Русофобия и синофобия глубоко укоренились в Вашингтонских кабинетах, но, похоже, Байден пытается придерживаться более прагматичного подхода. Любой, кто попытался бы предугадать политику в отношении России в период президентства Байдена по заявлениям нынешних и потенциальных должностных лиц новой администрации, к настоящему времени знал бы, что диапазон инстинктов и точек зрения, содержащихся в этих заявлениях, на самом деле не отражает и даже не предвидит того, что должно было произойти. Но, случилось: предстоящая встреча на высшем уровне президентов Джо Байдена и Владимира Путина назначена в Женеве на 16 июня.
Можно сделать разумный вывод о том, что политика в отношении России в конечном итоге будет определяться приоритетами Байдена и успешностью в их реализации. Байден привнес в Овальный кабинет гораздо больше опыта в области иностранных дел и дипломатии, чем любой из его четырех последних предшественников вместе взятых – Билла Клинтона, Джорджа Буша, Барака Обамы и Дональда Трампа. Проще говоря, лидерство Байдена было и останется наиболее важным компонентом внешней политики США при нынешней администрации.
Поэтому резкие замечания в отношении политики Китая, сделанные Куртом Кэмпбеллом, координатором по делам Индо-Тихоокеанского региона в Совете национальной безопасности на мероприятии, организованном Стэнфордским университетом в среду, вызвали удивление. Кэмпбелл заявил: – «Период, который широко описывался как помолвка, подошел к концу». Он прогнозирует, что политика США в отношении Китая теперь будет действовать в соответствии с «новым набором стратегических параметров», добавив, что «доминирующей парадигмой будет конкуренция».
Кэмпбелл, как сообщается, обвинил президента Китая Си Цзиньпина в том, что он несет ответственность за сдвиг в политике США, сославшись на военные столкновения на китайско-индийской границе, «экономическую кампанию» против Австралии и дипломатию Китая как «воина-волка» (а именно, решительную политику китайских дипломатов. отпор в последнее время на наглую, воинственную, провокационную американскую риторику.)
По оценке Кэмпбелла, поведение Пекина символизировало переход к «жесткой силе или даже жестокой силе», что «сигнализирует о том, что Китай полон решимости играть более агрессивную роль». Кэмпбелл, очевидно, присутствовал на переговорах государственного секретаря Энтони Блинкена и советника по национальной безопасности Джейка Салливана с членом Политбюро Китая Ян Цзечи и членом Государственного советника и министром иностранных дел Ван И на Аляске в апреле. Возможно, именно Кэмпбеллу пришла в голову блестящая идея, что Блинкен должен взять воинственный тон и перейти в наступление с самого начала переговоров в Анкоридже.
Но получили бумерангом. И теперь Кэмпбелл возлагает вину за несчастный случай на президента Си, которого он описал как «глубоко идеологизированного, но в то же время совершенно несентиментального» и «не очень интересующегося экономикой» – смешанный набор личных качеств, скорее из создавшегося настроения, чем из моральных соображений или убеждений. Совершенно очевидно, что Кэмпбелл страдает от отпора на Аляске – и это ведь на виду у множества телекамер, поэтому он и набросился на Си, Яна и Ванга.
Теперь вопрос: становится ли эта тарабарщина сутью политики сверхдержавы в отношении другой сверхдержавы? Главное, отражает ли это мнение Байдена? Байден заявил, что хорошо знает Си на уникальном личном уровне в формальной, неформальной и повседневной обстановке как в Китае, так и в США. Кэмпбелл говорил почти так же, как Блинкен говорил о России в европейских столицах вплоть до недавнего времени, когда он наконец почувствовал, что Байден намеревается провести встречу с Путиным в ближайшее время, и поручил Салливану как можно скорее организовать саммит.
Любопытно, что в тот же день, когда Кэмпбелл «стрелял» своими высказываниями в Си, новый торговый представитель США Кэтрин Тай провела «вводную виртуальную встречу» с китайским вице-премьером Лю Хэ, чтобы «обсудить важность торговых отношений» между США и Китаем. По данным США, произошел «откровенный обмен мнениями». Тай и Лю обсудили «руководящие принципы» «ориентированной на рабочих политики» администрации Байдена и свой собственный текущий обзор торговых отношений между США и Китаем. В отчете было подчеркнуто, что Тай «с нетерпением ждет будущих дискуссий» с Лю.
Сообщая об этом «откровенном» обсуждении, Global Times отметила, что это «положительный сигнал о том, что две крупнейшие экономики мира возобновляют общение на фоне растущей неопределенности и затяжных споров по широкому кругу вопросов». В нем говорится, что обмен мнениями был «откровенным, прагматичным и конструктивным», и подчеркивается, что два официальных лица согласились «продолжать поддерживать общение».
