- Сколько мы не виделись, почитай годков десять? – спросил Толик Завьялов, и заулыбался беззубым ртом протягивая руку на встречу входившему к нему гостю.
- Восемь, – сухо бросил гость и сильно сдавив впихнутую ему кисть, добавил, – где?
- У меня все в ажуре, что ты суетишься?
- Да просто некогда, дела.
- Так ты что, возьмёшь перец* и отвалишь?
- Да нет, поставлюсь* у тебя по быстрому, можно?
- Конечно, я так и думал.
После этого короткого диалога, оба проследовали на кухню, при этом хозяин обшарпанной квартиры все время пытался заглянуть в глаза гостю. В этом взгляде явно чувствовалось какое-то раболепие и преданность.
- Не думал, что застану тебя в живых, – все так же сухо продолжил визитер садясь на стул.
- Я тоже не думал, что еще раз увижу тебя на моей кухне, – с ели заметной язвительностью ответил Толик, хотя говорил не менее заискивающе, чем смотрел. Эти нотки острый ум гостя сразу уловил и его сухой тон мгновенно сменился на жесткий:
- Ну ты, козел в сварочных ботинках, ты меня с собой не путай. Нашелся мне, пудель дискотечный: «я тоже не думал». Уперся победитовыми рогами в стену и забулькал. Давай, вари быстрей, потом будешь рассуждать.
Эти слова сильно задели напрочь проколотое нутро хозяина убогой жилплощади. Хоть по всему было и видно, что он очень уважал гостя и даже побаивался, но как эта часто бывает у человека который опустился ниже плинтуса – у Толика неожиданно взыграла гордость. Он вдруг весь преобразился: расправил плечи, выгнул вперед впалую грудь; его глаза метнули молнии, а язык с плохо скрываемой злостью выдал:
- Знаешь, что Влад, забирай перец и уходи, – и он, достав из кармана небольшой пакетик, стал его разворачивать.
Пока он его разворачивал, гость с нескрываемой презрительной улыбкой наблюдал за ним. А когда тот начал из пакетика отсыпать в какую-то пустую крышечку, спросил:
- Ты что делаешь?
- Забираю свои копытные. – Не хватило у Толика Завьялова оставшейся гордости для того, чтоб отдать весь наркотик – героин, как всегда оказался сильнее даже болезненно самолюбивой души.
- Копытные? А рогатые не забыл, олень? – и в мгновение ока гость оказался возле хозяина квартиры. В следующий миг он выхватил пакетик с зельем, и тут же нанес короткий и точный удар под дых Толику. Тот тут же согнулся пополам, выпучил глаза и начал судорожно хватать ртом воздух.
- Слушай сюда, чепуха на двух колесах. Сейчас отдышишься и будешь варить, иначе, в следующий раз воткнёшься так бигудями в пол, что скорая не отдерет.
Все дальнейшее происходило в полной тишине, лишь только гость все время курил, а по его отстранённому взгляду, которым он сверлил угол стола, можно было понять, что его мысли где-то далеко. Когда они укололись, то визитер, после очередной выкуренной сигареты, уже дружелюбно сказал:
- Ладно, не обижайся, Толик. Просто я в последнее время на взводе. А тут ты со своими подколками. Я правда не собираюсь развязывать эту тему, не могу же я восемь трезвых лет под хвост коту… Это в первый и последний раз. Просто так надо, не задавай лишних вопросов. Больше ты меня не увидишь на своей кухне.
«Ну-ну, – хотел сказать Толик, – зарекалась коза в огороде капусту не есть», – но вместо этого тихо, смотря в пол произнес:
- Проехали... Я ж тебя Влад уважаю. Да и вообще, был искренне рад, что ты завязал, и очень сильно удивился, когда ты сегодня позвонил.
- Больше не позвоню… Ладно, давай, я пошел. Выход найду, не надо меня провожать. И гость быстро встав, так же быстро направился к выходу.
