Как складываются судьбы выпускников детских домов? Марина Москвина попала в систему в 9 лет. Сейчас ей 36, и она рассказывает, почему у каждого ребенка должна быть семья.
Когда Марине было 6 лет, умерла ее мама, девочка осталась со старшим братом и отцом. Вдовец вступил в гражданский брак с другой женщиной, у нее было четверо собственных детей.
О том, как кормить большую семью, мужчина долго не раздумывал, пошел на ограбление. После суда его отправили отбывать наказание, а новая супруга отказалась как от своих детей, так и от Марины с ее братом.
Сейчас Марине 36 лет, она работает, у нее две дочки, все вместе они живут в городе Волхов Ленинградской области. В интервью фонду «Измени одну жизнь» Марина рассказала, как жила в детском доме, и почему не сбылось мрачное предсказание, которое получила от директора.
— Марина, почему вы оказались в детском доме, почему вас не взяли к себе бабушки, другие родственники?
— У родни со стороны отца, за редким исключением, были проблемы с законом. А вот родственники по линии матери вполне могли бы взять, если бы не одно НО.
Мама родилась на Кавказе, в мусульманской семье. Как положено, еще в детстве ей определили будущего мужа, за которого она обязана была выйти замуж. И может быть все так и произошло, но она встретила моего отца (русского по национальности) и влюбилась.
Родные со стороны матери были категорически против брака с иноверцем и поставили ее перед выбором: родственники или русский жених? Она выбрала второй вариант.
По рассказам, мой дедушка, узнав о решении своей дочери, проклял ее. Но мама сделала свой выбор, отказалась от всех и всего ради любви. Мой отец взял на себя колоссальную ответственность, но не справился.
— Когда вы стали общаться с маминой родней, какие отношения у вас сейчас?
— Впервые я с ними познакомилась в 18 лет. Знакомство было неудачным, поскольку родственников я шокировала, курила, а они религиозные, соблюдают правила.
Однако спустя 17 лет родственники снова вышли на связь, и мы встретились. Правда, уже не на своей родине, а в Сочи, куда они переехали.
В этом году планирую поехать в гости к родной тете, которая живет в Ростове-на-Дону. Сейчас мы с родственниками общаемся по ватсапу, поздравляем друг друга с праздниками.
— Помните, как попали в детдом?
— Честно признаться, уже позабыла. Много воды утекло с тех пор, и тот день просто стерся из памяти.
Получилось так, что нам с братом просто некуда было пойти, кроме детдома. И детдом, наверное, нас и разлучил по жизни. Мы жили в одном учреждении, но каждый жил сам по себе.
Мы поддерживаем отношения, поздравляем друг друга с праздниками. У брата достаточно хорошо сложилась жизнь: у него есть жилье, работа, семья. Но супертеплых отношений между нами, увы, нет.
— Вам не страшно было в детском доме?
— Я была боевой, ничего не боялась. Сама могла обидеть кого угодно. Мне не хватало любви, семейного тепла.
Но в детдоме был воспитатель Сергей Михайлович, который заботился о нас. Он говорил: «Марина, будет тяжело, приходи, поговорим». Он был очень душевным человеком, понимал детей.
Важно отметить, что речь идет о конце 90-х годов. Тогда детдома были другими, а приемное родительство не было так популярно, как сейчас.
— Тем не менее, у вас был шанс уйти в семью?
— Я родилась в деревне Анисимово Ленинградской области, там же находится детский дом, где мы с братом жили. Нас хотела забрать одна семья, тоже из этой деревни, но не получилось. Так сложилась судьба, что эти супруги скоропостижно скончались.
— Если бы не случилось этой трагедии, или кто-то еще предложил бы взять вас в семью, как думаете, вы бы согласились?
— Такой возможности больше не было, но если даже кто-то бы и предложил, я отказалась бы.
Понимаете, отец очень многое значил для меня, был идеалом. Он писал письма из тюрьмы, подарки присылал. Просто взять и уйти в приемную семью я не могла, хотя мысленно понимала, что это единственный верный путь.
Постепенно я привыкла к жизни в детдоме. Возможно, было легче, потому что он находился в родной деревне, все вокруг знали меня, брата, родителей.
