Честно говоря, это эссе далось мне очень трудно, потому что я не знала, как к нему подойти. Была идея провести контент-анализ стихотворений Фета, потому что они необычайно музыкальны. Я слушала романс «Сияла ночь…» в исполнении Виноградова, и потом – Дятлова, пришла к выводу, что истина где-то между ними. Ведь, в самом деле, в этом и многих стихотворениях очень много певучих «а», «о», «у» и «ы», практически нет (за исключением бодрых стихов типа «Я пришел к тебе с приветом Рассказать, что солнце встало…») раскатистых «р». Тут нет такого напора как, например, у поэта 20 века Дмитрия Кедрина («Погоня»: «Ветер крутит елей кроны, треплет черные стога…»). И очень мало шипящих и свистящих, вызывающих страх (как у Эдгара По: «Шелковое колыханье, шторы пурпурной шуршанье страх внушало, сердце сжало…»).
Хотелось поговорить о личности Фета, которая, по мнению Татьяны Берс, сестры Софьи Андреевны Толстой, была не очень привлекательна. И не он ли был причиной помешательства его жены, Марии Петровны, о которой Лев Толстой как-то записал в дневнике, что (простите за вольный пересказ) чем более нравственной и сердечной была женщина в состоянии ремиссии, тем безнравственнее становилась в период приступа душевной болезни.
Особенности личности не могли не сказаться на творчестве поэта. Перечитав стихи, я обратила внимание на тему, которая его волновала более всего. Тема смерти.
Фет, с моей точки зрения, был поэтом смерти. На какой бы странице не открыли томик его стихов, везде можно найти либо указание на саму смерть, либо на вопрос о том, что же есть более сильное. И приходил к выводу, что в какой-то мере это жизнь, но смерть все равно побеждает. У него есть ряд стихотворений, посвященных смерти. Кажется, он хотел найти словесное выражение кьеркегоровским исканием «страха и трепета» («Когда измучен жаждой счастья… Перед тобою трепетать»; «Я жить хочу!.. То только смерть – его бессмертный храм»; «Я в жизни обмирал…»). А трепет можно найти везде: и перед жизнью тоже.
Открываем наугад: «Еще люблю, еще томлюсь… Так сходят корни в глубь могилы…»; «Угасшим звездам» - «Так и по смерти лететь к вас стихами…»; «Еще майская ночь» - «Опять к тебе иду с невольной песней, невольной – и последней, может быть»; «Никогда» - «Проснулся я. Да, крыша гроба». Список можно продолжить.
Складывается впечатление, что его, как поэта, поцеловал именно ангел смерти…