Часть 1
В траве лежали… рыбья голова с «елочкой», кусочки хлеба. «Наверное, не успел кто-то поесть в столовой, прихватил с собой», — решил Даутов и потянул поводок. Но Ленич упирался, продолжал к чему-то принюхиваться — словом, вел себя не спокойно. Даутов снова стал рассматривать находку. Да, на заставе такой рыбы не дают. Значит, кто-то чужой закусывал. Но откуда он пришел и куда направился? Даутов провел собаку по кругу, затем увеличил радиус обследования, потом еще и еще, наконец, Ленич взял след — он вел в наш тыл. Даутов подключился к замаскированной розетке скрытной телефонной линии, сообщил на заставу о случившемся. Начальник приказал немедленно, не ожидая прибытия тревожной группы, начать прорабатывать след.
Нарушитель выбирал овраги, каменистые завалы, заросли кустов. Но Ленич вел уверенно и так напористо, что Шагарьяр, выносливый и натренированный ходок, обливаясь потом от быстрого бега и начавшего припекать июльского солнца, едва поспевал над ним. Надо спешить! Ясно: неизвестный направился к Кахте, а там на узеньких песчаных улочках пешеходы быстро затрут следы. К тому же, «гость», наверняка, подастся на железнодорожную станцию Наушки.
Окраина городка. С широкой въездной дороги Ленич повернул в переулок, который — Даутов о том знал — вел к водокачке. Прохожие, завидев на пути пограничника и собаку, шарахались в стороны, долго смотрели им вслед.
Около кирпичной башни водокачки стояли двуколки с бочками, люди с ведрами. Ленич сильнее потянул, задрожал. Пограничник приготовил пистолет и, чтобы меньше обращать на себя внимание прохожих, стал подходить к водокачке со стороны старого сада. Тут он отстегнул поводок от ошейника и Ленич огромными прыжками помчался вперед, бросился на молодого в светло-желтой шляпе мужчину, который, привалившись спиной к столбу, важно пил из фляжки...
За мастерское задержание нарушителей границы Даутова поощрили краткосрочным отпуском с выездом на родину.
Да, два года он не видит жену и сына, страшно соскучился по ним. И Фатима, конечно, скучает. Уже сердится, пишет, мол, забыл меня и сына, может, нашел там другую, коль хвалишь тамошние места, тамошнюю жизнь, свою службу. Всего ей не объяснишь, он военный и потому не волен в своих желаниях. Обстановка на границе тревожная, к тому же, на заставе всего один проводник служебной собаки — это он. А без собаки здесь никак нельзя. Недавно прислали второго проводника с собакой. Вот Даутову и разрешили отпуск.
В пути с пограничником произошло забавное приключение. В Свердловском поезде, идущем в Оренбург, к нему подошла молоденькая проводница и, загадочно улыбаясь, объявила:
— А я вас знаю, вы — Даутов, пограничник из Забайкалья!
Шагарьяр от такого признания оробел. Может, сельчанка? Сколько ни всматривался в девушку, признать не мог. А та поспешно вошла в свое купе и вскоре вернулась с журналом в руках, протянула Даутову.
Вон оно что! Несколько месяцев назад на заставу приезжали корреспонденты из Москвы, дотошно выспрашивали о его службе, особенно о задержаниях, потом фотографировали. Значит, напечатали. А на заставе журнал «Огонек» еще не получили. Шагарьяр развернул его, нашел статью и фотографию. Очень правильно, не об одном написали, не одного сняли. Он так и сказал корреспондентам: согласен сниматься, но только с товарищем.
Дома Шагарьяр как-то сказал жене, что решил остаться на сверхурочную службу. Фатима враз сникла, запричитала:
— Сам же сказываешь, опасная служба. За шпионами бегаешь, стрелять приходится, мерзнуть на морозе, мокнуть под дождем... Ну, как можно привыкнуть к такому?!
— На то я и пограничник. — с нескрываемой гордостью ответил муж. — И другой жизни не хочу. — И добавил: — Разрешили взять семью.
