Будущий Великий визирь всех времен и народов отличался затейливым внутренним миром. Иногда даже удивляешься, как такое чудо могло зародиться у простого рыбака. Вся надежда на венецианскую маму со скрипкой.
Ибрагим, он же Тео, полюбил сестру друга, молодую вдову османских кровей. Сначала шустрый малый хотел приспособить эту султаншу для повышения собственного статуса. Потом присмотрелся к ней до такой степени, что после дарения валентинок стал писать Хатидже Султан любовные письма в стихах.
За этим веселым занятием он и был застукан своим венценосным другом во время военных действий в районе Белграда. Стихи полетели в огонь, султану выдали легенду о неудачной пробе пера. Умение красиво лгать повелителю было одним из талантов Ибрагима.
Сулейман тоже был скроен по нестандартным лекалам. Он ничего не забывал, помнил не только, кто что сказал, но и в какую сторону чихнул.
История с уничтоженным свитком Ибрагима всплыла в тот день, когда повелитель решил сделать друга и брата вторым лицом государства.
Не догадываясь о намерениях султана, Паргалы помчался на позднее свидание с возлюбленной, неизвестно зачем, кстати. Там никто никому ничего существенного не сказал. Подставил и себя и барышню, которая потом разоралась в ташлыке.
Суть не в этом, претендент на сердце Сокровища Сулеймана оставил на столе еще один крамольный документ, на этот раз с воззванием к прекрасной даме от лица персонажа, пребывающегов своем излюбленном месте - между раем и адом.
Дама была явно не рабыней гарема. В стихах Ибрагим пишет о том, что видел ее лицо и обращается к ней на «вы». Все говорило о том, что камрад целую султаншу себе облюбовал.
Сулейман переменился в лице, но не стал предъявлять обвинения Ибрагиму, поскольку объект воздыханий последнего был неизвестен.
Повелитель посылает за скрипачом стражу, хотя пять минут назад сам к нему заходил в прекрасном расположении духа.
Процесс передачи печати государства проходит тоже в довольно суровой форме. Султан накручен таинственными посланиями своего партайгеноссе и уже второй раз требует объяснений на предмет сочинительства виршей и баллад .
Версия Ибрагима с переводом Данте не прокатила. Вздохи приятеля в сторону Хатидже тоже не пришли в голову падишаха - он обсуждает с другом болезнь ходжи Челеби, не интересуясь его реакцией.
Сулейман явно ревнует Ибрагима, но не совсем ясно, к кому. И тут я хочу обратиться к читателям, поскольку у автора две версии. Ревновать мог либо в Махидевран либо к Хюррем. Остальных членов экипажа я не включаю в список, хотя к читателям это не относится.
Ревность к матери старшего наследника более обоснована - именно ее Ибрагим защищает, часто рискуя собой. Подтверждением этой версии служит ночь, проведенная повелителем в покоях Махидевран на следующий день после чтения стихов Ибрагима.
Мустафа хоть и болел, ночью спал, поэтому сидеть у изголовья сына особого повода не было, но Сулейман остался в покоях Махидевран.
Я вижу здесь желание повелителя увидеть реакцию Ибрагима.
Жду версии от читателей!
Вишня на бутерброде: Ибрагим писал стихи только Хатидже Султан.
Сначала сочинял от избытка чувств, пребывая в романтической влюбленности, толком еще не зная предмет своих воздыханий.
Брака с Хатидже Султан он добивался, брал препятствие, это тоже подогревало чувства Ибрагима.
Позже будет сочинять куплеты супруге для того, чтобы убедить ее в том, что она якобы еще любима.
Нигяр он никогда стихов и песен не посвящал потому, что ее добиваться не пришлось. Скорее со стороны влюбленной калфы случился рейдерский захват Великого визиря.