Конфликт отцов и детей под видом борьбы за трон, случившийся в Корее в XVIII веке.
Королевская жизнь сопряжена с опасностью. Короли, цари, императоры, императрицы, наследные принцы и принцессы находятся в постоянной опасности. Как говорится, монарх спит, а борьба за трон идёт. Даже собственной королевской семье доверять нельзя, то есть собственной королевской семье нельзя доверять в первую очередь. Многие наследные принцы не желали ждать, когда их родители освободят трон по естественным причинам, чтобы не оказаться в положении принца Чарльза, поэтому сами устраняли единственное препятствие на пути к короне - короля. Желающие им в этом помочь всегда находились. Иногда препятствий было много, как у Ричарда III. Благодаря Шекспиру мы знаем, на какие зверства готов человек ради трона. Ради сохранения трона правители тоже шли на всякое. Например, ван (так в Корее называли королей) Ёнджо, правивший Кореей в XVIII веке, жестоко расправился с собственным сыном, когда узнал, что тот якобы планирует его свергнуть. Именно такие слухи ходили в царстве Чосон (так тогда называлась Корея) после смерти наследного принца Садо. Однако вдова Садо в мемуарах под названием “Ханджуннок” (“Записки в печали”) рассказала свою правду.
Садо родился 13 февраля 1735 года от короля Ёнджо и его второй жены (он был многожёнцем). Наследник родился здоровым, что не могло не радовать вана, так как первый его сын был болезненным и скончался на третьем году жизни. Однако наследник не оправдал надежд правителя, либо у него просто были своеобразные методы воспитания, но Ёнджо был вечно недоволен сыном, часто срывался на него и никак не выказывал отцовских чувств. Мальчик боялся отца и всегда вёл себя при нём тише воды, ниже травы, а Ёнджо от этого ещё больше бесился - его раздражала робость и покорность сына, он считал, что будущему правителю не пристало иметь такой характер. Принц любил и уважал отца и пытался добиться его расположения. Но всё было тщетно: если принцу что-то удавалось - отец говорил, что надо было ещё лучше стараться; не удавалось - отец закатывал истерику и бил малыша, причём делал он это намеренно при слугах и наложницах. Мать, наверное, всё же любила мальчика, но обязана была принять линию поведения монарха в отношении Садо и тоже воспитывала сына без любви и ласки.
В 8 лет мальчика женили на его ровеснице Хонгён, которая впоследствии и напишет “Записки в печали”. Первый звоночек о том, что с принцем происходит что-то странное появился после болезни (Садо тяжело заболел через полтора года после женитьбы). С каждым годом Садо становился всё страннее, и отец с презрением отдалил нелюбимого сына от себя, то есть буквально Садо с женой пришлось съехать со двора. Отношения с отцом окончательно разладились, когда ван Ёнджо узнал, что две наложницу родили от Садо двух мальчиков (принцу тогда было около 17 лет). Самое обидное в этом было не то, что сын изменяет жене, и не то, что они с отцом, скорее всего, спять с одними и теми же женщинами, а то, что другие две наложницы родили от Ёнджо двух девочек. У сына наследники, а у императора опять девчонки! Когда признаки сумасшествия принца уже стали видны невооружённым глазом, отец, как бы в насмешку, обязал его надзирать над пытками в тюрьме, что, конечно, ухудшило состояние Садо.
Юный принц был невыносим. Хонгён описывает, что Садо увлёкся магией и решил, что каким-то образом его состояние влияет на появление грозы. Он стал ужасно бояться раскатов грома, потому что считал, что отец знает о его “даре” и гневается на него за гром и молнию. Садо преследовали кошмары и галлюцинации. Бывало, что свою “привязанность” к молниям Садо обсуждал лично с богом грома.
