— Жизнь. Испытание. Открытие, — отвечает Тоня и улыбается. Вот он, ее Березник тремя словами. Я немного смакую эти слова вместе с ней, а затем спрашиваю, в чем разница между жизнью в обычной деревне и в сообществе.
— Смотря о какой деревне мы говорим, — уверенным тоном исследователя-социолога произносит Тоня, — Если речь идет о современной деревне, то она кардинально отличается. А если о деревне хотя бы даже начала двадцатого века… Это тоже была жизнь в сообществе. Да, отличался род занятий, качество отношений. Но все-таки. А сейчас что в городе, что в деревне все живут отдельно, все со своими мыслями. Только на общие события в деревне люди еще кое-где собираются: похороны там, или мост упал, починить надо...И то этого все меньше. А мы здесь живем — пусть многие у нас и не любят это слово — как семья. Большая, но семья, — Тоня довольно улыбается: ей-то явно нравится выбранное слово.
— А почему это место? — спрашиваю, глядя на Тоню сквозь поднимающийся от кружки пар. Еще нет и семи утра. Справа потрескивает русская печка, сзади на конфорке готовится каша — Тоня сегодня дежурит по завтраку.
— Ой, терпеть не могу этот вопрос. Это стечение обстоятельств, — с расстановкой произносит Тоня, поправляя шаль на плечах, — Факторов много было. Но когда мы собрались уже что-то делать в этой деревне, и начали делать, главное — здесь была семья, Александр Алексеевич и Любовь Казимировна, которая очень хотела, чтобы мы тут были. Эти люди по сути стали нашими проводниками в деревню. Наша команда, я сама, мы благодаря им смогли здесь жить и как-то интегрироваться. Понятно, что дальше начались сложности, но этот вход и первый год — да что там, целый ряд лет; это, получается, в прошлом только году Александр Алексеевич вот так от нас отстранился — была колоссальная поддержка, мы по несколько раз в день виделись. Они меня тогда и кормили, и поили, если что, и в баню пускали, мы обсуждали что-то, они мне помогали, я им помогала. Тоже как родственница я им была.
— Получается, ты одна сюда приехала?
— Не совсем, — Тоня поджимает губы и поднимает глаза, сосредоточившись, — У меня был коллега, который хотел сделать проект — “Школа деревенского хозяина”. В силу личных причин, не каких-то глобальных, он выбрал эту деревню. Я была, скорее, помогающим человеком. Поначалу была команда, в основном из тех, кто жил в Устьянском районе. Два года мы не жили здесь, просто приезжали. Я решила купить дом, и, как только это случилось, всем резко перехотелось тут жить. Развал команды произошел по личным причинам, не из-за места. Вот так и оказалось, что я одна осталась. Потом долгое время еще команды как таковой не было. Жили три-четыре человека, но не потому, что хотели это место как-то развивать, а по своим причинам: у кого-то другой интерес был, кого-то просто жизнь так закинула, другим деваться было некуда, вот и жили. Потом молодежная команда была, вот как раз год назад. Но тоже не сложилось. А вот кто сейчас есть — хотелось бы этой командой протянуть даже дольше, чем будет существовать это место, — Тоня смеется. В соседней комнате просыпаются дети, Митька кричит что-то радостное и невнятное. Тоня перебирает в памяти неизвестные мне события прошлого. Я знаю это, потому что когда Тоня вспоминает, она улыбается, слегка качает головой из стороны в сторону и поднимает взгляд наверх.
Я отмахиваюсь от тонкого митькиного голоса и чарующей отстраненности, окутавшей Тоню, и вспоминаю вопрос:
— А волонтеры когда начали приезжать?
Тоня несколько раз постукивает большим пальцем по верхней губе, уже более сосредоточенно глядя в потолок.
