Лунный туризм 23-го века. Каким он будет?
Утром спали долго. Не спеша позавтракали, собрали вещи, одели скафандры. Наш уютный закуток среди скал совсем потонул в тени. Солнце светило где-то над Океаном Бурь, а с востока, с обратной стороны Луны, на нас медленно надвигалась непроглядная ночь. Все понижения местности окончательно скрылись в вечерней тени. Ярко подсвечивали лишь склоны и вершины.
Найдя ровную, освещённую низким солнцем площадку, мы связались с базой, подтвердив готовность и уточнив координаты. Пока платформа летела к нам, мы отошли в сторону и спустились в небольшую борозду. Через пол часа в небе показалась движущаяся звёздочка. Плавно замедлив движение, на лунную "поляну" спустилась угловатая платформа и прочно встала на четырёх опорах. Когда осела пыль, мы подошли к ней. По лесенке лихо спустился космонавт и поздоровался с каждым из нас. Мы начали погрузку. Пилот платформы передвигал и компоновал наше снаряжение в грузовом отсеке. Наконец, крепко всё принайтовав, пригласил на посадку и нас. Платформа была небольшой и негерметичной. Мы расселись в креслах, хорошенько пристегнувшись привязными ремнями. Чем-то всё это напоминало летающий кабриолет с открытым верхом.
Пилот обернулся, сказав нам привести спинки кресел в горизонтальное положение и приготовиться к перегрузкам. Мы легли в креслах, глядя в чёрную бездну через стекло гермошлема. Затем ощутили вибрацию и нарастающую перегрузку. Платформа словно встала на дыбы, лунный горизонт развернулся к нашим лицам и рассечённая тенями и яркими пиками поверхность понеслась навстречу. Около 20 секунд перегрузки в 4 g, и двигатели выключились. Наступила невесомость. Мы неслись к Королёвской со скоростью 0,8 км/с и скороподъёмностью 200 м/с по баллистической траектории. Услышав в наушниках наши охи и ахи, пилот принялся крутить платформу с помощью двигателей ориентации по всем трём осям, чтобы мы хорошенько всё рассмотрели. Через пару минут мы достигли удаления 14,5 км от поверхности. Пилот перевернул платформу "вверх ногами" и мы зачарованно смотрели вверх на проплывавшую над нами равнину Моря Кризисов, морщившуюся грядами и сбросами, на горные хребты по его "берегам", на кратеры, затопленные тенями по самый верх, и оттого казавшимися бездонными дырами.
Полёт на реактивной платформе, над лунным терминатором, был достойным завершением нашего похода и одним из самых запоминающихся моментов нашей лунной одиссеи. Мы узнавали эти горы и эти кратеры, среди которых провели две незабываемых недели. Проплывающий лунный ландшафт отражался на зеркальной поверхности наших гермошлемов. Так хотелось запомнить эти моменты навсегда, до мельчайших подробностей!
Королевская уже потонула в тени, лишь вершины соседних сопок ещё сверкали на солнце, освещая тусклым призрачным светом свои подножья.
Весь полёт занял около пяти минут. Торможение было более плавным, но перегрузки при этом тоже значительные. Прилунившись на посадочной площадке "Луногорья", мы спустились по трапу, выгрузили свои вещи и пошли в шлюзовый отсек отеля. Потом была радостная встреча с товарищами, вернувшимися с вездеходного круиза в Южное полушарие по Восточному луннику. "Привет, лунатики!", - "Здорова-здорова!".
Вечером все собрались в баре. Отметили встречу Нектарским. За оживлёнными разговорами речь зашла про "Белого Селенолога", одиноко блуждающего космонавта в белом скафандре, которого я видел возле Клеомеда. Услышав эту историю, к нам подсел пожилой космонавт и усмехнувшись в усы, сказал, что: "Наверное, это вы Селеныча видели!" Мы хором воскликнули: "Кто такой Селеныч?!" И услышали такую историю, суть которой, в-кратце, такова:
"Виктор Семёнович Карпов - выдающаяся личность в истории Российской Лунной Экспедиции. От младшего научного сотрудника он прошёл путь до начальника главной базы РЛЭ, продлевая контракт за контрактом. На Луне он находился едва ли не больше, чем дома. С женой он развёлся. Её не устраивало то, что "Луну он любит больше, чем её". Сын остался с бывшей супругой. Но когда он подрос, то приложил много усилий, чтобы пойти по стопам отца. Поэтому, можно представить радость отца, когда сын стал бывать с ним на Луне, стал продолжателем его дела.
