Самое замечательное в этой истории - развязка. Неожиданная, трогательная, сказочная. Быть может, сериальная, но фильм с таким окончанием, лично мне не вспоминается.
"Притормози возле остановки у поворота. Я выйду,"- обратилась Маша к почти бывшему мужу, сидевшему за рулём. Тот, слегка обрюзгший, но всё ещё красивый, поморщился:
"Не дури. Пока проживаем вместе, я буду тебя довозить до работы. Наше расставание закономерно и давай к нему относиться цивилизованно. Если совсем трудно, позволь мне оказать тебе помощь профессионально. Против тебя играет незавершённый гештальт."
Муж Маши, Константин, был не последним в городе психотерапевтом с записью пациентов на месяц вперёд. Он, учитывая всю их с Машей историю, был уверен, что жена ощущает себя бегуньей, которая так и не добежала до финиша. Вместо этого ей объявили, что никакого забега не было, а значит финиш с победным кубком не предвидится. Цель, в виде любви мужа Кости, осталась недостижимой и теперь Маше следовало найти в себе силы это принять.
Константин великодушно (а главное профессионально) был готов захлопнуть дверь незавершённого гештальта и указать жене (вот-вот бывшей) отдельную от него дорогу.
Маша обернула к "личному психотерапевту" взволнованное лицо и без намёка на раздражение или боль в голосе произнесла:"Костя, чтобы захлопнуть какую-то дверь, её нужно открыть. Объявляю гештальтом - твою машину. Открою - захлопну, но притормози там, где я просила."
"Наверняка придумала одну из тех бесполезных игр, которые затевают женщины, не желая отпускать мужчину!" - подумал Константин, привыкший, что всё, что делает Маша неизменно связано именно с ним. Он на психе подъехал к остановке. На ней присутствовал только один мужчина - 50+, подтянутый, аккуратно одетый.
Жена, почти бывшая, целенаправленно шла к нему, а мужчина, озарившись улыбкой, весь поддался навстречу. Принял протянутую Машей руку и преподнёс к губам. "Что?! Любовник? Да нет - наверняка подстроено. Ревность решила вызвать и на этой волне меня вернуть! Хотя, что я хотел - любовная зависимость диагноз тяжёлый. Просто так Машка меня не отпустит,"- не мог отказать себе в самодовольности Константин.
Им давно следовало расстаться - не стерпелось и не слюбилось. У него. Утверждение, что в отношениях всегда один любит, а второй - принимает, провалилось. Маша никогда противна ему не была и даже нравилась с переменным успехом. Как удобный махровый халат после ванны, удачно купленные ботинки, не требующие привыкания. Но не цепляла, не будоражила, не заставляла скучать. Удобная, по своему прекрасная рамка обрамляющая жизнь Константина и его мамы (теперь покойной).
Вот именно обстоятельства чёртовы держали, как кандалы! Но и в сорок (особенно ему - мужчине) совсем не поздно вступить в далеко не худшую половину жизни. И уже встретилась женщина - на смену Маше, за которую Константин зацепился, если не сердцем, то интересом. Молодая, вполне успевающая родить не одного наследника. Всё это закрутилось в голове у Константина, удалявшегося от остановки на бешенной скорости.
А хотелось вернуться, взять "этого" за грудки, назвать жену грязным словом. Пусть, в конце-концов, объяснят, что происходит! Он в нетерпении ожидал окончания рабочего дня, невнимательно принимая пациентов. Звонки той, кто должна была войти в его судьбу вместо нелюбимой Маши, раздражали. "Могла бы дождаться, когда станет женой, а уж потом терроризировать,"- сердился Костя.
"Забирать Машку с работы или пусть сама добирается?"- билась в голове мысль. Выбрал ожидание дома. Подготовил монолог "Ах, вот ты какая!" Маша объявилась два дня спустя, субботним утром. За вещами пришла. Объявила, что внизу, в машине, дожидаются её звонка - не сама же она понесёт чемоданы! На ней было новое платье. На губах - новая улыбка. Светлые волосы не висели унылым каре, а дразнили кокетливыми завитками. Интонации новые. Блеск в глазах. Другая вся!
Не вернуть хотел. Бесило, что жена свою великую любовь к нему предала. Да нет у неё никакого права быть радостной и счастливой, если рядом не Константин!
