Командир "Варяга" и оеволюция 1905-го года
24 ноября 1905 года. Руднев получает приказ выдвигаться со своим экипажем в Кронштадт для подавления восстания. Но экипаж не вышел. Командир овеянного славой крейсера «Варяг» отказался выступать на восставших. Утром экипаж арестовали, а Всеволода Федоровича Руднева буквально вышвырнули из флота. Приказ об увольнении гласил: «В дополнение к высочайшему приказу, отданному по флоту в 28-й день ноября 1905 года, производится в контр-адмиралы командир 14-го флотского экипажа и эскадренного броненосца «Андрей Первозванный», флигель-адъютант, капитан 1-го ранга Руднев 1-й с увольнением в отставку с мундиром и пенсией по положению. Морской министр вице-адмирал Бирилев». Что этому могло предшествовать? И как Всеволод Руднев, будучи одним из самых приближенных адмиралов государя-императора, мог ослушаться приказа?
Еще с детства Всеволод Руднев получил наказ от отца, капитана 1-го ранга Федора Николаевича Руднева: «Уважай и люби матросов — они тебя никогда не подведут.» этому наказу он следовал всю жизнь, но даже не подозревал, что будет, если однажды он воспримет его буквально.
Будучи флигель-адъютантом, Руднев часто вступал в длинные светские разговоры с государем. Стоит отметить, что в конце 1904 – начале 1905 года царская семья, опасаясь переворота, выехало из Зимнего дворца в Царское Село, где находился верный царю Атаманский полк. Вместе с ней выехал и Руднев. Военному до мозга и костей, ему не нравилась светская обстановка, царящая в доме императора. Дети Николая II его опасались (что ему нравилось: он все-таки флигель-адъютант, а не нянька). В одном из разговоров с самодержцем были произнесены следующие фразы:
— Вот когда к вам, господин Руднев, ворвутся в квартиру матросы 14-го экипажа и повесят вас, вот это и будет революция!..
Руднев в простоте душевной переспросил:
— Матросы? Меня повесят? Нет, ваше величество, я твердо убежден, что этого не случится!
Николай лишь уныло махнул рукой…
9-го января 1905 года, в то самое кровавое воскресенье, люди спокойно шли к Зимнему, неся в руках портреты государя, его детей, жены, иконы и русские триколоры. Многие пели молитвы. Послушав провокатора Гапона, простые русские люди думали, что государь оповещен о демонстрации, что он выйдет к ним и выслушает их. Но не тут-то было: шествие расценивалось как попытка государственного переворота и было расстреляно. Когда армейские генералы отдали приказ на открытие огня по протестующим, Руднев вскочил и крикнул: «Что же вы делаете, мерзавцы?»
Руднев понимал, что государь отступает от самодержавия с каждым днем все больше и больше, в нем самом играли революционные настроения: он с воодушевлением рассказывал о восстании на броненосце «Потемкин», где находились его боевые соратники – варяжцы. Но он не понимал, до чего революция может довести Россию! Он еще не думал о красном терроре большевиков и продразверстках… Он не знал еще о предательстве своего народа новой властью… и не узнал бы.
И вот мы подошли к тому самому 24 ноября 1905 года. В 14-м экипаже Руднева шли волнения, ждали народных выступлений. Конечно, после таких событий доверие к власти резко снижается. Ни при одном из императоров такого представить было невозможно. У матросов находились большевистские газеты «Новая (конечно, новая, новая и убогая) жизнь». Всеволод Федорович получил приказ: немедленно отбыть в Кронштадт для дальнейших действий по восстановлению порядка в местном гарнизоне. Матросы и Руднев такой приказ выполнять наотрез отказались, а морской министр высказывал сильное недовольство. Чтобы отправить экипаж в Кронштадт, в расположение экипажа был отправлен контр-адмирал Браташевич. Между ним и Рудневым состоялся короткий, но определяющий разговор:
— Морской министр вами недоволен. Вы бездействуете! Вы даже командирам рот запретили призвать бунтовщиков к порядку! Вы потворствуете этой сволочи!
Ироническая усмешка слетела с лица Руднева.
— Прошу вас не оскорблять моих матросов! — оборвал он Барташевича.
— А, тогда все ясно! — бледный от злобы, прошипел контр-адмирал. Он встал, сделал шаг назад и повелительно произнес:
— Господин флигель-адъютант! Предлагаю немедленно следовать за мной в казармы!
Руднев в казармы не проследовал.
На беседе с дядей Николая II, великим князем Николаем Николаевичем, Руднев высказывался против принятия каких-либо мер в адрес зачинщиков. Николай Николаевич кричал, что надо их расстрелять, как бешеных собак, но Всеволод Федорович его парировал на том, что расстреливать всю Россию нельзя, и больше того – невозможно.
Ночью казармы стали окружать пехотные части, стало ясно, что царь все еще имеет авторитет у некоторых частей. Гвардия уже начинала принимать меры в сторону экипажа. Арестованы были все без исключения, Руднев понимал, что для экипажа – это конец, и что служить ему оставалось от силы неделю. Его сердце обливалось кровью, так уж он любил матросов, как своих детей, и морскую службу, дело всей своей жизни он любил еще больше.
Через 4 дня Руднев сдал экипаж, распрощался с ним и занялся новыми для себя делами: составлением путевых заметок, навигацких лоций и всего прочего, но это уже совсем другая история…
Оценивать деятельность Руднева можно по-разному: кто-то называет его предателем, кто-то кличет его либералом в погонах, а кто-то воспевает его мотивы. Но одно можно сказать точно: завет отца о любви к матросам он пронес через всю жизнь, пожертвовав своими погонами, рискуя остаться изгоем. Но все же становится непонятным: поистине великий русский адмирал был одной их действующих фигур народных волнений 1905 года. Каждый сам даст для себя ответ на данный вопрос, но факт того, что фигура этого адмирала поистине значимая в истории Российской Империи неоспорим.