Но посетитель варочной хаты врал, что после восьми лет ремиссии колется первый раз. Это уже был раз пятнадцатый или семнадцатый – он уже сбился со счету. Впрочем и Толик Завьялов врал то же, делая вид, что не знает о том, что Влад Мазов начал колоться. Об этом уже знал весь район, ведь в подобной среде скорость слуха больше скорости звука.
* * *
Теперь я думаю настала пора познакомить читателя с главным героем этого рассказа. Как вы уже наверно догадались, зовут его – Владислав Мазов. С самых ранних лет, Влад проявлял незаурядные способности лидера, и его авторитет был непререкаем не только в школе, но и на улице. И дело вовсе не в том, что он с десяти лет ходил на бокс и уже к шестнадцати годам его комната была вся заставлена кубками. Просто он был очень харизматичен, умен и обладал организаторскими способностями.
В лихие девяностые, он не подался, как многие его товарищи по боксу в рэкетиры, а сколотил вокруг себя команду, которая довольно успешно занималась бизнесом, на рынке недвижимости, в его родном Подмосковном городе Троицке.
Правда, в самом начале это был весьма условный бизнес: Они с подельниками находили алкоголиков, одиноких стариков и переселяли их в трущобы, а их квартиры продавали. Но ему всегда не нравилось то, что он делает – в его сердце всегда жила совесть и она довольно неприятно бередила душу. Поэтому он быстро ушел от этого, и в последствии, когда судьба дала серьезную зуботычину, Влад вспоминал эти макли, считая, что именно из-за них в его в жизнь пришли большие проблемы.
Не знаю, может быть и так. Но я совершенно уверен, что нибудь этих афер, этих проблем все равно было бы не избежать, потому как в его жизнь пришел наркотик…
Злую шутку с ним сыграла его самоуверенность. Владислав всегда считал себя сильным человеком, который всегда мог сказать «нет», если это мешает делу. Да он и вправду был таковым: волевой, целеустремленный, добивающийся своей цели несмотря ни на что. Если к примеру ему позвонят посреди отдыха где-нибудь на югах, и скажут, что надо срочно куда-то прилететь, то он тут же оставит теплый номер в отеле вместе с очередной пассией, и рванет в аэропорт – бизнес есть бизнес, а все остальное потом.
Так в общем и наркотики пришли в его жизнь – типа для дела: Тогда они сильно гулеванили – отмечали крупную сделку со своими новыми партнерами. И как часто это бывает в России, застолье затянулось на несколько дней. Влад давно бы уже прекратил это пьянство, но нужно было так сказать упрочить связи.
На утро, после всей этой свистопляски, ему позвонили – срочно нужно было ехать в Москву, для заключения другой сделки, а в голове у него звон – как в колокольне на пасху. Ехать в таком состоянии было невозможно, а все эти таблетки нифига не помогали. Похмелиться – тоже не вариант – не мог он себе позволить явиться пьяным на сделку. Тут и всплыл его одноклассник – Толик Завьялов.
Влад знал, что Толик сидит на игле, и еще он откуда-то знал, что наркотик хорошо снимает похмелье. Вот с этого все и пошло и поехало: В начале, он только «лечился» подобным образом после банкетов, и «скорая помощь» в виде одноклассника с пакетиком героина, два-три раза в месяц приезжала в его шикарный дом. Потом, как это водиться, уже без всякого похмелья, Влад набирал телефон Толика с вопросом, который задавал хоть единожды каждый наркоман:
- Есть чё? – И после удовлетворительного ответа, слышалось неизменное:
- Вези.
В общем, подсел Владислав Мазов на наркоту даже в начале не осознавая этого, а когда понял, то уже поздно было. Тут уже его «нет» не работало. Тут железная воля вместе с целеустремленностью оказались бессильны. И в очередной раз устроив в своем разуме поле брани с героином, он, подымая в душе белый флаг, говорил в трубку:
- Есть чё?
