Потом Радко настигло горе- его ослик Валерий умер. От старости.
Впрочем, это было событием ожидаемым. Для рабочего осла Валера и так прожил довольно долго. Радко утверждал, что он купил Валеру двадцать семь лет назад и тот уже был взрослым ослом.
Радко очень переживал. Ослик был для него не просто тягловой силой, а живой душой.
Поэтому Радко-агата выкопал в лесу глубокую яму, украсил Валеру разноцветными ленточками и бусами и похоронил своего длинноухого друга, завалив могилу сверху камнями, чтобы не добрались дикие звери.
Тут возникла, однако, проблема. Радко остался без своего обычного заработка- вывоза садового мусора. Ему потребовался новый ослик, а денег на покупку не было. Радко пробовал занять в долг и говорил, что присмотрел в соседнем селе у цыган ослика. Конечно, старого и облезлого, но зато дешёвого.
Денег ему из односельчан в долг никто не дал, но зато подкинули выгодную работёнку. Потом ещё собрали денег и Радко на покупку ослика хватило. Причём не захудалого цыганского, а молодого и шерстистого. Точнее, на покупку ослицы, которую звали Пенка. Радко говорил, что такого умного и послушного ослика, как Валерий, у него никогда больше не будет, но, конечно, радовался приобретению.
Но тут появилась другая проблема, весьма серьёзная. Радко- агата наконец- то достиг пенсионного возраста и отправился в Карнобат оформлять пенсию. Пенсия ему полагалась только социальная, поскольку с начала 90-х он официально нигде не работал, но в любом случае это был источник постоянного дохода.
И вот тут выяснилось, что в органах соцзащиты Радко почему-то числится...умершим. Каким образом возникло это недоразумение- никто толком не знал, но Радко пришлось в судебном порядке с привлечением свидетелей устанавливать свою личность. Свидетелей, понятно, хватало, кто ж в селе его не знал?
Бюрократическая машина работала долго, но в конечном итоге Радко изладил все документы и пенсия ему была назначена. К тому же ему выплатили и задолженность, полагавшуюся с момента наступления пенсионного возраста.
Такую сумму Радко никогда в руках не держал. И он решил её потратить, созвав к себе всех близких и дальних родственников.
Родня, конечно, приехала. Радко был счастлив.
Сияя, он всем показывал групповые снимки, сделанные в карнобатском фотоателье, где он был в центре, и рассказывал, кто из родственников где живёт и чем занимается.
Но праздники, как известно, заканчиваются. Погостив, родня разъехалась. Конечно же, у каждого- свои дела и заботы, своя давным- давно устоявшаяся жизнь и в этой жизни места для Радко попросту не было.
Когда Радко наконец это понял, его накрыла тяжёлая депрессия.
Вроде у него всё было нормально- и пенсию он получил, и новым осликом обзавёлся, и с роднёй повидался, да и физически он был вполне здоров.
Но Радко становилось всё хуже и хуже. Вскоре стало понятно, что его депрессия уже требует врачебного вмешательства и медикаментозного лечения. Радко резко похудел, перестал за собой следить и постоянно плакал. Часто сидел на площади и вспоминал своего ослика Валерия.
Помочь Радко никто ничем не мог, а к врачам он обращаться не хотел.
Он вообще ничего не хотел. Даже жить.
Из этого состояния он так и не вышел.
Его тело обнаружила соседка, заглянувшая к Радко по какой- то надобности.
Как оказалось, Радко, прежде чем уйти из жизни, позаботился о Пенке, продав её за символическую цену в хорошие надёжные руки. Привёл в порядок свой дом и двор. Переоделся в чистое...
Прощались с ним почти всем селом. Это было ярким и солнечным весенним утром.
- Напрасно он это сделал,- сказал один из мужчин,- Жизнь и так короткая.
- Теперь Радко станет травой,- философски добавил кто-то.
У Радко на лице было какое- то умиротворённое выражение.
Я положила ему в гроб букет пионов и 20 лева, помянула Радко стопкой ракии и ушла.
Через год кто- то из односельчан сделал и повесил в центре села "Воспоминание", как полагается в таких случаях.
И в прошлом году - тоже.
И в этом.
Радко был хороший человек и люди в селе его действительно любили.
А жизнь и в самом деле короткая.