Судьба не баловала Ивана Пересыпкина, но юношей он был бойким. В 16 лет, скрыв свой настоящий возраст, добровольно вступил в Красную армию и сражался на Южном фронте, но через год, в 1919 году, вычислили, что Пересыпкин - несовершеннолетний и отправили домой.
А для труда несовершеннолетие Ивана ничего не значило. Служил в железнодорожной милиции, работал на руднике, на заводе. В 1932 году призвали в РККА, уже на законных основаниях, учился (по большей части - по политической линии, комиссарил), постепенно рос в должностях, но незначительно.
Карьерный рост Ивана Пересыпкина закрутился в 1937 году, когда чистки "Большого террора" изрядно прорядили нач.состав РККА. С должностей снимали командармов, комкоров, комдивов и комбригов, Ежовцы чистили аппарат наркомата обороны, управлений, учебные заведения, и в армии ощущалась огромная нехватка начальствующего состава.
Не лучшим образом дело обстояло и в армейской связи. А как раз именно в связи Иван Пересыпкин поднаторел, был комэском связи, да и академию заканчивал не обычную, а военно-электротехническую. По окончании Академии присвоили Пересыпкину персональное звание капитана.
Пересыпкина не арестовали. Придраться было не к чему, дружбы с троцкистами он не водил, крамольные мысли в кругу знакомых не высказывал, влиятельных связей не имел. И доносов на него не было, слишком небольшой чин, никто не завидовал, никто не подозревал и все обошлось.
Но репрессивный гребень этот, который одних выбирал, других и поднимал. Как раз и понадобились такие добросовестные парни с незапятнанной репутацией, каким был капитан Пересыпкин.
Ивана Пересыпкина назначают военным комиссаром научно-исследовательского института связи Красной Армии. А это уже полковничья должность и звание капитану присвоили полковника.
Не успел толком втянуться в работу, как Пересыпкина срочно вызвали к наркому обороны Ворошилову. Там же находился и Шапошников, начальник Ген.штаба.
- Есть предложение назначить вас, товарищ полковник, начальником Управления связи РККА, - сказал Ворошилов. - Борис Михайлович не возражает. Рекомендации у вас отличные. Справитесь.
Пересыпкин понимал, какой огромный объем работы ложился на его плечи. Он просил не назначать его на эту высокую должность, а назначить заместителем, чтобы освоиться и понимать, что нужно делать. Убедил. Назначили заместителем и разрешили отбыть в отпуск, чтобы отдохнуть перед тяжелой работой.
Но через неделю Пересыпкина вызвали в ЦК ВКП(б), долго с ним беседовали и посоветовали не отбывать в отпуск (билеты в Гагры были уже куплены!), а остаться в Москве, до дальнейших разъяснений. Несколько дней прошли в тревожном ожидании.
10 мая 1939 года Ивана Терентьевича Пересыпкина вызвали в Кремль. Явился в форменном обмундировании - другого просто не было. Провели к Сталину.
Вспоминает И.Т. Пересыпкин:
Поздоровавшись и внимательно посмотрев мне в лицо, Сталин неожиданно для меня сказал:
— Мы решили назначить вас народным комиссаром связи. Как вы к этому относитесь?
Трудно передать состояние, в котором я находился в тот момент. Все, что угодно, я ожидал от этой встречи, но только не этого. Волнуясь, я ответил примерно следующее: я не так давно окончил академию и работаю менее двух лет. До поступления в академию командовал всего лишь эскадроном связи дивизии. Я совершенно не знаком с предлагаемой мне работой и не в силах справиться с таким огромным масштабом.
— Не справлюсь с этой должностью, товарищ Сталин, — сказал я, — и потому прошу не назначать меня на этот высокоответственный пост...
— Что касается масштаба работы, который вас пугает, то это ничего. Мы вам поможем.
Я пытался что-то сказать, шел за ним следом, но Сталин снял трубку телефона и, набрав номер, сказал кому-то: «Наркомом связи назначаем Пересыпкина. Завтра опубликовать в печати».
А должность-то была расстрельной. До Пересыпкина эту должность занимали А.Рыков, Г.Ягода, И.Халепский, М.Берман... Все они были репрессированы. И как тут без опыта справиться? Отказаться невозможно, за него решили.
Пересыпкин в растерянности бродил по коридору, пытаясь осознать, что делать. Кто-то из членов ЦК, уже осведомленный о высоком назначении, сказал ему: - В наркомат в форме не ходите. Там привыкли иметь дело с военными более высоких званий...
Ночью жена изобретала "штатский костюм". Она отпорола полковничьи петлицы с гимнастерки, тщательно загладила следы и получилась полувоенная "наркомовка", которая соответствовала стилю, принятому у начальствующих гражданских лиц. С фуражки сняли красную звезду - и вот тебе готовый гражданский нарком.
Пересыпкин с делом справился. Днем и ночью он штудировал документы, вникал в процесс, обложился книгами и учебниками, ночью учился, утром думал, а днем реализовывал продуманное.
А надвигалась война, это понимали все и по возможности пытались оттянуть это время. Но не только оттянуть, но и подготовиться. Пересыпкин читал донесения из управлений связи и понимал, что в случае наступления войны - связь должна быть на высоте и должна она быть централизованной. И Пересыпкин ездил попеременно в наркомат связи, наркомат обороны, в Кремль и везде убеждал, что нужно создавать мощную систему связи, на случай нападения агрессора. И убедил.