Естественно, героин убивал не только его здоровье, но и его дело: Рушились связи, знакомства, а опьянённый наркотиком разум выдавал неадекватные по бизнесу решения. Да к тому же, наркозависимый руководитель не ушел от зоркого глаза «черный риелторов», и через несколько месяцев, Владислав Мазов потерял свою фирму. Но он ее не просто потерял, а получил еще и срок, якобы за злостную неуплату налогов и аферы с недвижимостью.
На зоне, Влад все по тем же причинам был в авторитете. Нет, он не терся среди блатных, его считали «мужиком», но мужиком во всех смыслах. И часто, когда разводили какие-то рамсы, он, как лидер средней касты, принимал в них непосредственное участие. Отсюда и этот сленг, с которого я начал свое повествование.
Не смотря на то, что Влада окружала колючая проволока, он продолжил употреблять наркотики дальше. Зона, в которой он отбывал срок была «черная»* и наркоты там было только успевай подставлять руки. И опять же, его организаторские способности и тут проявились: Влад наладил безупречный наркотрафик для всей колонии. Так что после четырех лет отсидки, он вышел на свободу с лошадиной дозой.
На свободе Владислав Мазов продолжил употреблять наркотики, прокалывая остатки своей былой роскоши, и через пару лет бывший бизнесмен, бывший авторитет, опустился ниже плинтуса – наркотик забрал у него все. Вернее не совсем все: В его раздолбанной однушке, в единственной комнате, занимая почти ее всю, хранилась коллекция виниловых дисков.
Страсть к музыке, а точнее к тяжелому року, у Влада была с самого детства. Он проколол все: оставшиеся деньги, ценности, шикарный дом, но только не диски. Это был единственный лучик света, который хоть немного освещал его душу. Наркота забрала у него не только материальные ценности, но и все краски окружающего мира. Теперь весь свет для Влада был каким-то одним серым пятном, и только звуки музыки трогали его обозленную, загрубевшую душу.
В этой коллекции был особенный диск – это студийный альбом группы «AC/DC», под названием «Back in Black»:* В далеком, олимпийском 1980, когда ему было двенадцать лет, он услышал этот концерт. Все то диско, которое он до этого слушал, кануло безвозвратно в лету. Теперь для него существовал только рок, а в роке, на первом месте – «AC/DC», а в «AC/DC» – альбом «Back in Black»… С тех пор прошло много лет, но не смотря ни на что, эта пластинка стояла особняком – она была для Влада вершиной в мире музыки. И всегда, когда этот винил ложился на вращающийся резиновый диск проигрывателя, он испытывал легкий трепет…
* * *
Как-то, когда Влад со своим новым подельником втюхивал какой-то девушке столовые ножи, выдавая их за какие-то невероятные, чуть ли не самозатачивающиеся, случилось то, чего он ну никак не мог ожидать. Эта девушка – хозяйка квартиры в которую они позвонили, неожиданно пригласила их в дом попить чаю. Владу почему-то стало жалко ее, когда он отпивая дешевый чай из кружки, смотрел, как та искренно радуется своей «удачной» покупке. В его голове все время вертелось:
«Господи, где ты была все эти годы? В холодильнике что ли проспала? Как можно быть такой наивной? На дворе уже две тысячи десятый год, а ты словно живешь еще при совке. Как можно остаться такой доверчивой в этом мире?»
Когда они уже спускались по лестнице, его подельник неожиданно вытащил из кармана несколько чайных ложечек.
- Серебро. Нормально так зашли, – и он начал их крутить перед носом Влада.
Но вместо радости, которое ожидал увидеть подельник, тот остановился и жестко спросил:
- Когда ты успел их насунуть?
- Уметь надо. Я в свое время не такое бахал.
- Дай сюда, – и Влад жестко вырвал ложечки из рук опешившего наркомана.
Через две минуты он уже звонил в ту же дверь. Вернув ложечки, и буркнув ей что-то типа «извините», добавил:
- Возьмите ваши деньги обратно. Ножи – дерьмо.
