Успокой свои мысли. Успокой свои чувства. Вдохни поглубже. Что ты чувствуешь? Николас Вуд или, для своих, просто Ник, чувствовал усталость, что обрушилась на него, словно цунами.
В небольшом старом сквере, что хранил историю этого места, повсюду стояли дикие яблони, которые, видимо от обиды, что за ними давно перестали ухаживать, захватили большую часть территории. Птицы сновали тут и там, перелетая с веток на старые бледные статуи, застывшие в молитвенном жесте. Словно погруженные в вечный сон, их стёртые временем и дождём лица, навевали всё большую тоску. Ник сидел на скамье, недалеко от причала, наблюдая за стоящем на якоре фрегате, на котором он прибыл сюда ещё месяц назад.
Фрегат пятого ранга «Харон», под командованием капитана Брэдли Стюарта за последние два года успел заработать грозную репутацию. Черный корпус с продольными золотыми полосами, соединяющими отсеки для пушек. Три мачты на которые крепятся черные паруса с золотым обрамлением по краям.
Капитан Стюарт любил его как родную жену и вложил много сил и накопленных средств в создание этого образа, а увлечение греческой мифологией помогло подобрать для старичка «Разящего» новое достойное имя.
Списанные со службы, закалённые, помятые в нескольких морских баталиях с французами, «Разящий» и капитан вместо последнего плавания в доки, покинули британские берега и отправились на поиски новой жизни, вместе с проверенной командой. Так, постепенно, «Разящий» стал «Хароном», и начал отправлять души на тот свет.
Первое время, капитан старался держаться подальше от любимой сердцу родины, где он, всё-таки, считался дезертиром, угнавшим собственность империи. Но, оставаясь верным короне и нападая на пиратов и торговые суда врагов британской империи, быстро заслужил милость и приобрел каперское свидетельство.
Время шло, команда неспешно сменялась. Будучи обычным матросом, Ник, за прошедшие пятнадцать лет успел дослужиться до боцмана, став доверенным помощником капитана. Из старичков в команде оставались лишь он, капитан, возраст которого уже подходил к шестому десятку и корабельный врач, добрейшей души человек.
И теперь, сидя на скамейке и встречая закат, Ник смотрел на пристань, расположившуюся чуть ниже по улице. По ней всюду сновали рабочие с досками и инструментами. С бутылками чего-то спиртного ходили шумной компанией несколько матросов, судя по виду, крича пьяным голосом песни и лапая куртизанок, чьи груди и платья видали лучшие времена.
В свете закатного солнца, черно-золотой «Харон» был особенно прекрасен, подтверждая, что капитан не зря вложил в него столько сил. Через два дня, на этом величественном красавце, Нику снова выходить в плавание. Урон, который понесла команда, был почти полностью сведён на нет.
«Последний бой, состоявшийся больше месяца назад, сильно потрепал команду в абордажном бою, тогда как корабль почти не получил повреждений. Из трёхсот восьмидесяти пяти членов экипажа до Иль-Сен-Мари, где мы теперь находились, добралось едва больше сотни человек.
Весь прошедший месяц капитан и я занимались восполнением потерь. Прогулки по тавернам в поисках мало-мальски приличных матросов на почти пиратском острове занятие не из приятных. И всё же, у нас получилось. Почти. Через два дня в плавание выйдет экипаж численностью триста сорок семь душ. Конец записи. 11 августа. 1721 год.»
Ник аккуратно завернул графитовый стержень в кусок пергамента и убрал в футляр собственного изготовления. Это устройство для письма приходилось беречь, поэтому и доставать его Ник любил лишь по особым случаям. Он закрыл свой личный дневник и убрал его вместе с футляром в карман куртки.
Когда глаза ему прикрыли две теплые женские ручки, а из-за спины зазвучал очаровательный женский голос, Ник непроизвольно улыбнулся.
- Здравствуй, Валери, – он взял её руки в свои и нежно поцеловал.
- Давно тут сидишь? – она перешагнула через скамейку и села рядом. – О чём думаешь?
Ник смотрел в её глаза, которые каждый раз видел будто в первый, и улыбался.
- Милая моя, ты же знаешь, что скоро мне снова уходить в плавание, – он сделал паузу, чтобы подобрать слова.
- Ты поэтому улыбаешься? Наконец-то отдохнёшь от меня? – Валери лукаво ухмыльнулась.
- Конечно! – подделывал радость Ник, улыбаясь ещё шире. – Несколько месяцев охотиться за пиратами на судне с просаленными матросами или наслаждаться обществом любимой женщины? Очень сложный выбор.
Они негромко рассмеялись, и Ник обнял её, прижимая к себе покрепче.
- Милая моя, я… – начал было Ник, но Валери перебила его.
- Только давай без соплей и прочего. Это было отличное приключение. Ни к чему превращать его в фарс с пустыми обещаниями. Ты уезжаешь, о чем тут говорить? – с некоторой досадой выпалила она.
Да, пожалуй, когда они только встретились, сложно было увидеть будущее в этих отношениях, но ведь так оно, кажется, всегда и бывает.
