Гудит мостовая, несутся кареты,
едва не попав под колёса пролётки,
она прижимаясь к стене на проспекте,
смотрела на жизнь без конфетной обёртки.
Как будто захлопнули добрую книжку
и ей на глазах открывают другую...
ещё не гонялись за нею мальчишки,
и слёз не роняла на мостовую...
Она ещё помнит шуршание складок,
и руки привычно при виде ступенек
хотят приподнять долгополое платье,
а ловится воздух в порыве смущения;
Теперь ни к чему ни манеры, ни шляпы,
теперь вместо спальни открытое поле,
и хрупкие плечи подняли распятие
за муки нежданно открывшейся боли...
Закрылась страница...второе рождение
она принимает как тайну крещения,
теперь больше нет о себе попечения,
для всех умерла эта бедная Ксения.
Вдовством прикрывая себя как вуалью
она отдаёт в поругание свету
всё то, кем была...и дырявою шалью
толпу удивляет на людном проспекте...
Прости, дорогая, как много и горько
в тебе отзовутся жестокие зимы...
а ныне глядишь вслед нежданной пролётке,
спасённая только что Ангельской Силой.
***