Поверь в этот светлый мир.
Ощути этот темный мир.
Пойми, этот мир – всего лишь оттенки.
***
Ну, чего же ты, улыбнись! – Затвор щёлкнул. – Что ты чувствуешь?
Выстрел.
***
Поверь в этот светлый мир.
Открываю глаза, любимая рядом, а сынишка уже прыгает на нашей кровати. Одеяло и её нежный взгляд приятно согревают зимним утром. Погода за окном на удивление яркая, светлая. Хочется запомнить этот момент.
- С добрым утром, родная, – одна её улыбка, нежная, любящая, вызывает во мне бурю эмоций.
- Доброе утро, дорогой, – Поцеловав меня, Лили встала с кровати. – Развлекайтесь, а я пойду приготовлю завтрак.
- Ага, попался, бандит! – Я поймал Джорджа и принялся щекотать. Тщетно стараясь вырваться, ему оставалось лишь извиваться и смеяться.
- Ну паааа, хватит, сдаюсь! – Джордж нашёл новый приём, которым часто пользовался.
Как правило, когда я просыпался дома и принимал его капитуляцию, Джордж выжидал момента, чтобы запрыгнуть мне на шею. И мы вместе шли на кухню, где Лили уже жарила яичницу с беконом.
- Дорогой, всё же в силе? Сегодня твой последний… – уже в который раз я поправил её.
- Крайний, родная, край-ний. – Произнёс, едва сдерживая самодовольную ухмылку.
- Ой, ну крайний, ты же понял. Так что, сегодня «крайний» день? – Лили демонстративно поменяла интонацию, то ли задевая мою дотошность, то ли желая услышать главное – завтра у меня долгожданный отпуск.
- Да, завтра в отпуск, больше никаких переносов и прочего. Кстати, – я отправил в рот очередной кусочек бекона, вышел из кухни, но тут же вернулся с подарком для любимых.
- Это то, о чем я думаю? – С каждой секундой Лили сияла всё сильнее.
- Да, родная. Три билета. Через пять дней мы летим в Дрим Сити. Ты давно мечтала, да и Джорджу понравится, там много аттракци… – не успел я договорить, как Лили уже бросилась ко мне с объятиями и поцелуями.
Оставшееся время за завтраком мы провели, бодро обсуждая предстоящую поездку. А после, я отправился на работу.
- Лейтенант Фрай. У Вас завтра начинается отпуск, так что подготовьте отчёты по последним операциям и можете быть свободны. Мой вам подарок. Вы заслужили, – майор Бэк хлопнул меня по плечу и принялся раздавать приказы дальше.
Эта работа накладывала свой отпечаток на каждого из нас. Служба в ОПКЛ (отряд по контролю лимитов) не была простой. Да, ни у кого из нас не было лимитов на убийство, в отличие от обычных граждан, но всем нам приходилось убивать.
Стоило новичку попасть в отряд, и контрольный выстрел делал он. Все эти тесты и остальная искусственная чепуха не всегда дают однозначный результат. Новеньких надо проверить. Да, всем нам приходилось убивать. Некоторые, всё же срывались, так или иначе.
ОПКЛ – элита. Наша задача – устранять нарушителей лимитов. Тех, кто переступил грань. В каком-то смысле, мы – оружие, не имеющее права на собственный выбор жертв.
За этими размышлениями, я в который раз убеждался, как сильно мне повезло встретить Лили. Она спасала меня из ужасов этого мира, каждый день. И каждый день я жил ради неё и малыша Джорджа.
Жизнь на Терре уже давно пошла под откос. Нехватка ресурсов ожесточила сильных мира сего, а проблема перенаселения ожесточила всех остальных. Массовые беспорядки превращались в кровавые бойни. Пока в конце концов правительство не нашло выход.
По всему миру людям начали вживлять чипы контроля. За каждым из которых крепился именной нож, клинок, считывающий ДНК из крови, попавшей на него. Так, можно было быстро определять убитых.
Каждому давали выбор, возможность. Назвать число разрешаемых за жизнь убийств. С единственным примечанием: убийство не клинком каралось казнью.