— Первым волонтером был Ваня Илатовский [правильно написана фамилия? Нужно ли вообще ее писать?]. Правда, условно волонтером, я ему все-таки денежку тогда какую-то заплатила. Это еще в самом начале было. Купили дом весной 2014 года. Хотели разрабатывать огород. А огород был...целина. Потому что уже лет 20 ничего с ним не делали. Мы посадили огромное количество рассады — причем прекрасная такая рассада, у меня никогда потом в жизни такой не было, я ее и в Вологде выращивала, потом ребята в Октябрьском ее выращивали. Все столы в первом доме — представляешь? — там тогда три-четыре стола вместе стояли, все было заставлено этой рассадой. Сажать мы должны были вместе с коллегой, но он внезапно передумал. Я стала думать, что мне делать. Не могла я взять же — пусть это и глупо звучит — и куда-то эти растения выкинуть. У меня энтузиазма много тогда было, так что начала сажать сама. А ничего же тогда не было. Заехали, и все: ржавая лопата да такое же ведро. Сейчас теплица стоит перед первым домом, где я тогда пахала. Александр Алексеевич помог — а он, конечно, не стал бы, если бы я просто сидела, лапки свесив, мол, вы мне сделаете и спасибо. Часть я посадила, но поняла, что все не успею. Стала думать, кто ж мне поможет. Вспомнила тогда одного молодого человека, с которым была знакома по делам в районе. Я же до этого четыре года в районе работала на проекте. Предложила тому мальчику, он приехал, за пять дней так ударно потрудились, ну и я ему немножко денежку заплатила. Спустя какое-то время он приехал и стал первым человеком, который жил тут постоянно. Около двух лет он тут прожил.
Мне кажется, что Тоня сказала все, что хотела, и я уже готовлюсь задать следующий вопрос, но вдруг она продолжает говорить:
— С девяносто четвертого года я очень активную деятельность вела в своей деревне. И лагеря всякие, и семинары, чего только не было. У меня за эти двадцать лет много человек там побывало. Большая сеть друзей, знакомых, конечно. Сюда мало кто приехал, но кто-то все-таки приезжал, помогали. Потом муж приехал, хотя не очень хотел. Несколько у него стадий было, то хотел, то не хотел. Начинали мы с мероприятий для школьников, с ними взрослые приезжали. И кому-то нравилось, они уже сами приехать хотели. Но первые годы у нас волонтеры были только до, после и во время мероприятий. А вот такие ребята, которые приезжают потому, что место у нас интересное, при этом я их не знаю и они не на мероприятие, стали появляться только году в 2017. В 2018 у нас был еще огромный волонтерский лагерь, почти на 100 человек. До обеда трудились, после у них образовательно-просветительская программа шла. Следующим значимым мероприятием был “Дом молодежи”. Мы его совместно с Юлей и Катей разработали, написали. Тогда прямо горели этим, работали без устали и верили, что все получится. И хотя мы объявили об этой программе в октябре месяце, чуть ли не за три недели до начала, все равно много людей набралось, хороших людей. И я считаю, что именно там первая команда такая идейная собралась. Весной был ковид… И не уехали те, кому действительно было интересно. Интерес скорее не в месте — место это никому не интересно, — а в том, что можно попробовать что-то сделать именно коллективом.
— А чем для тебя это место было изначально?
— Когда все начиналось, для меня это была в первую очередь просветительская площадка. Хотелось давать знания молодежи, делиться опытом. Второй изначальной задачей был поиск нового пути развития деревни. Но на практике не получалось, потому что не было команды. Сейчас вот получше с этим стало. Коллектив какой-никакой есть. Хотя тоже все непонятно пока что. Потому что люди мы разные, идеологии никакой общей у нас нет. Хорошо, что есть проект, который некоторых из нас во многом здесь держит. Того же Паши или Владика, если бы не проект, тут точно не было бы. Но это скорее условие, не причина. А причина настоящая в том, что мы почувствовали, что друг с другом жить можем, и это нравится, захотелось вместе что-то выварить такое, правда, пока непонятно, что. Очень сложно, потому что есть ощущение, что цели разные даже на уровне места проживания. Жить вместе это не мешает. А двигаться куда-то — да...
Тоня замирает, а затем, улыбнувшись собственным мыслям, говорит:
— Но знаешь, мне кажется, все впереди. Нам нужно просто сделать рывок, сознательное усилие, потому что долго мы болтались в каком-то таком подвешенном состоянии из-за коронавируса. То мы тут, то не тут. Сейчас новый цикл солнечный — вот там и начнем творить по-полной.
Я улыбаюсь ей: да, начнем. Дети поют какую-то песенку, из своей комнаты выходит Влад и желает нам доброго утра.
— Я отнесу кашу в первый дом — мне не сложно. Спасибо, Тоня, за разговор.
— Пожалуйста.
Хотите узнать больше о жизни в деревне и сообществе? Подписывайтесь на наш канал и заглядывайте в группу во ВКонтакте. Всегда рады видеть вас!