... Из отпуска Даутов приехал в часть с женой и трехлетним сыном. На новом месте Фатима скучала по родным, по сельчанам, по своим степным местам, даже однажды собралась в обратную дорогу, да муж сумел уговорить — осталась. И когда родился еще один сын, затем дочь, смирилась с судьбой жены-пограничницы…
Наступил 1941 год. Ш. Даутов вступил в партию, а когда началась война, подал рапорт, чтобы его направили на фронт. Ему ответили:
— Куда Родина поставила, там, значит, и нужен. Да и граница — тот же фронт. — И добавили: — Один обезвреженный агент иностранной разведки иногда равен выигранному бою на фронте, а может быть, и крупному сражению.
Хлопот пограничникам хватало и здесь. Вдохновенная временными успехами гитлеровских войск, вражеская разведка в первую очередь, японская, усилила подрывную деятельность на восточных границах страны. На нашу территорию усиленно забрасываются шпионы и диверсанты, в приграничных районах появились провокаторы и контрабандисты, мелкие банды. Последние, а также провокаторы, терроризировали местное население, распускали искаженные сведения о положении на фронтах Великой Отечественной войны. Борьба с этими враждебными элементами входила также в обязанности пограничников.
Только в военные годы Ш. Даутов задержал свыше двадцати нарушителей границы, а всего более чем за двадцатилетнюю службу на границе — сорок три! Случались перестрелки, рукопашные схватки, многокилометровые погони, и во всех поединках пограничник выходил победителем. Помогали ему в этом высокое мастерство, отличное владение оружием и приемами рукопашного боя, физическая закалка, выдержка, смелость и смекалка. Шагарьяра Даутова называли устно и печатно «забайкальским Карацупой». Кстати, он не раз встречался с легендарным пограничником Никитой Карацупой на слетах мастеров пограничной службы, многое перенял из его богатого опыта. Было даже такое: Ш. Даутов задержал нарушителя границы в кинотеатре г. Кяхты. Тот смешался среди зрителей, но собака нашла его, когда зрители выходили после окончания сеанса.
За личную храбрость, большой вклад в охрану Государственной границы, умелые действия при задержании нарушителей Ш. Даутов награжден двумя боевыми орденами Красной Звезды, многими медалями, в том числе: «За боевые заслуги», «За отвагу», знаками солдатской доблести: «Старший наряда», «Отличный разведчик», «Отличник погранвойск». К этому следует прибавить десятки грамот, благодарностей, ценных подарков, других поощрений. В числе немногих пограничников Ш.Х. Даутов удостоен Почетной грамоты Президиума Верховного Совета Бурятского АССР.
Со старшиной Шагарьяром Даутовым мы служили в Кяхтинском погранотряде, встречались нередко, даже участвовали вместе в ряде операций по ликвидации банд на территории Монгольской Народной Республики.
В 1982 году я побывал на забайкальской границе, посетил родной погранотряд, где служил почти пять лет. В штабе мне сообщили, что бывший знаменитый старшина Шагарьяр Хамзинович Даутов живет в том самом поселке, в котором находится его родная застава.
Я тотчас отправился по знакомому адресу.
Более тридцати пяти лет минуло с тех пор, когда был здесь последний раз. Все так изменилось! Вместо ветхого деревянного дома-барака красовалось обширное двухэтажное здание. У входа прикреплена плита, на ней золотом выведено:
«Застава имени Героя Советского Союза старшего лейтенанта Гармаева Г.А.».
(Звание ему присвоили в войне с Финляндией в 1939 г.). Потом служил в Кяхтинском погранотряде.
Во дворе бюст Героя. Отсюда отправляются на границу все наряды.
Начальник заставы встретил приветливо, охотно показал 858 «хозяйство», познакомил с пограничниками. А мне не терпелось увидеть его — Даутова.
— Хорошо! — с готовностью ответил офицер. — Пока займитесь нашими альбомами. Я сейчас.
