Начало книги.
«Служил в Арктике – гордись. Не служил в Арктике – радуйся» из армейского юмора.
От окружающей действительности я испытал сильный культурный шок. Городок был застроен двух - пятиэтажными домами образца 50-х или 60-х годов. Такие дома продолжали строить здесь, почти двадцать лет спустя после того как, это перестали делать в крупных городах.
Кроме жилых домов на окраинах посёлка было полно бараков, в которых были казармы воинских частей и склады. Отсутствие деревьев, дороги и улицы из голых бетонных плит и теплотрассы на поверхности создавали антураж строительной площадки. Такое было ощущение перемещения не столько в пространстве, сколько во времени.
Город напоминал кадры архивной киноплёнки начала 60–х годов.
К вечеру того же дня ко мне постепенно вернулся нормальный слух. Так я почти весь день ходил, слыша всё, как через стекло.
Нас привезли на территорию части. Часть размещалась в трёх деревянных и оштукатуренных бараках на окраине посёлка. Бараки были покрашены в светло коричневый цвет с розово-жёлтым оттенком. В одном бараке была казарма. Во втором бараке был большой склад. В третьем самом маленьком бараке был клуб.
Около казармы был примитивный спортивный городок. За теплотрассой, лежащей на поверхности, был отсыпанный гравием плац. За плацем были здание старой дизельной и строительство склада. По другую сторону была свалка, а напротив свалки был пологий подъём на сопку и безбрежная тундра. Далеко на сопке стояли антенны тропосферной связи.
В помещении клуба нас и разместили на время карантина. Барак клуба был разделён на четыре помещения. Стена посредине вдоль барака отделяла фойе с небольшой сценой от зала. В конце фойе был отгорожен туалет и умывальники. Во второй половине был зал с натянутым экраном и отгороженная комнатка с двумя кинопроекторами. Для зрителей в зале стояли обычные не крашеные деревянные лавки и вдоль стены тянулись трубы отопления диаметром 150 мм. Помещения клуба были покрашены тёмно-серой краской.
Для нашего размещения в фойе стояли застеленные белым бельем и синими шерстяными одеялами кровати в два яруса. На спинках кроватей висели по два полотенца одно для рук и лица с черной буквой "Л" и одно для ног с черной буквой "Н". Тумбочки одна на четверых. Табуретки были на каждого.
Металлические кровати, тумбочки, табуретки, были покрашены той же тёмно-серой краской, что и стены. Верхняя часть табуреток была обита черным потертым дерматином с поролоном внутри.
До нас, днём ранее, привезли около двадцати человек. Это была команда из Харькова то же из нашего призыва.
Наш гарнизон относился к ЗабВО. Официально это расшифровывалось как Забайкальский военный округ. Остряки расшифровывали аббревиатуру, как забудь вернуться обратно. В этом округе старались задержать всех на максимальный срок службы. Людей сюда выделяли по остаточному принципу и военнослужащих всегда не хватало. Офицеры здесь не хотели служить из-за экстремального климата.
Если офицеры в других округах маялись всякой ерундой, чтобы занять солдат, то в ЗабВО, а тем более в Арктике всегда не хватало людей. Очень много должностей оставалось пустыми.
Наиболее сообразительные солдаты в нашем гарнизоне работали за двоих-троих. Я служил летом за четверых, а зимой, если соблюдать все правила нужно было восемь человек, по технике безопасности, для выполнения моих обязанностей.
Кто работал с прохладцей, тот отрабатывал наряды за себя и за основных работников.
Поставить лайк, подписаться или оставить комментарий - дело добровольное.
Оглавление