25 марта, среда
День восьмой
Третий пост. Палата № 4. Утро (Виталий, Равиль и я)
1-я смена. На посту Татьяна Викторовна
Седьмая ночь, ввиду моего крайне беспокойного состояния, вызванного «никакой выпиской» и сопутствующими ей обстоятельствами, выдалась практически бессонной, наполненной тревожными переживаниями и многочисленными нестройными размышлениями, хотя и те, и другие были совершенно напрасными и пустыми. Исправить создавшуюся ситуацию было уже невозможно.
Ещё ночью начал успокаивать себя и пытался рассуждать здраво. «Хорошо, — думал я, — буду лечиться. Изменить что-либо сейчас не в моих силах. Наверное, то, как всё сложилось, для меня же и лучше. Главное — цель, а средства её достижения, ну, пусть будут такие». Уместно вспомнилось и вызвало грустную улыбку: «Не надо впадать в отчаяние...»
Проснулся рано и, дожидаясь подъёма, стал обдумывать, каким образом организовать и обустроить жизнь на ближайшие две недели. Образовавшиеся вчера обида и озлобленность были уже не так мучительны, но никуда не исчезли, и, более того, оказали на меня совершенно непредполагаемое и необъяснимое влияние.
Неожиданно, сами собой, вдруг, случились какие-то по-детски «вредные», «протестные» настроения — «взять, да и сделать что-нибудь назло». Поскольку я сейчас здесь, и причём оставлен особым небрежно-уведомительным порядком, то почему бы не выразить своё решительное несогласие таким необычным способом.
Эти необоснованные реальностью, сиюминутные чувства скоро овладели моим ещё не вполне прояснившимся сознанием, и захотелось предпринять сообразные им действия немедленно, «прямо сейчас».
После подъёма, во время традиционного измерения температуры, сидя с градусником под мышкой, стал придумывать, как показательно, но беззлобно покапризничать.
Начать хотя бы с малого, желательно, злободневного. Например, для того чтобы нарочно, намеренно выделиться — попробовать застелить кровать покрывалом по установленным «больничным» правилам, которым меня обучили, но умышленно изнаночной стороной наверх.
Не заметить этого было бы весьма затруднительно, потому что все покрывала в палате, надо сказать, были одинаковыми. С лицевой стороны на тёмно-коричневом фоне размещались розово-жёлто-зелёные, похожие на кувшинки цветы. С изнаночной — фон становился теперь уже чёрным, а те самые загадочные цветы — белыми с голубыми стеблями. По моему мнению, «изнаночный», «чёрный» вариант выглядел более строгим и интересным.
Вернувшись с утренних процедур, не откладывая осуществил задуманное. Улёгся на заправленную кровать в ожидании завтрака и начал было читать книгу, когда зашла Ольга Васильевна с намерением сделать влажную уборку подоконников и тумбочек.
— Покрывало неправильно застелил! — тотчас же возмутилась она.
— Так красивее, — оправдался я, удовлетворённый тем, что план сработал.
— Надо перезаправлять, — настаивала добрая санитарка Колобок.
— Угу, — ответить пришлось неопределённо.
Закончив работу Ольга Васильевна удалилась, притом обернувшись посмотреть, не приступил ли исполнять её требование, и показала взглядом: «Надо бы». Перестилать, однако, я не собирался: «Посмотрим, что будет дальше».
Приписка. Сейчас, с высоты времени, эта история «протеста» кажется мне с одной стороны смешной и забавной, а с другой — опрометчивой и достаточно опасной: могли ведь и наказать. Тогда же — воспринималась, как некоторый вызов, согласный моему отчаянному положению.
Дневник пациента. Запись 059
Начало ← Предыдущая ← → Следующая → Все записи