На вахте отец пристрастился к выпивке. Теперь каждый раз приезжая на выходные - он пил. Не постоянно, конечно. Но к ужину у него всегда стояла бутылка самогона, который мать выгнала накануне его приезда.
Лидия мужу не перечила. Отец был единственным добытчиком в семье. Мать зарабатывала тем, что продавала по выходным на рынке в райцентре молоко, сметану, творог, консервацию и овощи с собственного огорода, яйца от своих кур, да яблоки в сезон.
Деревенские тоже иногда брали у Лидии молоко и яйца. Она единственная, кто не стал продавать свою живность, чтобы выручить хоть какие-то деньги. Да и некому стало ходить за скотиной. Молодежь разъехалась, а старики, в силу своего возраста, не могли.
Ева все также помогала матери по хозяйству. Теперь ей добавилось еще больше работы: убирать в хлеву и курятнике, задавать корм, ухаживать за огородом, консервировать овощи. И только когда мать с братом уезжали на рынок, Ева могла немного передохнуть и сбегать к бабушке.
Еву на рынок мать никогда не брала. Даже если сумки были очень тяжелые. С вырученных денег Лидия всегда покупала сыну что-нибудь: обновку, игрушку или вкусненькое. Еве все это было не положено. Но окружающие могли не понять: как это мать одному ребенку покупает, а другому нет.
Приближалось первое сентября. Нужно было собирать детей в школу. Ева шла в третий класс, Борис в первый. И если за Борю Лидия не беспокоилась - отец обещал приехать к этому времени с зарплатой и собрать сына в школу, то со сборами Евы были проблемы. Вся одежда, которая была куплена ей два года назад к первому классу стала мала, а на новую отец не за что не даст. Но и отправлять девочку в старье в школу Лидия не могла - боялась осуждения соседей.
Кое-как, собрав все старые вещи дочери, Лидия перекроила их и перешила в платья и юбки по размеру. Осталось купить обувь. Но и тут Лидия нашла выход. В очередной свой приезд в райцентр, она наткнулась на только что открывшийся секондхенд, где и прикупила, на радостях от низких цен, Еве обувь и даже пару кофточек.
Вернувшись домой, Лилия начала радостно показывать Еве ее новые вещи, приговаривая:
-Гляди ко, Евка, каких нарядков я тебе накупила! Почти даром взяла! Из Европы! Ну и что, что ношенные! Зато тебе как раз! Давай, меряй!
Ева послушно надела. Странный запах от вещей смущал ее, но она молчала, боясь рассердить мать. И тут Борис громко захохотал, указывая пальцем на сестру:
-Ха-ха-ха, Евка! Ты как побирушка! Ха-ха-ха! В обносках! Вот умора!
У Евы на глазах выступили слезы и она выбежала из дома и помчалась к бабушке.
Матрена гладила внучку по голове и успокаивала:
-Не переживай, ягодка моя! Сейчас вот получу пенсию и купим мы тебе самую лучшую одежку!
-Да откуда у тебя бабушка такие деньги? - рыдала Ева.
-Ну не зря же меня ведьмой зовут! Кому погадаю, кого полечу.... Людям нужен этот обман, а мне деньги.
Бабушка сдержала слово, и в первое же воскресенье они с Евой поехали в райцентр. Лидия была недовольна отсутствием дочери весь день - вся работа по дому легла на ее плечи, но мать так на нее глянула, что Лидия не посмела ей перечить.
"Ничего!" - злорадно думала женщина. - "Вот отец приедет, он тебе покажет и обновки и походы к бабке!"
Новую одежду Ева предпочла оставить у бабушки, опасаясь, что брат ее может испортить.
Приехавшему с вахты отцу тут же все было доложено. Лидия пожаловалась, что Ева отказалась от вещей, купленных матерью, "зафорсила" и, назло родителям, нажаловалась бабке, чтобы раскрутить ту на нарядки.
Отец, слушал жалобы супруги и сына, хмуро пил рюмку за рюмкой самогонку, заботливо подливаемую супругой и думал. Наконец, отложив ложку, крикнул:
-Евка! А ну подь сюда!
Девочка безропотно вышла из своего угла. Она, боясь поднять глаза на отца, молча смотрела в пол.
-Значит, не нравиться, как тебя родители одевают? - с угрозой в голосе начал отец, от чего Еве захотелось провалиться под пол. - Значит, ты у нас особенная? Кем ты себя возомнила? Сейчас же неси то, что купила тебе бабка! Будет она ещё в обычной рабочей семье выделяться нарядками!
-Но в чем же мне ходить в школу?- робко спросила Ева.
-А вот, что мать купила - в том и будешь ходить! - стукнул по столу отец.
-Но ведь это обноски, - произнесла Ева и тут же пожалела об этом. Отец вскочил, кинулся к ней, схватил ее за плечи и начал трясти.
-Ах, обноски?!?! Да ты кто такая, чтобы выбирать, в чем тебе ходить?!?! Сопля неблагодарная!!!
-Так Боря сказал! - заплакала Ева.
-Так ты ещё и брата решила оклеветать?!?- зарычал отец и, не отдавая себе отчёта, что было силы ударил дочь. Ева отлетела и, ударившись о шкаф, упала на пол. В ее глазах потемнело, а под головой стало горячо и липко. Откуда-то издалека послышался голос матери:
-Боже мой! Что ты наделал?
Отец, осознав, что натворил неладное и не зная, что делать, отвернулся к столу. Налил себе целый стакан самогонки и залпом его выпил. Мать, тем временем, металась по дому: схватила полотенце, намочила его холодной водой и стала прикладывать его к Евиной голове.
Девочка постепенно приходила в себя. Она оглядела комнату. Отец, нахмурив брови, сидел за столом и поглощал самогонку. Мать - металась между умывальником и Евой. В очередной раз, когда мать отошла, чтобы сполоснуть полотенце, Ева, собрав все оставшиеся силы, поднялась и бросилась вон из дома.