На обвинение в измене, Маша легко махнула рукой:"Что ты, милый! Все восемнадцать лет нашего брака - только тобой и была больна. Имя меня излечившего, узнала в то самое утро, когда тебя одного в машине оставила. как ты советовал - открыла-закрыла гештальт. На работу было не нужно - отпуск взяла накануне." Получалось, что Маша предложила себя совершенно случайному мужчине.
Но откуда она могла знать, что именно на этой остановке окажется подходящий - ведь заранее попросила остановиться? Маша ушла со словами:"Тебе тоже нужно завершить гештальт, Костик. Получится, знаю. Не зря же, в конце-концов, из нас двоих только ты стал психотерапевтом."
Понятно, что ничего не понятно, правда, читатель? Добро пожаловать в начало истории!
Это было так естественно - влюбиться в сокурсника Константина, который нравился всем девчонкам. Бывают такие парни - ироничный ум, особенная, мужественная красота в сочетании с располагающим нравом. Но если другим девушкам очарованность Костей не мешала крутить реальные романы, Маша втяпалась, что называется, до гробовой доски. Встречается такая разновидность любовной лихорадки, которая неизлечима. Только Он или никто. Это очень опасно и даже погубить может.
Маша поддерживала себя надеждой, что они всего лишь на втором курсе медицинского института. Учиться долго и может ещё вспыхнет только для неё звезда по имени Костя. Ну или ей возле себя светить позволит. Готова была Маша посвятить себя отношениям, в которых она обожающая, а Костик - принимающий. Оставалось организовать (добиться) таких отношений. Случай помог.
Международный женский день студенты Машиной группы встречали на даче ... у кого-то. Такая ерунда, как пронизывающий ветер, всё ещё колкий снег в лицо молодёжь не напрягала. Шумным табором расположились на закрытой веранде. Нажарили шашлыков, ещё больше доступной картошки. За сильным опьянением не гонясь, запивали еду разливным пивом.
Потянуло на философствование - смысл учёбы на отлично, пахнут ли деньги из конвертов будущих пациентов, как долго возможно зависеть от родителей... Девочки подняли тему любви.
Костя, в центре внимания, рассуждал:"Есть любовь на Марсе. нет любви на Марсе... Человечество способ размножения обозвало "любовью." Занимаются любовью, рано или поздно, все. Но любят ли партнёры друг друга или утоляют потребность, довольствуясь взаимной симпатией? Лично для меня "любовь" всего лишь звук. Я люблю пиво, мороженое, девушек. Планирую любить пациентов. Очень размытое понятие эта ваша "любовь," девочки! Сладкий сироп, в котором плещется физиология."
Маша, от пива ставшая смелой, задала вопрос в тон: "А с какой девушкой ты бы согласился сотворить ребёнка, создать семью - ведь не будешь всю жизнь одиноким?" Костик, менявший девушек, как медицинские перчатки (его выражение) ответил дурашливо:"Вообще-то такая ещё не родилась. Но гипотетически: рост средний, статуэтка. Непременно блонди (допускаю не натуральность). Без мальчишеской груди и стрижки. Не дура. Чтоб кашу из топора ковёр - за ночь ..."
Понесло парня, словом. Все хохотали, а Машин голосок прозвучал требовательно: "А если такая найдётся?" "Да женюсь в тот же день. Зуб даю." "Поклянись!" - потребовала девушка. Константин присмотрелся к ней: не статуэтка - килограммов 5-7 лишних на его вкус, не блондинка, с грудью всё в порядке, не острижена - коса до пояса, судя по учёбе - не дура. Но не его вариант, однозначно, а ведь, похоже, набивается. И не в роман на одну ночь.
И что-то так куражливо ему стало. Вырвал из записной книжки страницу и написал "расписку" с обещанием жениться на Маше такой-то, как только станет она блондинкой, статуэткой и дальше по списку довольно длинному. Уколол палец нашедшейся у кого-то инъекционной иголкой и поставил "печать."
Протянув "документ" Маше, благословил набором "бла-бла":"Терпение и труд. Флаг тебе в руки. Любовь зла - люби козла. Пусть красота не потребует много жертв от тебя..." И закончил поцелуем - настоящим, в губы.