Кэмпбелл занимает высокий пост в бюрократическом аппарате Белого дома, но вот, через несколько часов после его обличительной речи в адрес Си, кабинет министров Байдена запускает дело, чтобы вовлечь своего китайского коллегу в то, что, несомненно, является одним из самых важных шаблонов американо-китайских отношений и внешней политики Байдена для американского среднего класса.
Здесь проявляется тот же «синдром России». Нет единой последовательной линии политики в отношении взаимодействия США с Кремлем (или Пекином). Владимир Васильев, старший эксперт Института США и Канады РАН в Москве, сказал недавно: – «Байден считает, что встреча с Путиным принесет пользу, поскольку он покажет, что не только Трамп может найти общий язык с проблемными для Америки иностранными лидерами. Но, возможно, Блинкен более скептически относится к предстоящим переговорам. Создается впечатление, что сейчас за системой российско-американских отношений в Вашингтоне курируют несколько «голов». Это могло бы сорвать переговоры или закончиться безрезультатно».
Опытный наблюдатель за Россией и бывший американский дипломат Роуз Геттемюллер (которая ранее занимала пост заместителя генерального секретаря НАТО и заместителя государственного секретаря по контролю над вооружениями и международной безопасности) трезво ожидает, что саммит в Женеве потенциально способен позволить двум лидерам установить рабочие отношения и заложить основу для будущего сотрудничества между США и Россией. «Я считаю этот саммит чем-то вроде первой встречи Рейгана и Михаила Горбачева в Женеве в 1985-м году, так называемого «саммита у камина». У двух мужчин были тогда очень прямые и сложные разговоры, но в то же время они установили рабочие отношения, которые позволили добиться прогресса в дальнейшем», – сказала Геттемюллер.
Сьюзан Зонтаг однажды сказала: «Никто не может думать и одновременно ударить кого-то». Похоже, в этом затруднительное положение попали официальные лица администрации Байдена в отношении России и Китая. Русофобия и синофобия очень широко распространены среди внешнеполитической элиты США, в то время как личная цель Байдена – сделать эти важнейшие отношения стабильными и предсказуемыми. Байден обозначил, что его внешнеполитическое видение будет определяться внутренними факторами и быть привязано к американскому среднему классу, то есть, направлено на создание рабочих мест, содействие экономическому росту, модернизацию инфраструктуры и обеспечение равенства в американском обществе.
Таким образом, необходимость взаимодействия с Китаем по торговым вопросам совершенно понятна в то время, когда американские фермеры потеряли подавляющее большинство того, что когда-то составляло 24 миллиарда долларов на рынке Китая. Снятие тарифов будет ключевым вопросом, который будет обсуждаться на более поздних торговых переговорах между Китаем и США, и две страны, вероятно, достигнут консенсуса, по крайней мере, относительно постепенного снятия тарифов. Достаточно сказать, что взаимодействие с Китаем неизбежно.
С другой стороны, в последние годы произошло общее снижение гегемонии США, а давление и враждебность США по отношению к Китаю и России только подтолкнули эти две страны к объединению. Ни Китай, ни Россия не считают, что США имеют право говорить с ними с позиции силы. Ян сказал об этом Блинкену на Аляске в марте, и официальный представитель Кремля Дмитрий Песков немедленно повторил это, заявив, что Россия не позволит США говорить с ней «с позиции силы».
Действительно, Путин может посетить Китай после встречи на высшем уровне с Байденом. 20-я годовщина подписания 16 июля Китайско-российского Договора о дружбе 2001-го года, и 1 июля – столетие со дня основания Коммунистической партии Китая были упомянуты в китайских СМИ как «дружеские поводы». Кэмпбелл упускает из виду, что треугольник США-Россия-Китай больше не работает в соответствии с тем, о чем писал Генри Киссинджер. Ослабление силы и влияния Вашингтона в глобальном масштабе требует, чтобы в таких регионах, как Евразия, Центральная Азия, Западная Азия и Азиатско-Тихоокеанский регион, Пекин и Москва все больше задумывались о том, как найти новые региональные подходы.
Стратегические коммуникации и взаимодействие администрации Байдена с Россией и Китаем становятся императивом, чтобы замена дисфункционального, архаичного «Pax Americana» проходила без трений – будь то ситуация вокруг Северной Кореи и Ирана или Израиль, конфликта в Палестине или войны в Афганистане и Сирии.
М.К. БХАДРАКУМАР