…………………………
Валери прибыла на остров через пару дней после Ника на едва уцелевшем бриге «Искатель». Как она утверждала, конвоирование торгового галеона закончилось довольно плачевно. Несколько французских кораблей разбили строй и довольно быстро отправили на дно один из бригов. Ещё двое оказывали сопротивление, но вынуждены были отступить. Добрался только её искатель.
Валери родом из Ливерпуля, с детства увлекалась науками, что позволило ей стать неплохим астрономом, а любовь к морю определила её будущее. Лоцман, на службе у короны. Быстро зарекомендовала себя в роли хорошего навигатора.
Ник возвращался на корабль, проверить припасы и сообщить капитану о том, что, помимо команды, нужно пополнить. Она спускалась по трапу с «Искателя», о чем-то оживлённо беседуя с капитаном своего корабля. Ник подождал пока она останется одна, подошёл и пригласил прогуляться по острову. С тех пор они проводили очень много времени вместе.
…………………………
Это было отличное приключение, которое Ник и не думал заканчивать.
- Вот, возьми, – он передал ей записку с координатами, где спрятал накопленные за всё время богатства. – Если честно, не думал, что они мне понадобятся. Я ожидал смерти в море или на плахе, может, под гильотиной, что начнет мой вечный сон, но теперь, мне хочется жить. Жить с тобой, моя милая Валери, ведь ты принесла свет во мрак моей души.
Она смотрела на него не моргая, не в состоянии издать ни звука. Впервые за долгие годы, Валери не знала, что сказать.
- Милая моя, через месяц я вернусь к тебе. Это будет мой последний налёт, я уже сказал капитану. Мы отправимся в те воды, где французы напали на ваш конвой. Разобьём их к чертям, и я вернусь. Если ты будешь... – Валери не дала договорить Нику, страстно поцеловав его.
- Я буду, буду ждать, – они снова поцеловались, в этот раз на прощание, и Ник отправился на корабль. Заниматься подготовкой к отплытию.
…………………………
Спустя два дня, ночью, «Харон», под командованием всё того же капитана Стюарта, снялся с якоря неподалеку от Иль-Сен-Мари, не дав Нику возможности ещё раз попрощаться.
- Поднять паруса! Курс Норд-Ост-тень-Ост! – капитан задал направление и Ник принялся раздавать приказы матросам, что забегали по палубе. Три больших трапециевидных черно-золотых паруса распустились на трёх высоких мачтах и фрегат начал набирать ход.
Время шло, матросы периодически меняли друг друга, чтобы слишком не уставать. В хорошую погоду, когда «Харон» шёл по ветру, моряки затягивали песни, чтобы легче переносить тяготы дальнего плавания, а в свободное время играли в кости. Капитан Стюарт относился лояльно ко всему на борту, что не мешало выполнению обязанностей. В конце концов, они уже давно не состояли на службе.
День сменялся очередным днём. Пошла уже третья неделя путешествия и четвертый день их поисков. Время от времени на судне случались мелкие неурядицы. То незадачливый матрос прокрадется на нижнюю палубу, а потом пьяный вывалится на верхнюю палубу с осушённой бутылкой Рома, за что получит пять плетей, от Ника.
Бывало и так, что даже после этого матрос не успокаивался, и тогда его вышвыривали за борт. Но это плавание, благо, проходило более менее спокойно.
Другой раз, два матроса не поделят что-то. То один сжульничает, то второй слишком громко радуется. Самое забавное, когда матросы начинали делить шкуру недобитого медведя, то есть добычу с ещё не разбитого корабля. Всё это приходилось решать Нику, мысли которого всё больше возвращались на Иль-Сен-Мари.
…………………………
Разнимать, решать споры, выносить наказания, всё это когда-то было так чуждо для мальчика благородных кровей.
Выросший в семье аристократов, Ник, благодаря любящим родителям, получил хорошее образование и не самый спокойный характер, который сыграл с ним злую шутку.
Мальчишки... кто же не любил лазать по деревьям, хвастаться своими умениями и всячески пытаться выделиться? Вот и он, Ник, этим грешил, предлагая своему хорошему другу Генри переплыть небольшой затон на скорость.
Когда он выбрался из воды и понял, что Генри нигде не видно, Ник попытался найти его. Ныряя, ещё и ещё, оглядываясь по сторонам под водой, он поднимался к поверхности чтобы позвать на помощь, набрать воздуха и снова нырнуть, пока окончательно не выбился из сил.
Уже после, на похоронах, он принял твердое решение исполнить мечту друга и попасть на службу в британский флот, на долгие годы связав свою судьбу с морским делом.
…………………………
«Почти три недели в плавании. За это время встретили два Британских торговых судна, ничего интересного. Матросы, за исключением нескольких человек, чувствуют себя спокойно. Запасов провизии хватит ещё на месяц плавания, а с учётом рыбаков на палубах, можно не бояться голода ближайшие полтора месяца. Ром, не считая одной бутылки, что послужила неплохим примером, стоит нетронутым.
Но на сердце у меня не спокойно. Я надеялся, что к этому времени мы уже ляжем на обратный…»
- Корабль! По правому борту! – послышался крик из вороньего гнезда.
