В апреле 1839 года баркентина «Агильо», гружёная лесом и досками, вышла из порта Веракрус в Мексике, направляясь в Бостон (США). Владельцем судна и груза был Теодор Мартинес, один из самых богатых жителей Мексики. Он лично находился на борту вместе со своей семьёй - женой и двумя дочерьми 8 и 14 лет, в сопровождении горничной, няни и камердинера.
Три месяца назад Мартинесу сообщили, что в Бостоне начался земельный бум. Бизнесмен всё продумал: он решил купить земельные участки, построить виллу для своей семьи и несколько доходных домов. С этой целью он и направлялся в Бостон с полным трюмом пиломатериалов, а для покупки земли Мартинес прихватил все свои наличные деньги. Продал мельницу и две фермы, собрал долги. Невозможно было осуществить эту масштабную подготовку в полном секрете. О том, что задумал местный олигарх, знали арендаторы, управляющие, рабочие, покупатели, бизнес-партнеры и их семьи – короче, уйма посторонних лиц. Но до определённого момента этот факт никого не обеспокоил.
«Агильо» покинул Веракрус утром, а в сумерках с рейда этого же порта бесшумно снялась трёхмачтовая шхуна «Панда» и на всех парусах пустилась тем же курсом. Пройдя залив Кампече, на траверсе порта Гавана, с мостика «Панды» увидели на горизонте мачты, а потом и массивный корпус «Агильо». С этого момента преследователи сбавили парусов и ограничились тем, что держали баркентину в поле зрения.
- Сеньор капитан, меня беспокоит этот парусник, - обратился к капитану Сегомио его помощник. – Мы не можем от него оторваться, он уже третий день держится на одном и том же расстоянии, он пасёт нас, словно быка на верёвке!
Помощник капитана Альваро Гомес нервничал. Его мать, сеньора Алисия, накануне выхода из порта просила сына отказаться от этого рейса. Её мучали страшные сны и дурные предчувствия, а вся семья знала, что эта женщина обладает острой интуицией. А тут ещё этот крупный парусник с непонятными намерениями, который постоянно находится в поле зрения.
- Мы входим в американские воды, никакие пираты туда не последуют за нами, - небрежно ответил капитан.
- Сеньор Сегомио, я предлагаю зайти в порт Чарльстон, подождать попутчиков и идти дальше караваном, - настаивал помощник.
- Я посоветуюсь с сеньором Мартинесом, - подумав, ответил Сегомио.
В тот же день, обедая за одним столом, капитан изложил доводы Гомеса владельцу судна.
- На борту находятся сеньоры Александра, Изабелла и Элисия, поэтому я считаю нелишними любые меры безопасности, - подчеркнул Сегомио.
- В американских водах много вооруженных судов – даже если это пират, он не осмелится совершить нападение, - ответил Мартинес. – Я спешу и не хотел бы терять время на заход в порт, а тем более на ожидание конвоя. Наблюдайте за этим судном и дайте мне знать, если оно начнёт приближаться.
Но неизвестное судно всю следующую неделю держалось на таком же расстоянии, как и в заливе Кампече. Всё шло благополучно, однако когда до цели оставалась всего пара дней пути, «Агильо» оказался в полосе густого тумана. Пришлось сбавить ход до минимума.
Капитан Сегомио с палубы крикнул вахтенному на мостике, чтобы тот зажёг ходовые огни. Но ему ответил из-за борта незнакомый голос:
- Не надо! Мы уже и так видим вас.
- Боже мой, - только и смог прошептать капитан.
Он уже понял, что под прикрытием тумана к борту «Агильо» подошёл тот самый крупный парусник, который преследовал их от выхода из Карибского моря.
Не успел экипаж баркентины опомниться, как на её поручни были переброшены трапы и по ним перебежали восемь вооруженных человек. Сегомио начал было объяснять, что груз корабля не представляет интереса с точки зрения грабежа, даже перегрузить в море крупногабаритные лесоматериалы было бы затруднительно. Но главарь разбойников Педро Хиберт вместо ответа выбил ему два передних зуба рукояткой сабли. Пиратов интересовал вовсе не груз. Они следовали за «Агильо» от самого Веракруса, зная, кто на нём путешествует, и ловили удобный момент для нападения.
Разбойники обшарили весь корабль, ограбив всех, кто находился на борту, и даже сняв с людей одежду, оставив в нижнем белье. Богато одетого Мартинеса пираты нашли в каюте одним из последних, вытащили на палубу и начали его бить, грозя прикончить, если он не отдаст им деньги.