Маша обрела цель и надежду. Её безумная любовь не имела понятия о девичьей гордости, о том, что клин вышибается клином, интерес завоёвывается равнодушием. Девушке дыхание без Константина давалось с трудом и теперь ей, словно кислородную подушку пообещали. Впрочем, Маша никак не беспокоила Костю и он о хохме вскоре забыл. После сессии ушли на каникулы - подрабатывать, бездумно отдыхать.
Ваять себя новую. Это, конечно, о Маше. Всё оказалось проще, чем она думала. Подалась к родственнице в соседний город - та была высокого полёта парикмахером. Открыла для Маши новые технологии красоты, превращающие даже мышек в Мэрилин Монро или в кого захотят. Маша стала блондинкой с волосами будто на солнце выгоревшими. На фоне смуглости из солярия (так получилось надёжнее и красивее, чем на пляже) выглядело очень эффектно.
Щедрая родственница подарила девушке десять процедур "фарфоровая кожа," подобрала личный мейк ап, подсказала одеваться не ярко, чтобы одежда не затмевала. И в довершении Маша похудела - в юности это легко, став статуэткой. Вернувшуюся дочь родители не узнали. Отцу не понравилось - он стоял за естественность, а мама руками всплеснула:"Какая ты красавица, Маша!"
В сентябре в институт прилетела на крыльях - завоёвывать Константина. А он не явился. Ко второй паре Маша узнала невероятное: Костя, один из лучших студентов их курса, оформил академический отпуск. На год. Какие-то личные обстоятельства. Подробной информацией не располагал никто и Маша, пострадав несколько дней, решила стать горой идущей к Магомеду. "Только бы не женился!" - молилась она.
Пришла вся такая - с замысловато заплетёнными косами, при особенном макияже, в коротеньком облегающем платье. Костик не сразу понял, что эффектная, зеленоглазая блондинка - его скромная однокурсница Маша. Та самая, с "распиской" в кармане.
Но и Маша изумилась переменам в любимом: бледный, осунувшийся, с потухшим взором. Отросшие, волнистые волосы натуго стянутые резинкой, усиливали несчастность облика парня. Гостье Костя обрадовался: "Побудешь чуток с мамой? Я ей поставил капельницу, а нужно в магаз и аптеку сгонять. Сидеть возле неё не надо - дремлет после лекарства."
Умчался. Маша осмотрела квартиру - не то, чтобы грязно, но запущено. Окна явно с прошлого года не мыты, на стульях выстиранное, но не глаженное постельное бельё. Глянула в комнату с мамой Кости - капельница исправно подавала лекарство, женщина с лицом землистого цвета, вроде спала. Что же у них приключилось такое за короткое лето?
Включила утюг и к приходу Кости перегладила всё, что лежало горой. Он изумился, как чуду:"У женщин дар наводить порядок играючи. Для мужчин он недостижим!" Потом Маша варила суп (на втором бульоне) из принесённой Костей курицы, одновременно отмывая запущенные кастрюли и сковородки. И внимательно слушала Константина.
Между отцом и матерью уже несколько лет что-то происходило. Костя очень надеялся, что кризис минует, не принеся больших разрушений. Но только закрыл сессию, папаня ушёл из семьи. Парень говорил злым шёпотом, хотя хотелось кричать:
"Теперь в молодой любви папа купается, а чувства к первой жене старьёвщику сдал. Наплевать у мамы не получилось - инфаркт. Еле выбралась, но сердечная недостаточность не отступает. Одышка даже если по квартире походит. Возможно, психогенная. Но одну не оставить. На сиделку денег нет. Пока на больничном, но вряд ли сможет работать. И что теперь будет с образованием - не знаю. Пока за "академ" спрятался."
О работе в кофейне, Костя говорил с усмешкой: "Представляешь: я - бариста! За пару недель освоил их дурацкие термины и теперь правильно готовлю эспрессо, латте ... Кто-то средний между буфетчиком и барменом. Но график удобный и всегда можно подмениться. Опять же зарплата, чаевые. Есть возможность за мамой присматривать. Прощай, психиатрия!"
Он закрыл лицо руками, желая скрыть подступившие слёзы. "Какие длинные, изящные пальцы! Из него бы получился отличный хирург!"- подумала Маша.