Переминаясь с ноги на ногу и смотря в её удивленные, расширенные глаза, он не выдержал:
- Как вы можете быть такой доверчивой?… они разговорились… А буквально через месяц Влад переехал к ней…
Наташа, так ее звали, ходила за ним, как за ребенком, когда он перекумаривал у нее дома: Не спала ночи напролет вместе с ним; умоляла его остаться, когда он, не выдержав, порывался уйти; ставила ему капельницы (она была медсестра); кормила его чуть ли не с ложечки… И случилось чудо – Влад Мазов, на котором все уже поставили крест – завязал.
Наташа не была красавицей. В былые времена, Влад прошел бы мимо нее даже не заметив. У него были такие подружки, когда он был на коне, что любой журнал мод оторвал бы их с ногами, тем более, что эти ноги росли чуть ли не от бровей. Но у нее была прекрасная душа, и в эту душу Влад влюбился без памяти.
А потом у них родилось двое прекрасных сыновей. Он, с нуля, вновь занялся недвижимостью, и дело быстро пошло в гору. Появились новые связи, друзья и… застолья. По началу Влад редко выпивал и как правило держал меру, но постепенно стал пить больше и чаще. И вот однажды, когда находился в другом городе по делам, он сделал этот роковой шаг.
Схема была та же: Несколько дней попойки с новыми коллегами по бизнесу, и, когда настала пора делать дело – он не смог. Жуткое похмелье терзало его и Влад набрал Наташу:
- Огонек, – так любя он называл свою жену (от ее девичьей фамилии: Огнева), – что-то мне так хреново, а нужно срочно ехать. Можно я нюхну немного белого*? Я не буду его колоть, я не кайфануть. Только чисто снять похмелье.
Если кто подумал, что Влад стал подкаблучником, то уверяю вас – это не так. Он по прежнему был все тем же Владиславом Мазовым, сильным и целеустремленным человеком, не признающим над собой никакого главенства. На самом деле, в семье Мазовых были очень близкие и доверительные отношения. С самого начала, Влад был искренен с Наташей во всем, точно так же как и она. Её непосредственность, ее наивность и простота, делали его таковым в семье. И он это очень ценил. Только дома, только в её и детей присутствии, он мог отдохнуть сердцем. Ну еще конечно музыка, его рок, наполняли душу Влада положительными эмоциями.
Тут тоже роковую роль сыграла наивность Наташи. Не знала она, что героин умеет ждать, что не бывает одного раза. Конечно, может быть Влад все равно бы взял наркотик, раз он уже решил в своем разуме, раз героин все же развел его спустя восемь лет. Да к тому же, он был в другом городе и вероятность того, что Наташа спалит его, была равно нолю. Но все же, я почти уверен, что получив отказ от жены, Влад бы не стал брать наркотик. Но Наташа не знала о коварстве этого зелья, и, дала зеленый свет, руководствуясь жалостью к мужу.
Бывшему зависимому особого труда не составляет, выражаясь на сленге: «навести движения» в чужом городе, и через час в руке у Влада уже был пакетик с героином. Боясь передозировки (все же восемь лет полной трезвости), он разделил дозу на три части. Да, первые два раза, он, как и обещал, занюхал, а третий – уколол. В этом уколе уже не было никакой необходимости – от похмелья после двух раз не осталось и следа.
По возвращении домой, Влад не сразу достал старые чертежи, т.е. в его голове все адреса барыг и наркоманов, все еще были где-то на подкорке головного мозга. Но постепенно, они все чаще воспроизводились в его сознании, и теперь уже поводом для выпивки служило не знакомство с нужными людьми по бизнесу, а банальный укол, который неизменно следовал после пьянки. Поразительно, но Влад даже и не осознавал, что наступил на те же грабли.
