орнаментов, композиций, цветов словно с рождения заложена в их руки, им не требуются эскизы, свои ковры они знают наизусть, работая быстро и с любовью. Поражало то, какие движения бабушка Зейва делала руками, рассказывая о своей жизни – она словно ткала невидимый ковер, ее почти обездвиженные пальцы над красным одеялом шевелились в ковровом ритме, затягивали невидимые узлы, создавая полотно долгой жизни, память о которой как облачко вспорхнет высоко в небо и растворится навсегда. НО! Ковры, сотканные бабушкой Зейва будут жить и передаваться в этом доме еще долго и не одно поколение.
14.08.2018