О специальности врача психотерапевта Костя мечтал со школы. В его рабочем блокноте, в том самом из которого парень позаимствовал листок для "расписки," имелась самому себе клятва:"Иду на красный диплом!" А теперь фоткой парня можно было проиллюстрировать пост на тему -"Разбитые мечты." Маша погладила Костю по голове, как ребёнка:"Не отчаивайся. Вдвоём мы что-то придумаем." "Вдвоём?" "Я тебя наедине с этим не оставлю."
Сначала она просто забегала к Костику ежедневно после лекций для выполнения хозяйственных забот. Он с облегчением передал ей оказание помощи матери в купании, приготовление еды. Больной назначили новые уколы, один из которых следовало делать в середине дня. Если выпадала рабочая смена, Костя не всегда мог вырваться. Выручала Маша за счёт пропуска лекций.
И вскоре в прогулы втянулась. У неё образовался личный ключ от квартиры подопечных. Костик показал, где лежат деньги на продукты и аптеку. Однажды он признался, что продолжает заниматься самостоятельно по программе третьего курса. И даже спустя два месяца, восстановившись, легко бы нагнал.
"Так жалко терять год, Машка!"- говоря так, Костя обнял девушку. Она поддалась ему навстречу всем телом, а главное - сердцем. И впервые не ушла ночевать домой, что-то наврав по телефону родителям. Мать Кости была помещена в кардиологию на две недели и первая их ночь прошла без помех. Окутанная поцелуями горячо любимого мужчины, Маша поняла, что для него, хоть на костёр, хоть на дыбу. И даже, если никогда не скажет "люблю."
За завтраком Костя обнаружил возле тарелки ту самую "расписку," которую Маше на чьей-то даче сам написал (ах, какое дивное время было!). "И?"- поднял Константин брови. "И,- утвердительно кивнула Маша.- Перечитай и назови, хоть одно невыполненное условие. Вплоть до каши из топора." В этот же день молодые люди подали заявление в ЗАГС.
Вроде бы получалось, что Маша подтолкнула Костю к женитьбе, но значимым это не казалось. Другое оказалось судьбоносным. Маша бросила институт, а Костя восстановился. Она устроилась диспетчером в перевозочную фирму, а Костя плюнул на порог кофейни, чтобы никогда не возвращаться.
Родители Маши были в шоке - от почти тайного замужества без предварительного знакомства с женихом, но особенно - от креста на высшем образовании дочери. "Декабристка хр*нова!"- ругался отец. А мать плакала. Но что они понимают - папа и мама?
Маша стала очень самостоятельной и взрослой. Она всем ведала в их небольшой семье, организуя быт так, чтобы было удобно мужу и свекрови. Ей не было в лом притащить килограммов десять картошки только потому, что попалась дешёвая. Без труда готовила два обеда - у свекрови было своё, особое ПП, не признаваемое молодым желудком Константина.
Муж помогал жене на уровне выноса мусора и крупной продуктовой закупки раз в месяц. Постепенно и забота о матери с его стороны, перешла больше в разряд моральной поддержки. А обиходить, выгулять в сквере (женщина боялась одна выходить) - перешло к Маше. Она не фильтровала происходящее, не уставала, не позволяла себе хмуриться.
Поддерживало, приятно волновало знание, что в одной из комнат притаилось их с Костей любовное (супружеское!) ложе и значит этот прекрасный мужчина принадлежит только ей. Апогей достигнут. А остальное отвалится и перемелется. Надо признать, за все годы учёбы, не было ни одного сомнительного слуха о Косте. Он избегал любых вечеринок, не жаловал друзей у них в доме и сам никуда не мотался.
Маше хотелось ребёнка, но случайную беременность, по убедительной просьбе мужа, прервала. "Маш, давай после моего диплома и трудоустройства. Лучше годика через три. Быть может, окрепнет мама и станет тебе хоть какой-то помощницей. Поверь, из меня отец никакой. Но материнский инстинкт уважаю. Всё будет. Потом,"- кое за какие слова Маше захотелось отхлестать Костика по щекам.
Наверное, гормоны в ней, залетевшей, играли. Каких-то пол часа, звяканье инструмента и жена порадовала мужа покорным исполнением просьбы (приговора?). А больше детей у них не случилось. Никогда. Свекрови, превратившейся в ипохондрика и не вернувшейся на работу даже после ощутимого облегчения, внук был не нужен.
