Омар.
С Анатолием, Кузьма не виделся тридцать лет. Учились вместе в школе, потом разбежались в разные стороны города, изредка созванивались, а потом пропасть в тридцать лет. Почти пол жизни. Встретились случайно, на овощном рынке. Узнали друг друга сразу, хотя жизнь изменила обоих. Анатолий, как был худым и едким, таким внешне и остался, только усы зачем-то отрастил, а Кузьма поправился, раздобрел от степенной жизни на пенсии. Впрочем, он всегда любил хорошо покушать. Вот и пригласил старого друга в гости, на свою знаменитую жареную картошечку. Летним вечером сидели на кухне и по новой узнавали друг друга. Анатолий пришел с маленьким радиоприёмником, сразу включил его и тихие голоса ведущих обрамляли встречу бывших одноклассников. Под солёные огурчики выпили водочки и раздобрев, сидели тихие и довольные.
- Ну, ты жизнью то доволен? – Испытующе спросил Анатолий.
- Да грех жаловаться, двоих парней вырастил, пенсию имею, квартиру неплохую, нам с Ниной хватает.
Анатолий критически оглядел шестиметровую кухоньку и сделал радио погромче.
- Если не секрет сколько пенсия?
- У меня двадцать, у жены двадцать, плюс доплаты - хватает.
- Заниженные у нас потребности, Кузьма - двадцать! Ты на двадцать за границу съездишь, или в Анапу например? Ты когда в последний раз на море был?
- Лет двадцать назад, с Ниной.
- То-то! Всю жизнь проработали, отгорбатились на Родину и получи двадцатку. А за квартплату небось пятёрочку платите!
- Пять, на двоих.
Анатолий заговорщицки огляделся и включил радио громче:
- Слушай!
Из радиоприёмника, мстительным голосом, диктор вещал о развале экономики, о катастрофических темпах инфляции, о росте цен и снижении зарплат, о страшной бедности. Анатолий выключил приёмник и зачем-то выглянул в окно.
— Вот! А у них, - он показал указательным пальцем в потолок, - у них там инфляции нет, у них дворцы, яхты и омары на золотом блюде, и зарплаты не по двадцать тысяч, а по двадцать миллиардов!
- Рублей?
- Долларов! Каждому!
Анатолий разлил водку и смачно выпил один. Наступило тягостное молчание. Кузьма тоже выпил, но поперхнулся и выбежал из кухни. Когда он вернулся Анатолий сидел, склонившись к приёмнику и заворожённо слушал. Глаза его пылали гневом. Кузьма присел рядом и прошептал:
- А что это за радио?
Анатолий прижал указательный палец к губам:
- У тебя приёмник есть?
- Есть.
- Антенна хорошая?
- Нормальная.
Анатолий достал листок бумаги, написал на нём какие-то цифры и пододвинул товарищу.
- Слушать лучше в наушниках. Понял?
- Понял.
Друзья выпили ещё и Анатолий ушёл. Кузьма долго сидел, вжавшись в стул, пока не пришла жена. Она внимательно посмотрела на него:
- Ты чего, такой?
- Нин, омары на золотом блюде, это как?
На следующий день Кузьма купил наушники, настроил радио и для него начались чёрные времена. Чего он только не узнал о стране, в которой живёт – все воруют, коррупция, нищета, безработица, голод, разруха. До этого жил не тужил, слушал телевизор и был почти счастлив. Удосужил черт встретить одноклассника, теперь не знаешь, чему верить, а чему нет. Кузьма так измаялся от раздирающих его противоречий, что осунулся и похудел на пять килограммов. Да и жена упрекала постоянно:
- Что ты прилип к этому приёмнику, что ты там слушаешь с утра до ночи?
- Правду!
- Какую правду?
- Про нас. Мы вот картошку с хлебом всю жизнь едим, а там, - Кузьма ткнул палец вверх, - там омаров кушают золотыми вилками, на золотых подносах!
- В Китае живых червей едят, а во Франции – прости, Господи – лягушек, ты и нам прикажешь их есть? Не завидуй, Кузьма, думаешь им там хорошо жить, если они такой гадостью питаются!
- Глупая ты, в политическом отношении баба. Не о чём мне с тобой говорить!
Прошло лето, наступила осень, а омары на золотом блюде, никак не выходили из головы и сердца старика. Застряли в старом теле огромными клешнями и не давали жить – ни аппетита, ни сна, ни покоя. Кузьма по несколько дней не слушал злополучное радио, но потом, как алкоголик срывался в информационный запой и наполнялся злобой, по самое не могу. И так его достали эти противоречия и эти омары, что не выдержал он однажды, и когда жены не было дома, взял свою и её пенсию, ровнёхонько сорок рублей, и поехал на метро, в центр города, в рыбный ресторан. Сел за столик и даже не глядя в меню заказал двух омаров и бутылку советского шампанского. Выхолощенный официант во фраке, долго и не понимающе смотрел на Кузьму. Старик перехватил этот взгляд и зло рявкнул:
- Деньги есть! И прошу чтобы приборы и блюдо были золотыми!
Когда, через тридцать минут ему принесли двух огромных, красных омаров, Кузьмич уже допивал бутылку полусладкого шампанского и был пьян. Как он ел этих омаров с позолоченного блюда он, так и не вспомнил, хотя пытался. Да и было время. Из ресторана его прямиком доставили в клиническую больницу, где промывали несколько дней и навсегда избавили от желания видеть морские деликатесы. Когда Кузьмич вернулся домой, он первым делом поел жареной картошечки с капустой, лёг на свою кровать и вновь счастливый, к утру умер.