Сначала судовладелец отнекивался, но затем боцман-араб «Панды» по имени Фарси приставил лезвие ножа к его горлу.
- Считаю до трёх, приятель, и ты ещё успеешь увидеть, сколько крови находилось в твоих жилах, - пообещал пират.
- Стой, стой… Я скажу.
- Ну, не тяни?
- У меня в каюте есть тайник…
Мартинеса снова потащили в каюту, он показал скрытый в стене сейф и отдал пиратам ключи от его замков. В сейфе находилось тридцать тысяч долларов – огромнейшее состояние по тем временам.
- А теперь сдохни за то, что долго думал, оскалился Фарси, снова обнажая нож.
- Давай без крови, боцман, мы уже получили то что нам требовалось, - вмешался лейтенант Сото.
Чтобы пленники не путались под ногами, их связали и отвели в кают-компанию. Не связанной осталась только 8-летняя дочь Мартинеса по имени Элисия, которая цеплялась за мать.
- Мы богачи! – завопил Хиберт. – Фарси, всем рому!
Из трюма выкатили бочонки, вынесли вяленое мясо, и пираты принялись бурно отмечать свою удачу. Матрос Лонго вытащил из группы пленников 14-летнюю дочь Мартинеса Изабеллу, чья тонкая фигурка в шёлковой рубахе выделялась на фоне остальных:
- А ну-ка, красотка – тебе выпала честь отметить вместе с нами нашу удачу!
- Девочка, серая от ужаса, пыталась оттолкнуть от себя здоровенного мужчину и получила удар кулаком по лицу.
- А ну, не артачиться! – прикрикнул другой матрос по имени Хуан Монтенегро, хватая её за волосы и запрокидывая голову назад. Изабелла молча смотрела на него глазами, полными ужаса.
- Оставьте девчонку в покое, - это снова вмешался лейтенант Сото. – Вам что, мало портовых шлюх? Не берите греха на душу!
- Ты будешь нам тут проповеди читать? – взревел Фарси.
- Скажешь то же самое, когда у тебя будет дочь такого возраста, - негромко ответил Сото. - Если будет, конечно, с твоими-то болезнями по любовной части.
Сото имел право назначить полсотни плетей за нарушение дисциплины, а то и протащить под килем, где провинившегося рвали на куски тысячи морских ракушек, прилипших к днищу судна. Поэтому Хуан пожал плечами и направился к остальным. Освобождённая девочка опустилась на палубу. Лейтенант помог ей подняться и отвёл обратно к родителям, которые вместе с другими пассажирами жались в кучу, стараясь как-то согреться в холодном помещении. Апрельской ночью на этих широтах было совсем не жарко. Мать Изабеллы только что очнулась от обморока - она понимала, с какой целью её дитя потащили на палубу. Увидев свою дочь, которую вернули так быстро, хоть и с разбитым лицом, сеньора Александра закричала от радости, неловко вскочила со связанными руками и затолкала Изабеллу в гущу пленников. Выходя, Сото запер кают-компанию и положил ключ в карман.
А пьянка на палубе продолжалась всю ночь. Возможно, пираты придумали бы, как развлечься с пленниками, но запертая дверь была на редкость прочной – не было смысла тратить время на её взлом, если на палубе и так было весело. Зато пленники не теряли времени даром. Маленькая Элисия в темноте своими пальчиками сначала распутала тугие узлы, которые связывали сестру, а затем девочки взялись за дело вдвоём…
К утру бандиты перенесли на свою шхуну все награбленные ценности. Их главарь Хиберт напоследок приказал поджечь судно, чтобы не оставлять свидетелей преступления. Боцман Фарси прошел с горящими факелами по палубе, бросая их в люки. Отчалив от борта «Агильо» и поднимая паруса, пираты любовались клубами дыма, которые поднимались над обречённой баркентиной.
Тем временем в кают-компании поняли, что происходит: дым начал проникать в вентиляционные щели. К счастью, все уже успели освободиться от верёвок.
- Всем встать вдоль стен! Лука, Хосе, Брано, Локо, Денни, Пачеко! Оторвите от пола самый большой стол и разбейте им дверь. Да поможет нам дева Мария, - командовал Гомес.
Шестеро моряков раскачали огромный обеденный стол, который был прибит к полу, подняли его и по команде стали ритмично ударять им по двери. На втором ударе полотно треснуло, на третьем – удалось выбить резную филёнку, на пятом - не выдержали петли. Моряки бросились вон из помещения, хватая вёдра и швабры, заливая и забивая огонь. Оставшиеся два дня пути всем, кто находился на борту, пришлось питаться одними лепёшками, потому что кукурузная мука была единственной пищей, которую не забрали и не испортили пираты. Мартинес то оплакивал свои пропавшие деньги, то возносил благодарность Деве Марии за то, что не пострадали его дочери.
