Мы все вьёмся вокруг какого-то предназначения, словно хмель вокруг черёмухи. В детстве мысль наша вылавливает из дремучего леса людей какую-то часть себя, скажем: собственное имя, а потом уже не можем выпутаться из собственного имени – столько на него навязнет. Долгов, анекдотов, подвигов, подлостей, недвижимости – потом весь этот ком грязи, из-за сермяжного стыда, пытаемся превратить в какую-то непроницаемую тайну.
Абсолютная несостоятельность имени – вот печаль души человеческой.
Наверно с какого-то момента жизни человека имя даёт начало ложному существованию личности.
И вот тайна имени: среди размеченных фраз, всегда скучных, литых и не трогательных – кипяток мыслей, как строчка из стихотворения, пронзает сердце болью, по стрепу… ни сравнимая значимость, единственная, всегда памятная.,.
Это имя поэта.
Поэт – это не женщина или мужчина, он единица из избранных, а язык – дело рук дьявола, он в своём Аду спит и видит, как пить дать – замышляет, человека явно подучили языку, но не ангелы, а какие-то любители-изобретатели.
Предполагаю даже, что русский язык не совсем приличен, для сегодняшнего, цивилизованного человека. Наверное, потому, что разговаривать - это тоже, что играть в бильярд, или всем лгать о необходимости любви к Богу. Тут нужна постоянная практика, а если, вдруг, кто, пропустит лет сто, то уж ни прежнего навыка, ни глазомера себе не вернёт.
Наверно, одна из причин нашей лживости - страстное самолюбие: мы рады, если психологически похожи на удачного (популярного) человека. Безотчётно согласны с какими-то его мнениями, чувствами, привычками - точнее с его бессовестностью и слабостью. Не секрет, что способы самовыражения, фасон и стиль людей совсем ничтожных совсем мало воодушевляют нас. Зато, как бы было славно - вываляться как свинья, в навозе славы. Потому что трусость и жадность великих людей представляются нам милыми слабостями и забавными пороками.
И тогда я сказал скандинавке: « Не хочу дружить с тобой, печаль моя. Иди к шаману Агееву. Больше я не хочу чувствовать в себе твоё имя».