Трагедия случилась неожиданно. При выходе на окололунную орбиту не штатно сработал маршевый двигатель реактивной платформы, и, затем, отключился. Платформа полетела по суборбитальной траектории. Пилот пытался поднять высоту перицентра двигателями ориентации. Это почти удалось, но при прохождении перицентра, на скорости 1,8 км/с, платформа столкнулась с вершиной высокой горы. Теперь в этой точке, у небольшого кратера, стоит обелиск.
Семёныч, конечно, тяжело переживал утрату. Но на Луне стал бывать ещё чаще, возможности начальника позволяли. Он был хорошим управленцем. Со знанием основных языков, владением информацией о всём, что происходило и происходит на Луне, он был почётным гостем на всех лунных станциях всех держав, к его мнению прислушивались. Во многом благодаря ему, на Луне возникло неформальное международное объединение, своего рода, лунное братство, наподобие того, какое некогда сложилось в Антарктиде среди полярников разных государств. И, что немаловажно, со своим неофициальным бюджетом. Это позволило гармонизировать лунную экономику, сообща осуществляя некоторые инфраструктурные проекты, перераспределяя выделяемые национальными правительствами средства.
Затем, Семёныч, для своих уже давно ставший Селенычем, был отстранён от руководящих постов. Не углубляясь в политику и во взаимоотношения Земли с Луной, можно сказать, что он был отозван обратно, так сказать, "спущен на Землю". Но на родной планете он был никому не нужен, и не нашёл себе там места. Зато, благодаря обширным связям, через несколько лет, "свои ребята" помогли ему перебраться на Луну. Избегая туристов, журналистов и прессу, он поселился на законсервированной полевой базе к западу от кратера Клеомед. Уже много лет живёт он в добротном балке, второй такой же, использует как склад, и как аварийное убежище. У него есть свой вездеход с большим запасом автономности, на котором он может проехать хоть до самой удалённой лунной базы. Затраты на поддержание Селеновки, как стали называть эту законсервированную базу к западу от Клеомеда, где живёт Селеныч, невелики, и, относительно совокупного лунного бюджета, практически незаметны. Так, на Луне появился постоянный житель, пенсионер, считающий эту серую безвоздушную пустыню своей второй родиной.
Улетали с Луны мы на небольшом туристическом корабле. Снова трёхдневный межпланетный перелёт, выход на опорную околоземную орбиту. Все пассажиры межпланетного корабля поместились на одном аэрокосмическом челноке, прилетевшим за нами. Поэтому на орбите мы болтались недолго. Приземлились в Симферополе. Серёга с Михой, крымчане, уговорили меня задержаться на пару-тройку дней в Крыму. Решили съездить с палаткой на уже прогревшееся Азовское море. Маринка тоже изъявила желание съездить, сравнить водичку в Море Кризисов и в Азове...
... Весь день дувший сильный ветер, к ночи успокоился. Море ещё шумело прибоем. Было тепло, над головой сияли звёзды. Мы окружили маленький костерок, вспоминая всё то, что увидели и пережили на Луне. Было далеко за полночь, когда небо за мысом слегка посветлело. Я встал и пошёл по пляжу за мыс. За ним я увидел всходящую над морем оранжевую половинку Луны и одинокую женскую фигуру на фоне лунной дорожки. Маринка любовалась восходом. Я подошёл поближе и сказал - "Любуешься?" Она ответила, не оборачиваясь - "ага!" И тут, сердце у меня заколотилось, от того, что я решил, что будет дальше. Я подошёл к ней и нежно обнял. Она не отстранилась. Её руки легли поверх моих. Если бы я мог заглянуть в её лицо в этот момент, то увидел бы её счастливую улыбку.
Лунная одиссея:
Часть 4. Отдых на море Кризисов
Часть 6. Особенности лунного туризма