Продолжение статьи. Начало см. ссылка
Со стороны Сузунский монетный двор выглядел как крепость в крепости — еще бы, стратегический объект! Дисциплина была строгая, охрана — надежная.
— Из Барнаула раз в месяц приходила воинская команда — четыре караула, — рассказывает директор музейного комплекса «Сузун-завод. Монетный двор» Алексей Пронин. — Эти караулы по очереди охраняли производство, сменяясь каждую неделю. В конце месяца партию готовой монеты упаковывали, опломбировывали, погружали на телеги — и все солдаты уходили вместе с ней, а на их место прибывали новые. Это делалось для того, чтобы охранники не спелись с мастеровыми.
— Антикоррупционная мера?
— Скорее, мера против несунов. И не единственная. К примеру, есть основания полагать, что зарплату рабочим выдавали хоть и своей, сибирской монетой, но выпущенной не ранее позапрошлого года. Всю «свежую продукцию» отправляли прямо в Барнаул. Так что, если бы кто- то в Сузуне вдруг попробовал расплатиться новенькой копейкой, его сразу можно было хватать как вора.
— И велика ли была та зарплата, которую выдавали рабочим их собственной продукцией?
— Могу вас уверить — вполне достойная. У советских историков можно прочитать, что на Сузунском монетном дворе работали чуть ли не каторжане. Это, конечно, не так. Здесь трудились высокооплачиваемые мастеровые, можно сказать, рабочая аристократия. И уровень жизни в поселке был куда выше, чем в окрестных деревнях. Я вам больше скажу — поскольку завод принадлежал императорской семье, то и финансирование, и техническое обеспечение у него было на высшем уровне — куда лучше, чем у Екатеринбургского монетного двора, который относился к министерству финансов. Здесь внедрялись самые передовые по тем временам технологии. А в местной сузунской библиотеке можно было увидеть новейшие европейские издания по литейному делу — на русском и на немецком. Вы только представьте: тысячи верст до столицы, затерянный в сибирской глуши поселок — и свежая иностранная литература!
Каждый год Сузунский монетный двор выпускал медных денег на 250 тысяч рублей. Полновесные гривны и пятаки сибиряки называли барнаулами, а маленькие полушки — бухонками. Барнаулами — понятно почему, в отдаленные концы губернии монеты поступали из столицы Алтайского горного округа. А бухонка — от слова бухон, по-нынешнему — булка. Маленькие толстенькие монетки напоминали по форме круглые хлебные ковриги. Сейчас нумизматы зовут колыванские деньги «сибирками» или «соболями», а иногда даже просто «зверушками».
— И все-таки, — спрашиваю я Пронина, — почему сузунские монеты имели хождение только в Сибирской губернии? Ведь по ценности они ничуть не уступали деньгам общероссийского образца. Пишут, что будто бы у верховной власти были какие-то особые планы в отношении Сибири. Сибирское царство — сибирские деньги…
— По этому поводу ходит много разных версий. Но на самом деле все просто. Вы же помните, что сузунские пятаки и копейки были заметно меньшего размера. А тогда было принято, что если уж это пятак, то меди или серебра в нем должно быть ровно на пять копеек. В памяти еще живы были «медные бунты», бушевавшие при Алексее Михайловиче, и правительству совсем не хотелось повторения чего-то подобного. Поэтому от греха подальше решили не пускать «сибирки» в европейскую часть России. Мало ли как это будет воспринято народом. Решение, казалось бы, верное, но… оно же и заложило под сибирскую монету бомбу замедленного действия.
За пятнадцать лет работы Сузунский монетный двор начеканил медных денег более чем на три с половиной миллиона рублей. Поначалу губерния вздохнула с облегчением — налички было в достатке. Но постепенно достаток превратился в избыток — ведь оттока сибирской монете не было, в Россию ей хода не давали. Первыми отказались принимать сузунскую «валюту» казначейства — потребовали уплаты податей серебром. Вслед за ними купцы и крестьяне перестали в обмен на сибирскую медь поставлять на заводы продукты. Началось то, что мы бы сейчас назвали инфляцией — колыванская монета стремительно обесценивалась. И Сибирь вновь оказалась перед лицом финансового кризиса — деньги вроде есть, а платить все равно нечем.
В общем, когда из Петербурга пришел новый указ — прекратить чеканку сибирских медяков и начать выпускать монету общероссийского образца, все только обрадовались. Тем более что к тому времени здешние медные руды уже обеднели, серебра почти не содержали и по составу сравнялись с уральскими. В общем, все одно к одному.
Начиная с 1781 года в течение более шестидесяти лет Сузунский завод наряду с другими монетными дворами империи исправно чеканил российскую монету. Менялись правители, проводились денежные реформы, входили в обращение бумажные ассигнации. К середине сороковых годов ХIХ века алтайские заводы были переданы из кабинетской собственности в ведение министерства финансов. Министр посчитал, что медной монеты в стране и так довольно, и устаревшее сузунское производство решил закрыть.
Правда, начальству Алтайского округа удалось приносящий хорошие прибыли завод все-таки отстоять. Решение отменили. Но тут в декабре 1847-го случилось несчастье — очередной пожар. Да какой! Сноп искр, вырвавшись из печи, попал на фабричную крышу, она вспыхнула, огонь перекинулся на соседние строения, и вскоре полыхал весь монетный двор.
Так, с великого пожара, началась история Сузунского монетного двора. И так, великим пожаром, она спустя почти сто лет закончилась.
Благодарим нашего читателя за фотографии сибирской монеты.
Статья Ивана Соколова «Копейка с соболями»
Журнал «Неизвестная Сибирь» №16
(Продолжение. Начало см. ссылка)