После вживления чипов всем людям старше двадцати пяти лет. У каждого на руке, под кожей, ближе к запястью, загоралось красное число. Не больше пятидесяти.
Не все брали максимум, кто-то выбирал меньше. Кто-то, как моя Лили, лишь одно. На всякий случай, как она говорила.
Да, за это «одно» я ей пару раз выговаривал. Человек чистой души, добрая, ласковая, но выбрала одно. На всякий случай… Тех, кто выбирал ноль, переселяли в отдельный город, Дрим Сити, без убийц и грязи. Без людей с демонами в голове.
Лишь однажды за мою жизнь там случилось убийство. Публичное купание в чане с кислотой быстро охладило всякие волнения. И после, любые конфликты там решались разговорами.
- Пойми, родная, я очень боюсь тебя потерять. – Крепко обняв её, не унимался я.
- Если бы я выбрала ноль, то не встретила тебя. Так что не возникай и поцелуй меня, – с лёгкой улыбкой ответила она, на что мне, оказалось, нечем возразить. Больше я не пытался спорить.
Без неё я – лишь бездушный солдат ОПКЛ.
Отчёты по крайним операциям были уже готовы. Оставалось отнести их на стол майора Бэка и отправиться в долгожданный отпуск.
Ощути этот темный мир.
Я открыл входную дверь и зашёл домой.
- Наконец-то, отпуск! – Зевнул, потянулся, раскинув руки в разные стороны, и отправился на кровать, немного отдохнуть перед предстоящими хлопотами к поездке. Должно быть, Лили с Джорджем отправились по магазинам.
Из сна меня выдернул звонок в дверь. Спросонья я совсем не понял, насколько это странно. Ведь у Лили есть ключи. Неужели она их потеряла?
Перед дверью стоял разносчик почты, протягивая мне чёрный конверт.
- Сочувствую вашей утрате. Примите мои соболезнования, – дежурно произнес он, передал конверт и ушёл.
Мой мир рушился…
Я не раз видел такие письма. Их доставляли родственникам погибших. Моей единственной роднёй давно остались только Лили и Джордж.
- Нет… – в это не хотелось верить. – Нет, нет, нет. Это ошибка, глупая ошибка.
Дрожащими руками судорожно вскрыл конверт, достал белый лист. Посередине черным по белому написаны два имени.
Лили Фрай.
Джордж Фрай.
- Нет… – едва произнёс я шепотом.
На белый лист бумаги упали первые слёзы.
Медленно отошёл и опёрся о стену, ноги подкашивались. В глазах темнело. Сел на пол, облокотился спиной о комод и больше не сдерживал нарастающую боль.
Следующие два дня прошли, как в тумане.
Словно приведение бродил по дому с бутылкой чего-то крепкого в руке. Изредка возвращаясь на кухню за новой. Засыпая там, где потеряю сознание. Несколько раз вставлял в рот дуло револьвера, вызывая лишь рвоту, не осмеливаясь выстрелить.
Я смотрел в зеркало и не узнавал себя: бледная кожа, красные от алкоголя глаза. Осунувшийся, уставший. Лишь тень этого дома.
Снова пошел на кухню. Снова налил виски. Залпом осушил. С болезненным воплем швырнул стакан в зеркало. Дальше пил с горла, пока не уснул, свернувшись калачиком на полу кухни.
Нас предупреждали, что с этой работой заводить семью опасно. Хоть мы и были нужны, поблажек не давали никому.
- Простите, мои родные, – последняя слеза скатилась по щеке, оставляя солоноватый привкус на губах, – это моя вина.
Душа умерла вместе с семьёй. Её остатки выветрились вместе в алкоголем.
Хватит.
Дрожащей рукой поднял трубку и набрал старого друга. С его помощью выяснил имя убийцы.
- Майк, это дорога в один конец. Подумай хорошо, – Бэк тщетно пытался меня отговорить.
- Я знаю. Спасибо, Квентин. – Гудки оповестили об окончании звонка.
