Здраствуйте все, я инвалид 1 группы. Сегодня я продолжаю публиковать повесть деда Петрова Андрея Дмитриевича с разрешения Петрова Михаила Андреевича.
1(2).
Он вышел на дорогу, ведущую на передовую и быстро зашагал по ней. Сначала он думал зайти на НП, пригласить с собой сержанта Коноплева и тогда уж, вдвоем, заявится на КП второго батальона. Там вместе с комбатом Ветровым, он подготовится к утренней атаке.
Приказ комдива он обязан выполнить, но как будет выполнять его, пока что не думал об этом. Ярость против несправедливости комдива по отношению к нему заглушила в нем все другие мысли. Ярошевский считал, что приказ, который ему дал комдив, совсем не относился к нему, потому что был не по его специальности, не по специальности химзащиты, а относился к общевоисковым делам. Поднимать пехоту и вести ее в атаку- это дело пехотных командиров-комбата и командиров рот. Он, начхим дивизии, и поэтому своей задачей считал готовить своих подчиненных-химиков к химической войне. Но в приказе комдива, который он получмл, ничто не напоминало о химии.
Другое дело, если бы этот приказ касался хотя бы самую малость химии, ну, скажем, прикрыть наступающую пехоту дымом. Тут уж все оказалось бы на своем месте. Майор Ярошевский выполнил бы приказ без всяких амбиций. Но поднимать пехоту и вести ее в атаку совершенно не касалось начхима. И, несмотря на такую ясность вопроса комдив послал его командовать пехотой. "Конечно это не правильно! Я буду командывать, поднимать пехоту, вести ее в атаку, а что же будут делать в это время комбат, комполка? Почему я должен поднимать пехоту, а не они? Но это же их прямая обязанность!- горькие и безутешные мысли переполняли голову Ярошевского.
"Грозит судом спрашивается, за что? Комбат и комполка не выполнили его приказ не заняли плато, почему же он их не отдает под суд? Он сказал на этот счет у него свое соображение, и он от него не отступится... Что он имел ввиду при этом? Может он думает их приберечь для более сложных боев? А что?... Комполка в наличии, комбат-тоже. Только батальоны пополнят людми, и полк окажется на сто процентов боеспособным. Может, он это имел ввиду, когда говорил о своем особом соображении? На самом деле, химической войны нет, и я для него как начхим не имею ценности не то, что пехотные командиры. Вот их- то он и решил приберечь. Может, у него была эта цель?"
После таких размышлений у майора Ярошевского похолодело серце. Он почувствовал себя совершенно раздавленным, как насекомое. Оказывается в глазах комдива он не играет никакой роли как военный специалист по химической защите.
"Комдив ценит только пехотных командиров. Их-то и хочет приберечь для будущих боев. А меня посылает поднимать пехоту. Возможно ли поднять ее, если она находится под носом противника? Каждый наш солдат на мушке у немцев. Кому из пехотинцев охота умирать? Да, никому! Вот и попробуй подыми их."
Мрачные мысли проносились в голове майора Ярошевского. В эти минуты он чувствовал себя совсем никчемным человеком. Он готов был поменять свое высокое звание офицера на звание рядового солдата. От обиды серце его наполнилось яростью, и все его существо охватила нетерпиливость. Ему страстно захотелось немедля, сию же минуту вступить в бой, чтобы поскорее выполнить эту трудную задачу или погибнуть самому.
Незамечая, он прибавил шаг, хотя и до этого шел очень быстро. А мрачные мысли все равно не покидали его.
"Пехотные командиры-вот кто нужны ему! А зачем ему я? Химической войны нет и, возможно, вообще не будет, следовательно в трудную для него минуту он использует меня совсем не по назначению... Затеял наступление, а кому оно нужно такое наступление? Вздумал занять плато, а для чего? Дивизию отводят на отдых, на днях нас сменит новая дивизия, пусть бы и занимали нашу оборону. Тут и траншеи хорошие, и блиндажи оборудованы. Нет ведь, затеял наступление, от которого, в общем- то никакой пользы не будет. Вздумал повыячиваться перед своим преемником,- вот какую прекрасную оборону я о тавляю тебе,- плато. А кто он, тот, новый комдив, он и сам не знает. И тот новый- то наверное, и спасибо ему не скажет, а примет все это как должное. Он надумал, а я буду расхлебываться за всю его авантюру. Остатки солдат батальона погубим, а плато так и останется у немцев. И новая гибель теперь уж ляжет на мою совесть. Да-а...
Тоже сказал: " У комбата и комполка паническое настроение, они перестали верить в свои силы они требуют отвести батальон на старые позиции, они оказались не способными для повторного наступления." Конечно, они правы потому что стремятся спасти остатки солдат своего батальона. Они непосредственно столкнулись с противником и отлично поняли, что одним батальоном без птддержки танков и тяжелой артилерии плато не взять. А он квалифицирует это как паникерство. Вод ведь что приписывает им!
Не считаться с мнением комбата- это же самодурство! Комбат с комполка требуют команды на отход, ну и правы: чего лезть на рожен? Сегодня попробывали и уложили пол батальона, а какая польза от этого?
Утром и мне придется вести солдат в атаку и - новая гибель. Сколько их поляжет еще? А плато? Оно и на этот раз окажется для нас недоступным. К чему напрасно рисковать? И без того мало осталось солдат в батальоне, а тут и остальных погубим. Нет, пожалуй я соглашусь с пехотными командирами! Мы отведем батальон на старые позиции. Пусть он меня отдаст под суд, пострадаю только один; но спасем батальон."