В Бостоне все участники злополучного путешествия в первую очередь направились к начальнику порта и дали подробные показания о дерзком нападении пиратов. Вид жертв свидетельствовал о жадности разбойников: люди были завёрнуты кто в шторы, кто в постельное бельё. Прохожие ахали и хватались за головы.
Когда пострадавшие возвращались на корабль, внимание Изабеллы привлекла группа моряков на другой стороне улицы…
- Это они! Это они! – пронзительно закричала девочка, указывая на них пальцем.
Действительно: пираты до такой степени чувствовали себя в безопасности, что зашли в американский порт, чтобы оценить возможности местных кабаков и борделей и отметить свою удачу.
- Держи их! Это пираты! – подхватил Мартинес, в то время как разбойники бросились бежать на свой корабль. Но отчалить они не успели: отряд конной полиции прибыл к трапу раньше, чем судовой экипаж. Полицейские в несколько секунд скрутили семерых пиратов и ворвались на бак, рассыпавшись по внутренним помещениям. На борту оставался только один из моряков, матрос по имени Антонио. Он увидел, что произошло с его товарищами, пробежал от бака до кормы, бросился в воду и переплыл на противоположный берег бухты, где его не сумели отыскать.
Обыск «Панды» дал неопровержимые доказательства её пиратской деятельности: среди награбленного была найдена одежда с вышитыми именами и судовое оборудование с гравировкой «Агильо». В рундуках экипажа были обнаружены банкноты из числа тех, что были отняты у Мартинеса. Тем не менее пираты упорно отрицали свою вину. Они даже наняли адвокатов, но усилия защиты оказались тщетными. Весь экипаж приговорили к смертной казни.
Теодор Мартинес вернул основную часть украденной суммы и приступил к продаже привезённого леса, так что снова выглядел солидно и представительно, присутствуя на всех заседаниях.
Матрос по имени Томас Руис на допросах сообщал, будто является племянником действующего президента США Мартина Ван Бюрена, якобы два года назад растратил семейное добро и бежал из дома, а теперь вернёт эти деньги и станет членом Конгресса. Учитывая, что отец Ван Бюрена был трактирщиком – род занятий, который ближе к разбойникам, чем к президентам, судьи не поленились навести справки. Увы, версия Руиса полностью провалилась. А когда матрос рассказал еще и о родстве с немецким канцлером, вот незадача – с тем, который давно умер, судьи окончательно уверились, что парень съехал с катушек.
Лейтенант Сото на вопросы судей ответил, что стал пиратом из-за бедственного положения семьи, не имея склонности к насилию. Он просил лишь принять во внимание тот факт, что сделал всё возможное, чтобы защитить пассажиров «Агильо» от пьяной команды. Эти утверждения были полностью подтверждены.
Сбежавшего Антонио искали целый месяц по тавернам, да так и не нашли, решили, что уже отплыл на каком-нибудь судне. Он был приговорён заочно. Но когда председатель суда принялся зачитывать приговор, все моряки перевели глаза на рослого широкоплечего мужчину, который сидел в первом ряду. Проследив за их взглядами, на сидящего уставились судьи, зрители, стража, присяжные заседатели и журналисты – все, кто находился в зале. Но во взглядах было недоумение: кто таков этот человек и что в нём такого интересного?. Под этим перекрёстным огнём, сохраняя полное спокойствие, мужчина встал и неторопливо направился к выходу.
- Антонио, спасайся, - заорал Хуан Монтенегро, видя, что охрана двинулась наперерез уходящему.
Только тут большинство присутствующих сообразили, что происходит. Зрители повскакивали с мест, желая во всех подробностях увидеть, как будут ловить пирата, журналисты рванулись вперёд. Антонио нырнул под ряд стульев, пробрался к выходу, рванул дверь и выскочил прежде, чем стоящая у входа охрана узнала, что вообще происходит. Поднявшаяся суматоха помогла беглецу скрыться.
Через несколько дней адвокаты добились смягчения наказания для двух пиратов. Томас Руис был признан душевнобольным и его поместили в клинику, а лейтенант Сото получил снисхождение за то, что дважды активно защищал жертв нападения. Для него казнь была заменена на тюремное заключение.
Приговоры в отношении семи пиратов были приведены в исполнение 11 июня 1836 года.
Галина Погодина