Окончательно крышу наследному принцу сорвало, когда умерла его родная мать, одна из жён вана. Садо тогда было 22 года. Якобы у постели умирающей состоялась очень жаркая ссора отца с сыном, после которой Садо выпрыгнул в окно. Он всё ещё надеялся заслужить любовь отца, но делал только хуже. Хонгён пишет, что принц стал с маниакальной тщательностью выбирать одежду. Каждое утро жена приносила ему несколько десятков комплектов одежды, из которой он выбирал один. Некоторые невостребованные костюмы он сжигал, задабривая таким образом одному ему ведомых духов. Слуги одевали его в строгом порядке. Если слуга допускал ошибку или мешкал, Садо впадал в ярость и начинал колотить его первым, что попадалось под руку. Иногда забивал насмерть. Садо говорил жене, что таким образом борется с болью от утраты матери и вообще с плохим настроением. Когда Садо было грустно, он брал любого, кто попадался ему в руки, и бил до тех пор, пока ему не становилось лучше. Иногда это были животные, иногда люди, иногда мужчины, а иногда и женщины. Перечить наследному принцу никто не смел. Страдала от побоев и Хонгён. Хонгён пишет, что из дворца принца выносили бездыханное тело чуть ли не каждый день. Ко всему прочему Садо начал крепко пить.
Отец не вмешивался в преступления своего душевнобольного сына (не заставлял смотреть на пытки, и на том спасибо). Ван решился что-то предпринять, лишь когда Садо напал на свою младшую сестру. Ещё один случай, который заставил вана вызвать Садо на ковёр, случился с одним из высокопоставленных чиновников. Садо публично поругался с ним и пригрозил убить его детей. Чиновник жил на территории дворца Ёнджо, куда ночью проник пьяный Садо с намереньем убить сына своего обидчика. К счастью, в доме никого не было, но принц похитил оттуда некоторые вещи. Чиновник попросил императора вмешаться, а злые языки нашептали Ёнджо, что Садо проник во дворец, чтобы убить его и завладеть короной.
И вот Садо предстал перед отцом. “Почему ты бесчинствуешь? Зачем убиваешь невинных?” - спросил отец. “Потому что мне больно! Ты мой отец, но ты не любишь меня!” - ответил сын. Ёнджо остался холоден к сыну, может даже с презрением поморщился, как наверняка морщился, когда маленький Садо пытался как-то впечатлить его. Отец бросил сыну под ноги меч: “Смой с себя позор кровью”. Садо отказался.
Ёнджо не хотел, чтобы Садо унаследовал престол, — безумец на троне точно утопит империю в крови. Правитель опасался за здоровье внука, которого и готовил в наследники, поэтому решил избавиться от сына. Но просто так убить он его не мог. По корейским законам того времени, если бы ван убил сына или приказал его убить, он сам и семья Садо, включая наследника, должны были быть убиты. Уничтожать императорскую семью Ёнджо не собирался. Он лишь планировал вырезать из неё своего нелюбимого принца. Ёнджо приказал Садо сесть в ящик для риса, предварительно лишив его статуса наследного принца. Сын исполнил приказание. Крышку ящика крепко привязали, забили и выставили на улицу в жаркий июльский день 1762 года. Ящик вскрыли на восьмой день. На момент смерти принцу было 27 лет. Официально смерть наступила от истощения, так что руки императора были чисты. Ёнджо довольно быстро посмертно восстановил статус наследного принца, но строго запретил при нём произносить имя сына.
Было это в действительности или эта сказка про безумца прикрывает борьбу за трон - историки до сих пор спорят об этом. Про отношения Ёнджо и Садо известно лишь из дневников Хонгён и дошедших до нас сотни раз пересказанных слухов и баек. Может, Хонгён просто получила заказ на создание официальной версии и художественно переписала историю, как это делали многие летописцы и такие гении, как Шекспир? Может. А может и нет. Так или иначе, но сын Садо стал великим ваном Чонджо и чтил память отца, всеми силами пытался вернуть ему доброе имя. Чонджо построил величественную крепость Хвасон, куда поместили останки Садо. Чонджо даже хотел перенести столицу империи в город Сувон, где и находилась крепость, но не успел.
Подписывайтесь на наш канал и ставьте 👍, чтобы не пропустить другие интересные посты 🤗