Настоящая история злой мачехи (ранее...)
Хуже всего было то, что сейчас от него ничего не зависело.
Коротышка получил всё, что надо, и практически выполнил задание. Даже бабки уже в кармане, то есть превращены в крупные и мелкие купюры, перехваченные разноцветными резинками, и ждут в картонной коробке в камере хранения на вокзале. Собственно, в Москве его удерживало только желание подчистить хвосты, ну и с сестрой надо решить вопрос – она неожиданно воспротивилась идее бросить всё и уехать из столицы, как будто это «всё» представляло хоть какую-то ценность, кроме болезненного опыта хождения по граблям.
Схема была красивой, только жаль, что со Штырём так вышло.
На пару с Толяном или с более опытным Штырём они изучали здание детского дома, чтобы прикинуть точки для размещения зарядов и способы пристроить их по местам, включая особо оговорённые заказчиком осиновые дрова. С дровами как раз вышла жаркая дискуссия, небось дамочка вообразила, что без них не полыхнёт, ну да дело хозяйское. Будет ей целый грузовик, раз так в голову втемяшилось.
О мелькавших в объективе полевого бинокля детях старались лишний раз не заговаривать, да и рассматривать поменьше, ни к чему это, так что определённые странности заметили не сразу.
С детьми было что-то не так.
Например, они вообще не ели. За недели, пока велось наблюдение, продукты им никто не доставлял, а помещение столовой с характерными для таких учреждений страшенными кастрюлями всю дорогу пустовало — ни поваров, ни оголодавших школьников, ни даже особо умных индивидуумов, под шумок прихватывающих излишки хлеба, чтобы слопать попозже.
И ещё непонятное — иногда в детский дом привозили людей, которые больше оттуда не выходили.
Альтернативная реальность Москва-Д: "Моя мама - андроид"
Тем не менее, дети как-то питались, это было очень заметно по изменению поведения.
С утра они больше всего походили на обычных шалопаев — бегом бежали в классы, чтобы для виду посидеть за партами. Учителя приезжали строго ко звонку, охранник провожал их в класс и потом обратно. Держались педагоги обособленно и не бродили самостоятельно по коридорам, в отличие от свободно чувствующих себя учеников. Никаких задержаться после уроков или провести дополнительное занятие— педагоги выскакивали из школы, как пробки из бутылки, чуть ли не в ту же минуту, когда звенел звонок, причём с выражением крайнего облегчения.
Штырь больше всех угорал над токсичными детишками, рассматривая покидавших детдом училок с перекошенными физиономиями.
Дальше дети разбредались по комнатам, но не успокаивались, а начинали нервно шастать из угла в угол, доходя к вечеру почти до исступления.
Прекращалось всё в двух случаях — если охранник звал их в особую комнату, где окна были полностью закрашены, или если фигуристая молоденькая директриса приглашала их к себе. Её кабинет на втором этаже просматривался относительно неплохо, но разобрать, что это было, не удавалось всё равно. Они по очереди подходили к сидящей за столом красотке и на мгновение наклонялись вперёд, как будто здоровались за руку, и это всё. После такого «сеанса» дети радикально преображались, спокойно доживая день в ожидании отбоя, как наевшийся до отвала старый кот.
Штырь ужасно загорелся узнать, что же происходит в секретной комнате, да и Толян любопытствовал, а ведь коротышка сразу сказал, что добром это не кончится — делай дело и вали на все четыре стороны, нечего интересоваться подоплёкой выбора заказчиком целей и их привычками более, чем необходимо.
На этом Штырь и погорел. Пока все были на занятиях, он-таки влез в открытое окно и поначалу удачно проскользнул внутрь, но наткнулся на девочку лет десяти и почему-то даже не дёрнулся сбежать или усыпить объект. Они немного поговорили, никаких криков или скандала с вызовом охраны, а потом Штырь ушёл тем же путём, как и пришёл, вот только вернулся он другим.
Забрался в фургон, сел и так и застыл в одной позе, уставившись на свои кеды. На обращение не реагировал, так что пришлось оставить его в фургоне до вечера, а потом он и вовсе исчез. Нашёлся на следующий же день, в помятой и грязной одежде — молча заглянул в фургон и вырубился прямо на полу. Попытки привести его в чувство ни к чему не привели, Штырь упорно отмалчивался и возвращался в детский дом снова и снова, пока не пропал окончательно.
После такого желание самим лезть в здание отбило напрочь, и коротышка составил тщательную инструкцию, решив зарядить других исполнителей для финальной стадии — только войди, поставь и активируй готовые устройства, и даже с грузовиком дров придумал так, чтобы самый последний дворник справился по бумажке.
Всё, что нужно, это найти хороших ребят и поставить им задачку. Элементарно.
Коротышка сделал всё чисто — абсолютно анонимный заказ, никто никого не знает, дата назначена, концы в воду.