Расцвет дворянского усадебного библиофильства пришёлся на конец XVIII — начало XIX века. По количеству дворцов и имений, по богатству собранных в них памятников искусства и культуры Крым не имел равных среди других губерний России. Здесь, на Южном берегу — особенно, приобретали усадьбы влиятельные вельможи и сановники из окружения императора, люди образованные, интересующиеся литературой и искусством.
«Золотым веком» российского библиофильства считаются 1825 — 1887 годы. Родовые усадебные библиотеки, принадлежащие нескольким поколениям дворянской семьи, нередко не уступали крупным университетским и публичным. Они формировались под влиянием как личных, так и профессиональных интересов, общественных настроений, модных течений в литературе и обществе. Книжные фонды их богаты и разнообразны. Преобладали фундаментальные и энциклопедические издания. Книги были не только на русском, но и на французском, немецком, итальянском, английском языках.
Смена общественно-экономического строя (март 1917 — 1930 гг.) тяжело отразилась на судьбе книжных собраний. Ужасы революции, длительная Гражданская война, массовая эмиграция — все это ставило памятники на грань уничтожения. На книжном рынке появилось большое количество редких и ценных изданий, продаваемых за бесценок. Печально читать написанные карандашом строчки на оборотной стороне суперобложки такого шедевра, как «Великокняжеская, царская и императорская охота на Руси» Н. И. Кутепова: «Книга приобретена на толкучке в Ялте в 1922 году за три фунта гороха». Сегодня этот четырёхтомник, проиллюстрированный знаменитыми художниками Васнецовым, Суриковым, Рубо, Рябушкиным, Самокишем, по полиграфической, библиографической, исторической ценности стоит в первой десятке раритетных изданий.
В Симферополе в 1920 году был организован Крымский областной комитет по делам музеев и охране памятников старины, искусства, природы и народного быта (Крымохрис). В сферу его деятельности входили охрана библиотек, учёт книжных коллекций в имениях. Крымохрису необходимо было принять ценности из покинутых домов и находящиеся у частных лиц, а также провести регистрацию их с указанием источника происхождения. Вот перечень лишь некоторых усадебных библиотек Южного берега Крыма в докладной записке Наркомпросу РСФСР в сентябре 1921 года: библиотека Мальцова в имении Симеиз — 5 тыс. книг по религиозно-философским вопросам и правоведению, первой половины XIХ в.; Алупкинского дворца — 8 тыс. энциклопедических изданий XVIII в.; библиотека А. Л. Бертье-Делагарда — 8 тыс. томов по крымоведению; библиотеки Капниста, Новосильцева, Барятинской, Демидова — до 30 тыс. русских и иностранных книг по истории, искусству, философии XVIII — XIХ вв.; библиотека исследователя Крыма Кеппена (имение «Карабах», бывшее Келлера) — 2 тыс. русских и иностранных изданий XVIII — XIХ вв. по естественным наукам. Итого — 50 тысяч томов, имеющих общегосударственную ценность.
Книги распределялись в библиотеку Центрального музея Тавриды, в Ялтинскую городскую, в Крымскую областную, в библиотеку Таврического университета.
Научная библиотека «Таврика» имени А. Х. Стевена, словно бесценная мозаика, составлена из фондов ряда краеведческих библиотек и уникальных книг собраний таврических дворян: Бороздиных-Давыдовых, Мальцовых, Головкинского, Бертье-Делагарда, Султан-Крым-Гирея… Фонды усадебных библиотек — отражение личных пристрастий, уровня образованности, широты взглядов, а иногда и снобизма их хозяев.
Особое место в фондах «Таврики» занимает самая богатая и уникальная коллекция — часть библиотеки последнего русского императора — Николая II. Это фолианты, имеющие не только региональную ценность, а антиквариат мирового значения. «Известия», отчёты, атласы, альбомы рисунков Императорской археологической комиссии, журналы «Киевская старина», книги по археологии и истории Крыма, множество альбомов к 300-летию Дома Романовых и подборка в 350 изданий о Крымской (Восточной) войне. Все они имеют великолепно исполненный переплёт, трёхсторонний золотой обрез, суперэкслибрис на корешках и экслибрис с надписью: «Собственность его величества. Библиотека. Ливадийский дворец».
О судьбе библиотеки Александра Львовича Бертье-Делагарда мы уже писали: восемь тысяч книг по крымоведению, археологии и нумизматике Бертье-Делагард завещал библиотеке Государственного исторического музея. К счастью или несчастью, эти книги остались в Крыму, но после Великой Отечественной войны их сохранилось лишь около 1500.
Была опубликована и наша статья о симеизском библиофиле Николае Сергеевиче Мальцове, чей род известен с 1635 года. Словарь Брокгауза—Ефрона представляет Мальцовых как зачинателей железоделательных и стекольных предприятий, пионеров свеклосахарного производства. О мальцовских изделиях из хрусталя, окантованных металлом, говорили как о восьмом чуде света. Более 100 подшивок журналов на английском языке: «Картины королевской академии» и «Студия. Иллюстрированный журнал изящных, прикладных искусств» за 1899 — 1914 годы хранятся в фонде иностранной литературы библиотеки «Таврика». Изданные в Лондоне, с цветными и чёрно-белыми репродукциями и фотографиями, журналы имеют владельческий знак — экслибрис с надписью «Н. Мальцовъ».
В 1910 году Николай Сергеевич построил на горе Кошка одну из лучших обсерваторий в России. За её создание и техническое оснащение Мальцов был избран почётным членом Российской академии наук. В 1908 году он пожертвовал её Пулковской обсерватории. На первом этаже просторного солидного дома Николая Мальцова располагалась большая библиотека, о которой вспоминает князь Урусов: «В ней было более 20 тысяч книг, все превосходно переплетены и в превосходном состоянии. Большинство из них размещалось в шкафах, тянувшихся вдоль всех стен. Шкафы были закрыты решётками из кованого железа. Можно было провести несколько жизней за чтением и при этом прочитать только часть. Кроме книг, большое количество иностранных газет и журналов, на которые подписывался мой дядя, настоящие коллекции русской, французской, английской и немецкой литературы. Большинство переплётов было выполнено из натуральной кожи. Здесь наличествовали сотни научных томов, относившихся главным образом к астрономии. За ними шли книги, которые доставляли мне наслаждение, — по истории. Мой дядя обладал наилучшими произведениями, относившимися к разным эпохам и странам, и большой коллекцией биографий и автобиографий».
В 1920 году Мальцов эмигрировал. В 1939 году он умер на Лазурном берегу Франции. Но до самой смерти оказывал помощь обсерватории литературой и научными журналами.
Нина КОЛЕСНИКОВА,
заведующая библиотекой «Таврика»
Фото предоставлены библиотекой