***
Стою в крематории, провожая в последний путь своих любимых. В глазах отражается огонь.
Сегодня я потерял веру в жизнь.
Сегодня сгорела моя душа.
***
Пойми, этот мир – всего лишь оттенки.
Следующие две недели отпуска прошли в поисках информации.
Лили и Джордж погибли из-за обычного ублюдка, решившего отомстить. Но я был лишь оружием, инструментом, что сделал контрольный выстрел. Никого не волновал этот прогнивший мир. Только месть, только ярость. Чистая, первобытная ярость.
Сорок пятое и сорок шестое убийства из пятидесяти означали, что Рик Брайс оставался безнаказанным.
Я покажу ему, что такое ярость. Что такое месть.
Бойцам отряда ОПКЛ не разрешалось убивать вне заданий. И мне пришлось похищать. За два дня я похитил его родителей. Двух его дружков, с которыми он часто зависал. Его подругу. Его самого.
Заброшенное здание на окраине города неплохо подходило для укрытия. Но времени оставалось мало. СМС от Бэка оповестило, что отряд идёт по следу.
- Эй, Рик, пора вставать, – он медленно приходил в себя, пытаясь понять, где находится. Удар в живот заставил его откашляться, но быстро привел в чувство.
- Тебе… тебе чего надо, мужик? Деньги? Травку? Может, что посерьёзнее? Я достану, только… – очередной удар, на этот раз в челюсть, быстро стёр ухмылку с его лица.
- Мне нужны жизни! Жизни, которые ты отнял! – Я едва мог мыслить здраво, обрушив ещё несколько ударов на лицо.
До него постепенно доходило, кто стоял перед ним. Пока он кашлял и плевался кровью, я отошёл в сторону и убрал занавеску, скрывавшую его близких.
- Мужик, да брось, это наши разборки, они тут не при чём. – его голос дрожал. Он почти переходил на крик, пытаясь уговорить меня отпустить их.
- Наши разборки? Нет. Нет никаких разборок. Только месть! Ведь этого ты так жаждал, мести? – Едва сдерживаюсь, чтобы не пристрелить его прямо сейчас.
- Ты убил мою девушку! – Его глаза пылали от ярости.
- Она превысила лимит! Была конченой наркоманкой, убила за дозу! Я лишь исполнил приказ!
Удар, ещё один, третий. Я избивал его на глазах у близких. Сломал нос, челюсть, несколько рёбер и пальцев. Он вопил от боли. Его родные – от страха.
- Ты! Это! Сделал! Со! Мной! – Каждое слово я сопровождал ударом. Он уже почти не видел. Глаза заплыли, лицо всё больше напоминало месиво. Но он оставался в сознании.
- Отпусти их, – прохрипел он.
Я наклонился к нему и, опуская затвор моего шестизарядного револьвера, прошептал: «нет».
Он почти не мог говорить, но продолжал умолять меня.
- Де… – кашляя кровью, он смотрел в глаза родных, – делай, что хочешь со мной, но отпусти их, прошу.
В полупустом помещении прокатилось громкое эхо.
Эхо пяти выстрелов.
Пять тел у стены напротив обмякли, оставляя брызги крови и мозгов на осыпающейся белой штукатурке.
- Тварь! Ты сдохнешь! Сдохнешь! Ты будешь плавать в кислоте! – Он кричал и вопил, словно в агонии. Не сдерживая слёз, кидаясь проклятиями, угрозами.
- Ну, чего же ты, улыбнись! – Затвор щёлкнул. – Что ты чувствуешь?
Рик сидел, прикованный к батарее у другой стены. Он был абсолютно беспомощен, как и я в тот день.
Он ненавидел меня.
Я посмотрел на стену, не слушая плача, воплей, криков за спиной. Пятеро были мертвы. Пятеро невинных. Что стало со мной без души, без моей Лили?
Я ненавидел себя.
Посмотрел на руки, на револьвер, и повернулся к Рику.
- Ну, убей меня, давай же! Мразь, убей меня! – Он ждал смерти. Он надеялся.
Я поднёс револьвер к своему виску.
Выстрел.