Константин, набиравший значение среди городских специалистов от психиатрии, вообще забыл о том, что в семьях бывают дети. Он и после работы трудился: писал статьи, бесконечно читал специальную литературу, вёл переписку с коллегами. Малыш - мальчик или девочка очень был нужен Маше, но она понимала, что не два горошка на ложку. Она устроила себе брак с мужчиной, которого любила, как жизнь, а с остальным следовало смириться.
Годы шли. Константин вёл приём в психоневрологическом диспансере, но отдушиной и денежным приливом стала личная практика. Сняв и обустроив под кабинет однокомнатную квартиру, лечил бесконечный поток поломанных душ. Иногда и ночевать там оставался. Возможно, позволяя себе коротать внесемейные ночи не в одиночестве. С женой имел ровные отношения. Благодарил за еду, ценил заботу о своей матери. Не избегал исполнение долга супружеского. Словом, давал, что мог.
Маша это понимала. Она напоминала цветок с редким поливом - не умирала, но и не цвела. Давно уже не была блондинкой и лишние 5-7 килограммов не позволяли ей выглядеть статуэткой, а зелёные глаза утратили яркость. Впрочем, её назначили старшим диспетчером, у неё не было, как у других встрясок из-за запившего или чрезмерно загулявшего мужа. Но и радостей материнских не было.
Как-то так получалось, что отпуска с мужем не совпадали. Маша сопровождала каждый год свекровь в профилакторий, а Костя уезжал на пару недель то на Байкал, то к приятелю в Юрмалу. "Мне нужно восстановиться,"- объяснял он жене. Они казались стабильной семьёй, где царит, если не любовь, то дружба точно. А многие этим, спустя сколько-то лет, могут и этим похвастаться?
Свекровь умерла, не успев получить первую пенсию. Сидела в кресле, читая. Книга упала со стуком. Лёгкая, мгновенная смерть. И вдруг всё по камушку покатилось, как будто семейная жизнь Кости и Маши держалась именно на этой - грузной, равнодушной ко всему, кроме своего здоровья женщине.
Константин под предлогом позднего сна, перешёл в комнату матери. Образовались какие-то бесконечные разговоры по телефону при закрытых дверях. Якобы поздние клиенты не позволяли вернуться домой ночевать. Исчезли хоть какие-то темы для разговоров и даже ужинали супруги врозь. Казалось бы, вот она - трагедия Маши!
А у неё давно стало пусто внутри. Ни ревности, ни теплоты, ни сожаления об опустевшем супружеском ложе. Константин, мня себя тонким знатоком и целителем человеческих душ, был уверен, что жена пребывает в депрессии из-за него. Никогда не балуя её комплиментами, ни разу не сказав "люблю," он привык к её любовной зависимости. Естественно, от него.
Считая себя порядочным человеком, Константин благодарно помнил всё, что "неожиданная" жена для него жертвенно сделала. Её добро перевешивало. Но успокаивался мыслью, что и Маша получила то, что хотела - его. Ведь не раз жарко шептала:"Я без тебя, Костик, жить не смогу! Ты моё дыхание, свежий ветер, любовь!" Бог мой, как ограничены эти женщины!!
Теперь, когда мужчина считал их союз "отработанным" и хотел узнать, чем готова побаловать следующая половина жизни (без Маши, но с другой женщиной), душевное состояние супруги могло стать серьёзным препятствием.
Константину грезилось, что Маша способна спиться или того хуже - наложить на себя руки, оставив записку:"Умерла от неразделённой любви к мужу ."
И он оттягивал окончательное объяснение. Послушно отвозил каждое утро жену на работу и забирал в нужный час. Маршрут был отработан и всякий раз, сворачивая на финальную дорогу, они проезжали ту самую остановку на которой Маша навсегда от мужа ушла. Получается, первой потому, что заявление на развод Константин ещё не подал.
В отличие от Маши, Костя не замечал, что на остановке стал появляться мужчина, ожидающий транспорт. Всегда один в это раннее время. Они проезжали мимо мгновенно, но Маше вдруг стал мерещиться его интерес. Глупость, конечно. Но и сама она отмечала: вчера незнакомец был в куртке, а сегодня в пальто.
