Федора Шаляпина называют лучшим басом всех времен и народов, вознесшегося на вершину музыкального Олимпа, и ставшего, по словам М. Горького, в русском искусстве человеком-эпохой.
Родившись в крестьянской семье, Федор Иванович Шаляпин был редким русским самородком.
Еще в детстве у мальчика проявился талант музыканта: обладая красивым голосом дискантом, он прекрасно пел.
Но великий путь гениального артиста начинался непросто. Вдоволь хлебнув голода и нужды, юный Федор мечтал выступать на сцене как его любимый скоморох Яшка на деревенских праздниках. Еще мальчишкой он поет в церковном хоре, затем постигает сапожное, токарное, столярное дело. В 10 лет впервые попадает в театр, и это еще больше усиливает его интерес к искусству. Ради своей мечты он готов на все: устраивается на работу в театр статистом, подрабатывает грузчиком, голодает, присоединяется к кочевым труппам и выступает в Поволжье, Кавказе и Средней Азии.
К 16 годам голос у будущей звезды окончательно сформировался: это был необычайно красивый, сильный бас.
Его первая театральная роль подвернулась случайно: один из баритонов накануне спектакля заболел, и роль Стольника в опере Монюшко «Галька» досталась хористу Шаляпину. И хотя его дебют не обошелся без курьеза: артист во время представления сел мимо стула, выступление Федора Шаляпина запомнили. Появились новые партии и окрепла уверенность в театральном будущем.
«Я до сих пор суеверно думаю: хороший признак новичку в первом спектакле на сцене при публике сесть мимо стула. Всю последующую карьеру я, однако, зорко следил за креслом и опасался не только сесть мимо, но и садиться в кресло другого», — говорил впоследствии Федор Иванович.
В 26 лет Федор Шаляпин – ведущий солист одновременно двух главных театров страны: Большого и Мариинского. Расширился и репертуар: восторг у публики вызывали и оперные арии, и народные песни, и романсы.
Успех был настолько грандиозным, что современники шутили: «Есть три чуда в Москве: Царь-колокол, Царь-пушка и Царь-бас Федор Шаляпин».
Вскоре Шаляпин завоевывает мировое признание: ему рукоплещут концертные залы Рима, Нью-Йорка, Парижа, Берлина, Варшавы, Лондона.
Но гениальность Шаляпина заключалась не только в музыкальной одаренности, уникальном голосе, но и актерском мастерстве. К этому портрету следует добавить талант художника и талант скульптора. Это ему пригодилось на сцене. Шаляпин сам создавал сценические портреты, добавляя к могучему звучанию баса яркую картинку. Он был «виртуозом грима».
Певец словно лепил свое лицо, современники сравнивали его манеру нанесения грима с полотнами Коровина и Врубеля. К примеру, образ Бориса Годунова менялся из картины в картину, проявлялись морщины и седина. Федор Иванович одним из первых стал гримировать не только лицо, но и руки и даже тело.
Говоря о такой яркой личности как Ф. И. Шаляпин, нельзя не учитывать и эпоху, в которой он жил: социальные потрясения, распад Российской империи, первая мировая война, революции, голод, разруха, новая власть большевиков.
В начале 20 века Ф. И. Шаляпин – не только знаменитый успешный артист в России и в мире, но и богатый, обеспеченный человек (в 37 лет он стал самым высокооплачиваемым певцом в мире), имеющий недвижимость, банковские счета. Ну а сам, будучи от рождения высоким, фактурным, голубоглазым, светловолосым, выглядел настоящим русским барином. Достаточно посмотреть на его портрет, выполненный Борисом Кустодиевым.
Новая власть поначалу относилась к великому артисту благосклонно (ведь он крестьянского происхождения, с малолетства в учениках у сапожника, никогда не принадлежал к «эксплуататорскому классу» и если что-то и эксплуатировал, то лишь собственные голосовые связки и личный талант): Шаляпин был назначен художественным руководителем Мариинского театра, выступал с концертами, был первым удостоен звания «Народный артист РСФСР», много зарабатывал, но и траты его тоже были высоки, по сути, у него было две семьи: в Москве с женой Иолой Торнаги жили шестеро детей, а в Петрограде с Марией Петцольд, брак с которой не был зарегистрирован, проживали трое дочерей.
Но со временем дом певца на Новинском бульваре, купленный им еще в 1910 году, «уплотнили». А обыски стали следовать один за другим. Иногда Шаляпина поднимали ночью, неожиданно, и принимались обшаривать комнаты в поисках золота и бриллиантов для конфискации. Как-то изъяли столовые приборы из серебра, а заодно двести бутылок французского вина.
В своих мемуарах «Маска и душа», написанных уже на чужбине, Шаляпин вспоминал о том смутном времени:
« Ночи мои стали глуше, страшнее. Сон мой сделался тяжелым и беспокойным. Каждую минуту я притаивал дыхание, чтобы слушать, проехал ли мимо чекистский грузовик или остановился около дома? Когда я, обессиленный, засыпал, то мне виделись необыкновенные странные сны…».
Федору Ивановичу надоело терпеть эти безобразия и надоедливых гостей и он решил пожаловаться высшему начальству, каковым был тогда Зиновьев.
«…Долго мне пришлось хлопотать о свидании в Смольном. Наконец я получил пропуски. Их было несколько. Надо было пройти через кучу бдительных надзирателей, патрулей и застав.
В кабинете Зиновьева я сказал, что в необходимости и полезности обысков не сомневаюсь, но попросил: «Нельзя ли, тов. Зиновьев, устроить так, чтобы это было от 8 до 10 часов вечера? Я готов ждать.
Тов. Зиновьев обещал принять меры.
А по телефону, я слышал (во время беседы со мной), он говорил:
- С ними церемониться не надо. Принять самые суровые меры… Эта сволочь не стоит даже хорошей пули…»
С каждым днем Ф. И. Шаляпин все больше чувствовал социальную незащищенность, неуверенность в завтрашнем дне и в 1922 году, уехав на гастроли в Европу и США, на Родину не вернулся. Вместе с ним покинули Россию его вторая семья и четверо детей от первой жены.
Можно много говорить о Шаляпине, но лучше, чем сам его Величество Бас, покоривший весь мир, не скажешь:
«Поверьте мне, – я говорю все это не для того, чтоб любоваться Федором Шаляпиным, который из Казани, сапожной мастерской попал в аристократические гостиные Лондона, – поверьте, не в этом суть, не в этом! Суть в том, что я – человек загнанной, замученной страны, страны, которая, несмотря на трудную жизнь свою, создала великое искусство, нужное всему миру, понимаемое всеми людьми земли! Я не умею хорошо сказать то, что чувствую, но чувствую я хорошо! И не о Шаляпине я рассказываю, а о русском человеке, которого люблю. Ну, да, много горечи в этой любви и, как все в нашем мире, наверное, любовь тоже несправедлива, – но никто не нуждается в ней так много, как все мы, Русь!»
Использованные источники: Шаляпин Федор Иванович. Маска и душа / Федор Шаляпин. – Минск : Соврем.литератор, 1999. – 293,[2]с. . – (Мастера культуры)