— Как к вам относились воспитатели, администрация?
— Администрация детского дома смотрела на нас, как на отбросы общества. Директор детдома предрекала мне мрачное будущее: наркоманию и разгульную жизнь.. Но этого не случилось
У нашего детдома был всего один спонсор, сейчас их в разы больше. Недавно я приезжала в родные края, могу сказать, что детдом просто не узнать. Сложно сравнивать конец 90-х с тем, что есть сейчас.
Мне сейчас 36 лет, и я не могу ничего хорошего вспомнить про детский дом. Возможно, негативные воспоминания связаны с личностью директора, которая всячески перекрывала пути к развитию.
— Среди ваших знакомых были те, кто не смог устроиться в жизни после выпуска?
— В детдоме шансы спиться, сколоться высоки.
Пару лет назад я встретила бывшего одноклассника Толю. Перед ним были все пути открыты, поскольку он был лучшим выпускником нашего детдома, к нему было приковано внимание.
Но он пошел вниз по наклонной. Однажды мы с подругами гуляли по улице и меня окликнул человек, мягко говоря, неопрятного вида. Я сразу узнала Толю, но мы только поздоровались, разговаривать не стали.
Мне почему-то в тот момент стало неловко перед подругами за то, что Толя меня знает. В детдоме он был на виду, и это положение его разбаловало: подарки, внимание. Толя не хотел учиться, работать, постепенно пошел по нисходящей. Вот вам пример.
А у меня в училище началась новая жизнь, которая разительно отличалась от того, чтобы было в детдоме.
Устроившихся в жизни одноклассников могу пересчитать по пальцам.
— Что вы делали после выпуска?
— Училась я хорошо, пару четверок, остальное – пятерки. После школы мне не хотелось поступать в училище.
Я стремилась в лицей (10, 11 класс) и затем в вуз. На что директор детдома спросила: «Кто тебя будет содержать во время учебы в лицее? Никаких пособий у тебя нет».
Мне даже не с кем было посоветоваться, и я в итоге поступила в училище, о чем до сих пор жалею. После учебы стала работать лаборантом химической лаборатории.
Кстати, из детского дома я выпустилась вместе с будущим мужем Вадимом. Мы знакомы с детства, и, впоследствии, поженились, у нас родился ребенок. Через некоторое время развелись.
Наверное, причиной развода стал его характер. Не каждый детдомовец думает о том, как заработать. Вот и Вадим предпочитал сидеть на одном месте и ждать у моря погоды.
— У вас двое детей. Как вы воспитываете их, наверное, стараетесь не допустить того, что случилось с вами?
— Отчасти Вы правы. И мои дети получают больше внимания и живут в других условиях, нежели я в их годы.
Но мне, как и любому современному родителю, приходится много работать, чтобы обеспечивать семью, поэтому не всегда удается уделять внимание в том количестве, в котором мне бы хотелось.
— Кто-то помогает вам с детьми?
— Когда старшая дочка была маленькой, то я ее отдавала в круглосуточный детский сад перед началом рабочей смены. Сейчас старшая дочь помогает мне с младшей и очень сильно выручает. Она вообще большая умница. Иной раз думаю: что бы я без нее делала?
В любом случае дети – это счастье.
После рождения старшей дочери я взглянула на мир иначе, почувствовала огромную ответственность за нее. Оля учится на «отлично». Сейчас мы готовимся к экзаменам и наняли репетиторов.
Оля хочет стать врачом, а для этого нужно попотеть: сначала медколледж, потом институт.
— Мечта о медицине – ваша или дочери?
— Это мечта дочери. Она с детства любила играть во врача. Это ее выбор, на который я ни коим образом не влияла. В один момент Оля почему-то захотела стать железнодорожником, как я. Но тогда я ей сказала: «Хорошо подумай, мне кажется, железная дорога не для тебя».
— Почему дети не должны жить в детском доме?
— Детский дом – это плохое явление. Ребенку нужна семья, ласка, забота, тепло родителей.
В детдоме дети просто живут по принципу «день прошел, ничего не случилось, и ладно». Никаких стремлений, целей, никакой поддержки и уж тем более, любви.