Не прошло, пожалуй, и пятнадцати минут, как в кабинет бойко вошел улыбчивый, невысокого роста, сухопарый пожилой мужчина в скромном костюме. Ясный теплый взгляд хитровато прищуренных глаз на морщинистом лице. Конечно, тот самый Даутов!
Мы кинулись друг к другу, обнялись.
Два дня провели вместе, вспоминали общих знакомых, трудную службу в военные годы, говорили о нынешнем поколении пограничников.
На заставе, на которой он прослужил с первого до последнего дня — а это более двадцати лет! — Шагарьяр Хамзинович бывает почти ежедневно благо его квартира находится в ста метрах от нее. Приходит сюда не как гость, а как равноправный член воинского коллектива. Прибыло молодое поколение, на встречу с ним приглашают Даутова, провожают в запас отслуживших срок — снова идут за ним, перед теми и другими выступает, дает напутствие отлично служить или — если разговор с уходящими в запас — с честью нести звание пограничника-гармаевца. Не забывают поздравить ветерана границы с праздниками командование и политотдел отряда, застава, школьники слободы. Нередко офицеры обращаются к нему за помощью: то побеседовать с нерадивым солдатом, то принять участие в каком-либо мероприятии, поделиться опытом.
Однажды зашел горячий разговор, переросший в диспут, о личных качествах нынешнего пограничника. Большинство утверждало, что сейчас основная роль в охране рубежей принадлежит техническим средствам, поэтому нет необходимости в изнурительных физических тренировках, развивать в себе наблюдательность, смекалку, заниматься следопытством, в частности, изучать повадки зверей и птиц, обитавших на том или другом участке границы, не пригодятся, мол, службе приметы погоды т.д. Другие не соглашались с таким мнением, доказывая обратное: главное — личные качества пограничника, иными словами, человеческий фактор.
Шагарьяр Хамзинович внимательно слушал спорящих, а когда обе стороны выдохлись, встал с места и, как всегда, неторопливо и негромко повел речь. Согласился, что пограничники в настоящее время располагают самым совершенным оружием и средствами передвижения, умными приборами, позволяющими в любое время суток, любую погоду и на любой местности определить место, характер нарушения границы, как говорится, не выходя из кабинета. Спору нет, сказал он, нынешним пограничникам легче служить, чем поколениям, скажем, 40-50 годов.
— Но нет еще такой машины или прибора, — продолжал он, уже горячо, — которые бы разгадывали замысел нарушителя, распутывали и шли по его следу, наконец, задерживали или обезоруживали в рукопашной схватке. Все это делает человек — живой пограничник! Значит, он должен быть умнее, надежнее техники, физически сильным, выносливым, крепким не только телом, но и духом.
В беседах с молодыми солдатами Шагарьяр Хамзинович часто повторяет что в каждом конкретном случае из множества возможных вариантов задержания уметь выбрать наиболее приемлемый, правильный, но в любом случае должна быть неожиданность, внезапность, стремительность в действиях пограничника. Разгадать замысел нарушителя, опередить, сковать его волю — половина успеха.
— И еще запомните, как таблицу умножения, ничего на границе не должно оставаться неразгаданным, неопознанным и непонятым. Все, что вызывает сомнение, или подозрение, должно быть выяснено.
Каждый вывод ветеран подкрепляет примером из своей богатой практики. Был даже такой, прямо-таки анекдотичный случай.
Осенним туманным утром Даутов возвращался из наряда на заставу. Поднялся на последний взгорок, окинул еще раз взглядом местность и внизу, в долине, заметил огромную птицу. Летела она очень низко, над самой землей, часто и энергично взмахивала короткими и широкими крыльями и издавала звуки, похожие на громкое щелканье клювом. Ничего подобного пограничнику не приходилось видеть. «А в общем-то, в природе еще немало всяких чудес», — подумал Даутов, продолжая, однако, наблюдать за полетом птицы. Любопытство разбирало все больше: что же это за диковинная птица? Свернув с дозорки, он пришпорил коня. По мере приближения к птице и росло недоумение пограничника. Вдруг он резко осадил коня. Перед ним был ...всадник. Скакал он на белой лошади, издали совершенно неразличимой в тумане, и в такт шага ее взмахивал широкими рукавами халата, казавшимися крыльями, а топот лошади по каменистой почве воспринимался тем фантастическим щелканье клювом. И это был не просто всадник, а нарушитель, только что проскочивший через границу (это выяснилось уже на заставе). Даутов задержал нарушителя-«птицу» без традиционного окрика и выстрела — в короткой рукопашной схватке.