С каждой минутой майор Ярошевский приближался к НП. Скверное настроение не покидало его, и мрачные мысли не выходили из головы. Словно непроницаемая оболочка обволокла их в каком- то определенном участке мозга и не выпускала во вне, цепко удерживая в этом маленьком замкнутом пространстве. Он то и дело вспоминал разговор с комдивом, и каждое высказанное им положение раскручивал в негативном аспекте, переворачивая то так, то этак. И вот его мысль добралась до данных разведки, о которых сообщил комдив.
" Обороняющихся не более роты, но какова эта обороняющаяся рота, ничего не сказал. Вот и узнай, что за рота у немцев. У нас батальон,- по лицу Ярошевского пробежала ироническая улыбка,- ба-таль- о- он... Вроде бы у нас побольше силенки, но что это за батальон?! Да он о тался меньше роты. А у них? Что за обороняющаяся рота? Может она полная, человек сто пятьдесят? Или же не полная- человек семдесят-восемдесят. Об этом тоже ничего не известно..."
Да нужна ли немцам полная рота, чтобы удержиаать свою оборону? Конечно, нет. Им достаточно одного взвода, и они отразят нашу атаку: у них прекрасно оборудованны окопы, расположены они удобно-на гребне плато. В силу этого им не трудно будет отбить нашу атаку.
Но в действительности, надо полагать, к утру у них на этом участке скопится значительно больше сил: за ночь они успеют подтянуть резервы. К утру у них может целый батальон скопится. А это значит... Это значит они отобьют нашу атаку с блеском. Следовательно... следовательно, с нашей стороны появятся новые большие жертвы. Это же ясно! И теперь уж я погублю остатки батальона. Такая никчемная гибель произойдет по причине самодурства комдива, а я окажусь в роли палача, непосредственно исполняющего эту гибель. Смерть многих молодых прекрасных ребят ляжет на мою совесть... Да-а..." И он решил, как ему казалось, твердо и окончательно: " Нет, я соглашу ь с комбатом и комполка. Мы отведем батальон, а там видно будет, какие меры наказания применит ко мне комдив. Пусть пострадаю я один, но солдаты останутся живыми. По крайней мере совесть моя будет чиста. Отведем батальон на старые позиции и - точка!"
После принятого решения на душе Ярошевского полегчало, напряжение мыслей ослабло, и в конечном итоге изменило их ход. Они словно прорвали сжимавшую оболочку, которая удерживала их в мрачной сфере мозга. Из мрачных и обидных они засверкали радужными красками, успокаивая его душу и вселяя в нее отрадное настроение. И странно, мысли эти начали оправдывать незаконный приказ комдива.
" Что если комдив прав? Может быть, он на самом деле не стал доверять ни комбату Ветрову, ни комполка Неверову? Они провалили задуманную им операцию, потому что как следует не продумали ход ее. Они действовали по шаблону; артподготовка-атака. Но это же проще всего! Для такого наступления и командиры-то не нужны: ни комбат, ни комполка. Подобную операцию любой солдат проведет. Шаблон- то хорош только в том случае, когда с нашей стороны действуют большие силы: танки, тяжелая артилерия, "катюши". В малых операциях необходимо умение, внезапность, быстрота. В общем-то, здесь нужен какой-то оригинальный план, замысел... Однако, они этого не применили... И жестоко поплатились. Теперь и боятся повторять атаку, боятся еще больше погубить людей. Пожалуй комдив прав, потеряв веру в их способности. И правильно делает, что не доверяет им. И тут- то он может быть и вспомнил обо мне? Следовательно, ценит меня, доверяет мне, надеется на меня... Он думает, что я сумею взять это плато. Он явно ценит меня..."
Эти мысли окончательно успокоили Ярошевского. Он почувствовал, что нужен в этой войне. Обида и бессмысленная злость на комдива, которая сдавливала его душу и заполняла злыми мыслями голову, не давая возможности обьективно мыслить постепенно растворялась и уступила место для других, ближе или даже, непосредственно относящихся к выполнению приказа.
"Я возьму это плато,-думал он,- Я докажу ему, что способен быть не только начхимом, но и пехотным командиром, не хуже других. Я сумею взять плато!"
Так майор Ярошевский настроил себя на самый решительный поступок, который еще не приходилось выполнять в этой войне. И правильно делал, потому что на следующее утро он должен будет поднять пехоту и повести ее в атаку под шквальным огнем противника.
Но как это сделать как поднять пехоту так, чтобы занять плато и не потерять ни одного солдата, или понести урон, но незначительный, самый малый, он пока-что не знал. Он еще не думал, как это будет делать, но был уверен в том, что сумеет поднять пехоту и занять плато. Однако, это пока его не очень беспокоило, так как он знал, что ночь еще вся впереди, а плато следовало взять к девяти часам утра. Впереди было много времени- целая ночь, а за это время, безусловно, он успеет найти оптимальный вариант решения этого вопроса; он еще успеет обдумать все как следует до того времени....
В таком решительном настроении он подходил к НП. Там он пригласит сержанта Коноплева и вместе с ним отправятся дальше на передовую, на КП комбата второго батальона.
Продолжение следует.
Оглавление:
Глава первая.
1.
2.
3.
4.
5(1).
6(2).
8.
Глава вторая.
Спасибо за прочтение, если понравилось ставте лайки и подписывайтесь на мой канал. Фотография взята из личного архива.
