Нахлынули воспоминания. Июньский вечер, первая прохлада после жаркого дня, шершавость асфальта под подошвами вечерних туфель. И волнение. Такое, что ладони потеют.
⠀
Одно из моих первых светских мероприятий в Риме.
И страшно и здорово.
⠀
Галерея Боргезе вечером. Атмосфера волшебная.
В большом салоне стараюсь справиться с вихрем эмоций и сосредоточиться на словах выступающего.
⠀
Вдруг поворачиваю голову направо и вижу ее.
⠀
Паолина.
Свет луны скользит по белизне мрамора. В зале нет света, значит идти туда не нужно.
⠀
И все же. Стараюсь незаметно покинуть салон, всего несколько шагов и вот она передо мной.
⠀
Паолина Бонапарт, увековеченная в
мраморе скульптором Антонио Канова на своем мягком ложе из мрамора, 1808 год.
⠀
Да, да. Мягкое ложе из мрамора существует, я могу его даже показать.
⠀
Мраморная ткань обвивает миниатюрное тело сестры Наполеона. Кто видел складки одеяний Антонио Кановы, тот может считать себя счастливцем. Это одна из самых красивых вещей в истории скульптуры.
⠀
Мне вдруг стало забавно. Представляю себе лица римских знатных пуритан, когда они увидели открытую грудь Паолины.
⠀
Еще веселее было представлять себе лица высокопоставленного клера, когда они узнали, что супруга князя Боргезе и сестра Императора, уволившегося папу римского изобразила себя богиней.
⠀
Смелая и свободная женщина. Умела любить и быть любимой. Не боялась перекроить под себя устоявшийся мир. Судьба у таких всегда трагическая.
⠀
Но мысль о моменте, когда живая Паолина больше не захотела видеть свою мраморную копию мелькнула и испарилась.
⠀
Лунный свет играл бликами на мраморной коже, ложе слегка прогибалось под складками ее тела, кокетливые пальчики держали яблоко, все было хорошо и игриво и в этой работе и в вечерней Галереи и в окружающем мире.