Ник спешно убрал перо в чернильницу, закрыл дневник и выбежал из каюты в освежающую прохладу ночного бриза. Рядом с судном послышался всплеск воды, а вдалеке уже слышались залпы орудий.
На палубе били тревогу, матросы спешно экипировались и разбегались по своим местам. Боцман уже во всю отдавал приказы!
- По местам! Живее, живее, доходяги! Я собираюсь пережить эту ночь! – Ник выкрикивал команды и быстро реагировал на всё происходящее, – Подпустим его ближе, нам нужен один точный залп!
Он точно знал, двадцать восемнадцатифунтовок разнесут любой соизмеримый корабль в щепки. Это была маленькая тайна «Харона», которую все противники уносили на тот свет.
Очередной залп с вражеского судна даже не везде пробил обшивку. Несколько вмятин, пара дыр, ничего существенного. Но теперь «Харон» подошёл достаточно близко, чтобы дать полный залп с правого борта.
Ник ждал, все были наготове, пока неприятель перезаряжался, было время подойти ещё ближе. Напряжение нарастало всё сильнее и, не давая противнику возможности сделать третий залп, он скомандовал: «Огонь!»
Канониры продублировали его приказ и двадцать ядер с грохотом вылетели в сторону врага, чей правый борт стал больше похож на решето.
Капитан отдал приказ брать судно на абордаж, и штурман направил «Харона» прямиком к борту, как теперь уже можно было понять по «Веселому Роджеру» на флаге, пиратского судна.
Тут и там звенели сабли, после долгого затишья, каждому хотелось высвободить накопившуюся за три недели энергию. Послышался очередной залп.
С левого борта к ним приближался ещё один пиратский бриг. «Харон» получил много урона с левого борта. Но всё ещё имел хорошие шансы на победу. Ник скомандовал готовить левый борт к залпу и уводить корабль с прежнего курса. Сейчас нельзя лезть на абордаж.
Корабль начинал скрипеть. Местами не выдерживал такелаж, некоторые канаты рвались, рассекая кожу матросов, которым не повезло оказаться на пути, до мяса и костей. Залп второго судна нанёс не слабый урон как кораблю, так и команде. С разных сторон слышались крики и стоны.
Наконец левый борт был готов к залпу. В этот раз, на верхней палубе, заряжали картечь, дабы нанести максимально возможный урон живой силе противника.
Залп, и борт второго корабля получил несколько серьезных попаданий. Команда на верхней палубе падала, как подкошенная. Времени перезаряжать орудия уже не было. Три корабля вот-вот должны были сойтись в абордажном бою.
Когда корабли сошлись достаточно близко, в дело пошли абордажные кошки, подтягивая суда друг к другу, пока они не соединились в одно целое.
Повсюду мелькали вспышки пистолей и звенели сабли. Кровь стекала с палуб, обогряя воду вокруг в алые тона. Всё больше тел, порубленных на куски падали на палубе замертво. Ник застрелил первого пирата и быстро убрал оружие в кобуру. Он не слишком любил огнестрельное, но мастерски орудовал холодным.
- Йо-хо-хо, ублюдки, – тихо произнес он и с криком бросился в бой. Один за другим под ударами его сабли падали замертво пираты. Ловко уворачиваясь и делая своевременные выпады, Ник рубил врагов, без остановки идущих на него.
Отрубив одному голову своим мечом, который был уже полностью измазан кровью, он ловко отбил удар другого, тут же контратаковав и отрубив тому ногу. Словно в смертельном танце, он кружился на палубе «Харона» отправляя в загробный мир всё больше душ.
К концу битвы, Ник с трудом держался на ногах. Несколько порезов, ранение в левое плечо пулей и куча трупов и отрубленных конечностей на залитой кровью палубе совершенно не помогали. Но Ник стоял, бой был окончен.
Пока матросы ходили и добивали раненых, выискивая попутно что-то ценное на двух пиратских кораблях, капитан подошёл к Нику и протянул тому бутылку рома.
- Полагаю, уже можно. – произнёс капитан, и Ник взял у него бутылку. Держа ту одной рукой, он вцепился в пробку зубами. В нос ударил приятный фруктово-шоколадный запах и он сделал несколько глотков.
- Объявите остальным, что можно праздновать? – Ник посмотрел на капитана и сделал ещё пару глотков.
- Пусть приведут всё в порядок и можно будет отпраздновать, иди отдохни и покажись доку. – капитан указал на ранение в руке.
- Ничего серьезного, прошла навылет, мне повезло. – Ник поднялся, с колен капали капельки крови. Порядком уставший за время боя, он вытер меч и убрал в ножны на поясе.
………………………………
Три дня спустя, когда бардак был устранен, а команда отдохнула. «Харон» отправился в обратный путь.
Капитан радовался победе, причитая, что это были не французы. Пиратские суда, предварительно обчищенные сверху донизу, были затоплены, а Ник, сидел в своей каюте с перевязанным плечом, чувствуя безграничную усталость, мечтая о скорой встрече и дописывая очередную пометку в дневник.
- Скоро, я буду дома, моя милая Валери.