21 июня 1941 года Нарком связи И.Т. Пересыпкин, в прицепном вагоне поезда "Москва-Вильнюс", выехал с группой руководящих лиц с инспекционной проверкой в Прибалтику.
В Орше в вагон зашел курьер и протянул телеграмму: "Связи изменением обстановки не сочтете ли вы нужным вернуться в Москву. Пересыпкин"
Что за ерунда? Почему телеграмма подписана его именем?
Связист доложил, что сегодня утром, 22 июня 1941 года, Германия напала на Советский Союз. А позже выяснилось, что первый заместитель наркома К. Я. Сергейчук решил не афишировать, что в поезде едет сам нарком связи и сымпровизировал, подписал телеграмму от имени Пересыпкина. Нарком вернулся в Москву.
24 июня 1941 года Пересыпкин докладывал Сталину о неотложных мерах, которые нужно срочно реализовать в связи с началом войны. Идите и реализовывайте, товарищ нарком, - сказал Сталин.
И Иван Терентьевич снова погрузился в водоворот работы. Но было одно важное задание, которое Политбюро ЦК возложил на Пересыпкина и которое нуждалось в срочном исполнении. Дело в том, что 22 июня 1941 года по радио выступил нарком иностранных дел СССР Молотов, но весь народ ждали именно обращения Сталина. И это обращение должно было прозвучать.
Но Сталин почему-то не хотел выступать из радиорубки Центрального телеграфа, где была оборудована прекрасная радиостудия (и откуда ранее выступил Молотов). Сталин хотел выступить из Кремля. А технических условий для этого не было. Сутки дали Пересыпкину и связистам, чтобы создать специальный кабинет для ретрансляции обращения Вождя.
В 5 часов утра все было подготовлено, в 6 часов утра пришел Сталин. И советский народ услышал долгожданное обращение.
22 июля 1941 года, поздно вечером, Пересыпкина вызвали к Сталину. В приемной уже находился удрученный начальник Управления связи Красной Армии генерал-майор войск связи Н. И. Гапич. Пригласили обоих.
— Почему у нас так плохо со связью? - спросил Сталин Гапича. Тот начал сбивчиво отвечать, но его соображения Сталин не слушал и немедленно отстранил генерала от должности. И назначил Пересыпкина заместителем наркома обороны и начальником Управления связи Красной Армии с сохранением за ним поста наркома связи.
Это было неслыханно. Это был колоссальный объем работы. Ибо невозможно совместить два этих важнейших поста, и срочно объединить гражданскую связь и военную связь в единое целое. На это нужно время и годы! Но Сталин возражений не слушал. Он потребовал к утру подготовить приказ об улучшении связи в Красной армии. Утром такой приказ был готов и подписан Сталиным.
Из воспоминаний И.Т.Пересыпкина:
Объединение и централизация руководства военной и гражданской связью было подсказано самой жизнью. Во время войны пришлось решать многие сложные задачи бесперебойной связи как на фронте, так и в тылу, нужно было ликвидировать пресловутые ведомственные барьеры, мобилизовать все имевшиеся в стране силы и материально-технические ресурсы связи, которых, к слову говоря, было не так уж много».
И далее:
«Многие задания правительства и Верховного Главнокомандования носили сверхсрочный характер. Как правило, их можно было осуществлять только совместными усилиями частей связи Красной Армии и предприятий Народного комиссариата связи
Пересыпкин справился. Он подчинил военное Управление связи РККА гражданскому Наркомату связи, так было удобнее координировать действия. Он прописал персональную ответственность командиров и штабов за качество и сохранность армейской связи. Он создал систему специальной связи Москвы. Он создал систему связи эвакуированных предприятий и организаций.
А элементарных полевых телефонов, коммутаторов и кабелей не хватало в частях! Нормы это одно, а действительное положение дел - другое. Предприятия, ранее выпускавшие такое оборудование, эвакуированы, на складах почти ничего не осталось. При отступлении военные и гражданские связисты, на первых порах, часто бросали оборудованные радиоузлы с ценнейшей аппаратурой.
Пересыпкин приказывает изымать кабели, телефоны и радиостанции во всех тыловых частях и военно-учебных заведениях, на предприятиях Наркомата связи, оставив самый минимум. Везде, где только можно было изымать - изымали, чинили, собирали, чтобы отправить все это оборудование на фронт.
Пересыпкин в кратчайшие сроки создал соединительную кабельную систему специальной связи столицы, которая связывала все наркоматы, Кремль, Ставку и Генштаб. Связисты работали на износ, но связь была оперативной! Ставка и Генштаб обладали мгновенной связью с войсками и флотом. Он создал специальные передвижные батальоны связи. И много чего создал и сделал. И чаще бывал на фронте, чем в своем кабинете.
Родина высоко ценила его заслуги. 21 февраля 1944 года Пересыпкину было присвоено звание Маршал войск Связи Советского Союза. Иван Терентьевич Пересыпкин был награжден множеством государственных наград.
После войны И.Т. Пересыпкин командовал связью Сухопутных войск ВС СССР, был научным консультантом при заместителе министра обороны СССР и военным инспектором-советником в Группе генеральных инспекторов МО СССР, возглавлял федерацию радиоспорта СССР, депутатствовал и решал насущные проблемы жителей Ишимбая. И все это несмотря на большие проблемы со здоровьем.
Из таких людей можно было делать гвозди, как писал когда-то Владимир Маяковский.