Алексей рвал фотографии. Механически, без эмоций, как старые черновики, отслужившие свое. Кто бы мог подумать, что когда-то они были ему безумно дороги! Что он готов был часами смотреть на эти кусочки бумаги, вспоминая утраченное, горюя о прошедшем... Что чуть ли не на луну выл, как ему было жутко.
Нет, все в прошлом. Ушло, отдалилось — как и не было. Взгляд задержался на одной из фотографий. Где это снято? Ах да, это на Черном море, первая совместная поездка. Как же назывался тот поселок? Не вспомнить уже. Давно это было. Денег на нормальную гостиницу не было, а на море хотелось. Вот и поехали "дикарями". Было немного страшно — мало ли что случится, но они были молоды и бесшабашны. Алексей вздохнул. Да, молоды и бесшабашны. Он порвал фотографию и взял следующую.
А эта где сделана? Благословенная память! Как много забыто за эти три месяца! Встречи, места, даты... Как будто и не было ничего. Как будто не очень интересный фильм, который просмотрел мимоходом, вполглаза. Чья-то чужая жизнь, чьи-то чужие лица... Промелькнули и не остались ни в памяти, ни в сердце. А когда смотрел, казались такими близкими, родными. Эх... Обрывки летят в ведро.
О! А вот эта фотография интересная. Алексей даже улыбнулся, вспоминая. Славно они с Ваней тогда зажгли! Чуть в милицию их не забрали. Шуму было! Хех, чего только не сделаешь ради девчонки! Да еще и после пары пивасика. Не только в фонтан залезешь, но и куда-нибудь поглубже. Оставить что ли эту фотку? Нет, это все в прошлом. С Ванькой они еще накуролесят и нафоткаются. В мусор, все в мусор.
Мы были дороги друг другу, подумал Алексей. Жизни не представляли друг без друга. Четыре года вместе — не так много, чтобы наскучить друг другу. Четыре года вместе — вполне достаточно, чтобы разлюбить. Разлюбить. Звучит так просто! Хотел чихнуть, но передумал. Любил читать перед сном, но разлюбил. Алексей прислушался к себе. Да, определенно разлюбил. Теперь — разлюбил. Но не тогда.
Тогда это был удар грома с ясного неба. Ее холодное "прощай" было совсем неожиданным. Вчера она поехала к маме ("мы с ней давно не виделись, Лёшик"), а сегодня говорит "прощай". Алексей пытался перезвонить, но она не отвечала. Он приехал домой к ее маме. Мама не пустила его на порог и устроила скандал. Она истерично кричала и Алексей счел за лучшее уйти оттуда поскорее. Он был настолько шокирован, что даже прошел мимо своей машины, по инерции теребя ключи.
Первым желанием было классическое — напиться. Но Алексей как-то не привык выпивать — машина накладывает определенный стиль жизни. Несколько дней он сидел безвылазно дома, тупо переключая каналы телевизора — благо работа позволяла такие вольности. Потом попытался отвлечься от бесполезных раздумий работой. результата это не дало никакого, зато появилась злость на весь мир, на всех людей. На работе все как будто сговорились — постоянно дергали его по каким-то пустякам, задавали глупые вопросы. Алексей хотел одного — чтобы его оставили в покое. Он хотел побыть один, чтобы никто не теребил каждые пять минут своими счетами и накладными! Но когда он оставался один, просыпалась жалость к самому себе, которая рождала очередную волну злости на всё и вся. И хотелось дико закричать или со всей силы ударить по столу кулаком. Приходилось сдерживаться — его бы не поняли.
После работы, когда приезжал к дому, Алексей не мог заставить себя выйти из машины. Он знал, что увидит дома. Пустую квартиру, потому что без нее квартира была пуста. Его жизнь была пуста без нее! И он сидел, вцепившись в руль и с ненавистью смотрел в никуда. А иногда было так больно, что он скулил от бессилия, от невозможности что-то изменить. Как-то в один из таких моментов позвонил Ваня. Алексей не помнил, что он спросил, да, видимо, просто сам звонок был последней каплей. Он орал в телефон, крыл матом Ваню и все остальных сочувствующих, слова вылетали как раскаленные камни из жерла вулкана, уничтожающие все живое в округе.
Потом навалилась апатия — эдакое похмелье. Все стало безразлично, неинтересно, серо... Серое небо, серые люди, серые стены. Его уже не раздражали вопросы сотрудников, осторожные заботливые звонки друзей. Он тихо отвечал, что все в порядке, чем еще больше беспокоил их. Сотрудники старались сторониться его, памятуя о недавних вспышках раздражения и гнева. Начальник вызвал Алексея к себе и, после долгих брожений вокруг да около, спросил, не дать ли ему внеочередной отпуск? Алексей вежливо отказался, заверил начальника, что все уже прошло и все хорошо. Начальник не поверил, но настаивать не стал.
А на днях — отпустило. Алексей взглянул на мир другими глазами. Господи! Он как будто проснулся от долгого и тяжкого сна! Мир вокруг играл красками, весна уже давно зеленила деревья, а солнце жарило так, что легко было представить себя где-нибудь далеко в южных краях. Оказалось, что его окружат веселые и радостные люди, что друзья вовсе не зануды, а очень милые люди, которым было тяжко от его хандры. первым делом он отзвонился Ване, извинился за тот инцидент. Ваня, мировой парень, сказал — забыли, мол, и пригласил к ним с Ленкой на уикенд. Алексей вдруг понял, что давно не был на природе. Он с радостью согласился.
Как чудесна Питерская земля за чертой города! Шум города остался позади, вокруг лес, за домом — банька, а в холодильнике пиво, вино, водка, коньяк — на любой притязательный вкус. И впереди два выходных! Что еще надо человеку для счастья? И они сидели всю ночь, жгли во дворе костер, жарили на нем мясо (мангал Ваня куда-то дел, но шампуры нашлись) и говорили обо всем на свете. Утром подъехали еще друзья и все закрутилось по новой. Ваня фанат авиамодельного спорта, у него в доме есть несколько моделей разной степени собранности. Одну из них всем гуртом ходили запускать в поле. Светило солнце, дул легкий ветерок, модель летать не хотела, отчего было безумно весело.
И в те минуты, когда они, здоровенные лбы, носились как дети по полю за постоянно пикирующей моделью, Алексей почувствовал себя свободным. Он больше не был брошенным, тот факт, что она ушла, больше не волновал его. Все вернулось на круги своя, и осознав это, Алексей ощутил небывалый душевный подъем. Захотелось свершить что-то грандиозное, великое, достойное этих выросших за спиной крыльев. Ребята по-доброму посмеивались над ним весь остаток вечера — он в одиночку, не подпуская никого, наколол дров из припасенных чурбаков, распиленных Ваней перед выходными. Поленница выросла под два метра высотой. Когда чурбаки кончились, Алексей удовлетворенно оглядел дело рук своих и сказал: «Вот теперь я счастлив!»
И это было правдой. Вернувшись в город, в свою маленькую однушку, Алексей больше не задавался переживаниями о том, что квартира пуста. Он просто достал все их совместные фотографии и стал их рвать. Жаль эти кусочки памяти, но они, действительно, отслужили свое. И настало время им уходить, а ему — жить дальше.