Ян-Эйрик подсел к нам на борт уже в Торсхавене. Он никак не мог понять почему люди, проходя мимо его каюты, смеялись. Объяснить ему это было невозможно, потому что Педерсон вполне себе обычная норвежская фамилия. По приходу в Нуук, столицу Гренландии, к нему подселился ещё один инспектор по качеству из Норвегии Инге. Ну и последним был канадец Джен, которого привезли уже на место промысла за полярный круг в местечко Упернавик.
Джен никогда не видел настолько ржавых пароходов и по палубе шёл с особой осторожностью, боясь провалиться в трюм. Норвежцы, похоже, были товарищами бывалыми и они даже порезанным газетам в гальюне не удивлялись. Видимо, Джена предупредили, что он едет не на белоснежный океанский лайнер и первое, что он выгрузил на нашу палубу, была огромная упаковка туалетной бумаги. Как выяснилось в последствии, он взял с собой всё, что требуется для жизнедеятельности человека в условиях отсутствия условий.
Палтус - рыба очень дорогая, поэтому-то у нас на судне и был целый международный десант. Ловили его вручную. Не мы, конечно, аборигены. А они уже, в свою очередь, привозили рыбу на своих деревянных лодках и сдавали нам по весу. Представители солнечной Норвегии следили за качеством свежей рыбы и за процессом заморозки, а Джен периодически спускался в трюма, чтобы проверить рыбу уже в замороженном состоянии. У него был термометр со штырём похожим на шило. Он втыкал со всей силы прибор в ящик с палтусом и записывал показания.
Что любопытно, это было самое начало девяностых годов и таких людей как Джен у нас точно не было. Если норвежцы на вид были типичными иностранцами, то канадец выглядел героем из американских фильмов. Знаете, бывают в кино такие жизнерадостные соседи. Главный герой проезжает мимо его дома к своему, а он траву косит и машет тебе очень радостно, по-соседски. Всё, в фильме он больше не появляется, но он есть. У него были очки и из-за сильной близорукости, зрачки были размером с сами очки. Иногда это выглядело жутковато. А когда он снимал очки чтобы их протереть, оказывалось, что глаза у него маленькие и он ни фига в них не видит, поэтому похож на крота. Или ещё хоккейный болельщик с трибуны в обязательной кепке с надписью USA. Тоже из этих персонажей. Он искренне негодует из-за промаха, прям досадует и вскакивает после гола, улыбается шире чем это возможно физиологически и обнимает всех вокруг.
Вот таким был Джен. Открытым и простым как букварь. Искренним, бесхитростным, наивным. Он становился серьёзным когда спускался в трюм со своим градусником, но когда вылезал обратно на свет божий, очки мгновенно запотевали и он терялся в пространстве. Снимет, протрёт очки, наденет, видит все вокруг улыбаются, ну а ему не привыкать и все 32 зуба на показ.
Он не понимал некоторых вещей и интересовался, как, например, может не быть душа на судне занимающимся рыбообработкой. По началу, он не мог задрать ногу до умывальника, но запах собственных ног творит чудеса и через неделю у него уже была прекрасная растяжка. Он напоминал рака когда мылся, потому что нужно было держаться за трубу с ногой закинутой в умывальник, балансируя на второй. В отличии от нас он звонил домой со спутникового телефона и рассказывал жене и детям, что всё ещё жив и это очень странно.
Он никак не мог понять, почему ему принесли холодную окрошку и просил принести ему новую тарелку. Ему приносили такую же и он был уверен, что над ним издеваются. Вторая порция супа тоже была холодной.
Он, бывало, сидел на огромном рулоне обёрточной бумаги и искренне так говорил, что скучает по гамбургерам и Пепси. Он скучал по хоккею по телеку и субботней баночке пива. Рассказывал про детей и гордился, что его сын ходит на бейсбол и у него куча карточек с изображением великих из этого вида спорта.
Помню, он нашёл бундуль с брагой за мукомольней, сказал, что там что-то прокисло и надо выкинуть. Я сказал ему, что его самого убьют за это и выкинут и он сразу поверил. Когда он увидел, что это ещё и пьют, он несколько раз протирал очки и не верил своим глазам. Ему предлагали присоединиться, но он посетовал, что чувствует себя неважно и чувствовал себя неважно в туалете целый час.
В последний день он ходил очень взволнованным по палубе и боялся что-нибудь забыть. Потом признался, что он будет по всему этому приключению скучать и пытался, прощаясь, со всеми обниматься. Не все попытки были удачными и он не понимал, за что эти люди его ненавидят. Он так махал рукой с уходящего вдаль катера, что я боялся, что он выпадет за борт.
Мне казалось, что он странный. Боюсь, что и мы ему казались ненормальными. Вот живя уже тут, я вижу таких же людей как он в огромном количестве и нечасто, но бывает, очень хочу гамбургер, колу и сильно помахать кому-нибудь.
Пытался найти его в интернете, но в Канаде Дженов похожих на него тысячи. А жаль. Нам обоим есть что повспоминать - всё-таки три месяца на одном судне за полярным кругом.