Выше я перечислял награды знаменитого пограничника. Но есть у него еще одна большая заслуга — он привил любовь к нашей армии, военной службе своим детям и внукам. Старший сын Дамир вырос среди пограничников, пропитался духом границы. Правда, служить пришлось в другом роде войск, но, вернувшись в родительский дом, тотчас вступил в добровольную дружину слободы. Благодаря умелым и тесным взаимодействиям с пограничниками, дружинники задержали немало нарушителей пограничного режима, предотвратили не одно нарушение границы. Дамир Шагарьярович награжден знаком «Отличник погранвойск».
Второй сын Владимир — офицер Советской Армии.
А вот внук Андрей служил на заставе деда, не раз отличался в охране границы, удостоен нескольких знаков пограничной доблести, других поощрений.
Застава имени Г.А. Гармаева дружит с пограничниками Монгольской народной Республики. Воины дружественных стран обмениваются делегациями, поочередно встречаются то на монгольской, то на советской заставах. Они устраивают спортивные соревнования смотрят кинокартины, совершают экскурсии по памятным местам.
В одном из посещений цирики подарили советским друзьям вождя монгольского народа Сухэ-Батора. Ефрейтор Андрей подружился тогда с монгольским пограничником Доржпаламом, сводил его на место, где в 1921 году прошел последний бой советских и монгольских войск с белогвардейскими бандами барона-хамелеона Унгерна. Затем они побывали в доме, в котором состоялся первый съезд народно-революционной партии Монголии, в домике музее Сухэ-Батора в г. Кяхте. О дружбе Андрея Даутова и цирика Доржпалама писал журнал «Пограничник». После увольнения в запас, Андрей остался жить в родной слободе, пришел на прежнее место работы — на трикотажную фабрику.
Ш.Х. Даутов получил из Москвы, из Центрального музея пограничных войск КГБ СССР, письмо с просьбой написать воспоминания о своей службе на границе, прислать фотографии, другие документы. Шагарьяр Хамзинович долго никому не показывал письмо. Но мне признался добродушно:
— Не мастак я писать. Да и ничего особенного в моей жизни нет. Служил как совесть велела, как мог. — Помолчал и с затаенной грустью выдохнул: — Вернулась бы молодость, снова пошел на границу. Только на границу!
Несмотря на солидный возраст — сейчас ему 76 (на момент написания очерка — прим. ред.) — он не считает себя ни стариком ни, тем более, отставным пограничником. Он в бессменном дозоре. Остыть острому чувству границы не дают постоянное общение с заставой, самое активное участие в его жизни.
В числе многих подарков есть у Ш.Х. Даутова вещь, которую он особенно ценит — это гипсовая статуэтка высотой 30 сантиметров. Она находится в квартире на самом видном месте. Вдохновенный художник мастерски запечатлел пограничника с собакой. Боец стоит на колене, у ног винтовка и собака, и оба в таком живом напряжении, что кажется, вот-вот сорвутся с места и неудержимо устремятся в погоню за нарушителем.
Статуэтка постоянно напоминает не только о долгой службе, которой отдал все — жизнь, помыслы, силы, но и о том, что пока существуют государственные границы, будут уходить в дозор и люди в зеленых фуражках, чтобы стеречь страну от врагов, утверждать на земле жизнь и мир.
1982 г.
Урал-Забайкалье
Борис Золотарев «Остановки в пути», с. 220-225, г. Североуральск, 2009 г.