Шарф слишком яркий - ему не идёт. Статный. высокий, за пятьдесят. По мере накопления визуальной информации, Маша неожиданно для себя, начала обдумывать что надеть, как причесаться. Взяла да и обернулась снова блондинкой, оставив стрижку каре. Константин, тяжело вздохнув, отнёс перемены на свой счёт, а жена о нём и не думала.
Ей стало казаться, что теперь они с незнакомцем переглядываются. Вскоре поймался приветственный жест. И она ответно подносила ладонь к окну. На работе её обступали дела, а вот по вечерам включалось воображение. Маша явственно видела большую комнату и одинокого в ней мужчину. Его грусть скрадывала лишь собака, кажется, далматинец.
В этой точке фантазий, Маша не сдерживала улыбку: "Психотерапевт в соседней комнате, а я брежу." Но ей становилось весело. Хотелось выбрать платье на завтра, казалось, что в сорок лет жизнь не заканчивается. И после многолетней, тяжёлой болезни под названием "любовь," она, Маша, имеет абсолютное право на любую дурь.
Когда Константин деликатно подбирая слова, сообщил о намерении развестись, Маша вздохнула с облегчением: "Наконец-то!" Он подумал от горя. А Маше осточертело быть рамкой картины "Любимый муж." Обрамлять, холить, прикрывать. Вспоминалось:"Есть любовь на Марсе, нет любви на Марсе. .."
Да жизнь на Марсе вымерла из-за того, что большая часть марсиан напоминала её мужа Константина - чуть ли не робота, любить не способного! А вот Маша была готова любить. Пусть не так страстно. Скажем, раньше в ней солнце пылало, а теперь горела яркая лампочка. Свет, так распорядился романтичный случай, решилась излить на незнакомца. Тем более, всё чаще казалось, что где-то она его уже видела.
Роману Васильевичу доходило 57 лет. Давний вдовец и (такое совпадение) бездетный. Он был директором собственного небольшого питомника, получал военную пенсию и был доволен всем, кроме одиночества. Но подходящая хозяйка дома не вырисовывалась. Маша стала для него открытием за год до смерти её свекрови.
Роман Васильевич пришёл в перевозочную фирму, где работала Маша, чтобы заказать транспорт для доставки оптовой партии удобрений. Женщина оформлявшая заказ, была красива, но затаённо грустна. Взглянул на правую руку - замужем. И мужчина отдал себе приказ не суетиться.
Спустя несколько месяцев, его старенькая иномарка "села" на крупный ремонт. Нужные детали шли только под заказ. Роман Васильевич по утрам ехал в питомник на общественном транспорте, а вечером (уставший) вызывал такси. Да, он был экономен разумно. Каково же было удивление, когда всякое утро мимо него стала проезжать машина, в которой сидела та самая, понравившаяся ему женщина!
Сначала безответно смотрел. Наконец, Маша его заметила. И, кажется, будто ждала"встречи." Наверное, следовало отключить детские игры и ввалиться к ней в фирму с цветами. Но рядом с женщиной неизменно находился один и тот же мужчина. Понятно - муж. Роман Васильевич не считал себя вправе круто вмешаться в жизнь Маши (имя он на бейджике прочитал, оформляя заказ транспорта).
Но и в удовольствии видеть её каждое утро, отказать себе он не мог. Даже, когда починили машину. Роман Васильевич доезжал на ней до остановки и ждал с нетерпением появления автомобиля с Машей - её улыбки, кивка головой. Как обещанья. А дальше произошло то, о чём вначале прочитал читатель.
P.S. Маша стала женой Романа Васильевича. В сорок два года, вопреки предостережениям врачей, родила дочь. Сейчас девочке третий год. Это Маша подсказала мне вакансию администратора в своей фирме. А в своё время, когда меня грызли панические атаки (после большого стресса), познакомила со своим супругом Константином, предложив в качестве психотерапевта.
Я ходила к нему на лечение. Маша говорила:"Бесплатно. С него не убудет." Но Константин (не могу осуждать) оценивал час работы в две тысячи. С Машей я это не обсуждала. Да и ходила недолго. Дорого и не помогало. Не из-за Константина, он старался. История, с толикой фантазии автора, предложена читателям с согласия Маши. Имена, некоторые подробности изменены, но разве они имеют значение?
Благодарю за прочтение. Пишите. Голосуйте. Подписывайтесь. Лина