Вот и это его посещение Толика Завьялова, было как раз в это время, когда он шифровался буквально ото всех: От жены, которая на самом деле все уже понимала и часто плакала по ночам; от коллег по бизнесу; и даже от наркоманов. Он по-прежнему все еще не причислял себя к ним, считая, что он в завязке и искренне негодовал на тех, кто вновь подсел на иглу после нескольких лет трезвой жизни.
«Как можно быть таким идиотом, – думал он смотря на знакомого наркомана, – чтоб завязать, а потом опять залезть в это болото? Неужели не нахлебался этого дерьма, что опять начал торчать? Вот придурок, где же твои мозги?…» Так рассуждая, он стремительно приближался к этому «придурку», опять же, даже этого не понимая. Даже абстиненция, которая началась у него уже буквально после третьего укола, не говорила ему, что он встал уже не на скользкий путь, а летит в пропасть. Теперь, по факту, выходило, что после пьянки он страдает не от похмелья, а от синдрома отмены опиоидов…
Прошло два года. Влад уже кололся на полную, бизнес стремительно рушился, а семья распалась. Вернее не совсем распалась – только два дня назад они с женой подали на развод. Хотя уже полгода, как он жил отдельно. Нет, Наташа не указала ему на дверь. Влад сам уже не мог смотреть ей в глаза, в которых было столько боли и отчаянья, что решил больше не мучить её своим присутствием.
Все это время Влад бегал по замкнутому кругу: Когда он был трезвый, то целиком погружался в самоедство. Он ненавидел себя за то, что так подвел Наташу, что его два прекрасных сына вынуждены смотреть на наколотого папу, что все рушиться. Его сердце разрывалось на куски от отчаянья, и в таком состоянии Влад просто не мог пребывать физически. Только одно могло притупить боль – наркотик. А каждый сделанный им укол, все более и более усугублял ситуацию, как в семье, так и с зависимостью.
Тот день был прекрасен: Двое суток на Троицк обрушивался циклон, заваливая его огромными снежными хлопьями. А на утро третьего дня, солнце с самого рассвета так искрилось на всех этих белоснежных сугробах, что у прохожих плавали огненные круги в глазах. А небо было таким ярко-синим и чистым, что когда все тот же прохожий подымал свое лицо вверх, то утопал глазами в безбрежной голубой дали.
В то утро Влад приобрёл у знакомого барыги пять грамм чистого Венесуэльского героина. Этот наркотик был настолько мощным, что даже наркоманы с огромной дозой делили чек, как минимум на три, а то и на четыре раза. Придя к себе в квартиру, он неспешно сварил все зелье, выбрал его в пятикубовый шприц, и положил его на стол.
Влад был совершенно спокоен – все таки характер. Он порылся немного в своей коллекции, и достал альбом «Back in Black» группы «AC/DC». Включил проигрыватель и поставил его. Потом лег на диван, и дослушал до той самой композиции, в честь которой назван альбом – «Back in Black». Когда заиграли первые ноты, он встал, взял шприц, задумался на несколько секунд. Лицо его было по прежнему спокойное, только глаза были сильно прищурены – яркое солнце даже через окно слепило…
- Да, винил есть винил, – сказал он негромко в пустоту. – Это не цифровое дерьмо. Но разве кто сейчас что-нибудь понимает в этом…
Через несколько секунд, на кухне, в сопровождении тяжелого рока, раздался грохот от упавшего на пол тела…
* * *
*Перец – героин (сленг)
*Поставлюсь – уколюсь (сленг)
*Черная зона – здесь заключённые живут по так называемым людским порядкам, а управляет ей положенец и братва, которые достигают определенных договоренностей с администрацией.
*Белый – героин (сленг)
*Back in Black (Назад во тьму) – Этот альбом был записан группой AC/DC в 1980 году, в честь погибшего вокалиста и фронтмена – Bon Scott(а). Он был известен своим пристрастием к алкоголю, и в возрасте 33 лет сильно напившись заснул в машине приятеля. А утром был найден мертвым, захлебнувшись своими рвотными массами.
