Мое сердце сжимали стальные тиски. Я не чувствовала ног, хотя по всему телу пробежал характерный озноб. Слёзы засохли где-то на уровне шрама на правой щеке. Непривычно. И до одури страшно. Ждёшь, что произойдёт через минуту, но как бы там ни было - уже никогда не будет как прежде. Вдребезги. Уже не починить. Не слепить заново. Остаётся только сделать поглубже вдох, следом выдох и затаиться. В своей комнатке 9 на 9 метров. Авось, полегчает.
Он стоял в дверях и орал, демонстративно закатывая к потолку и без того разъярённые глаза, временами порываясь пробить стену кулаком. Это был первый раз, когда я видела его таким. Первый, когда по-настоящему боялась. Первый, когда на минуту перестала любить. Космической любовью, как умеет лишь ребёнок.
Впервые не поздравил меня с днём рождения, впервые не спросил, как я, впервые наплевал на мои чувства, когда я больше всего нуждалась в его поддержке. Впервые перестал быть отцом.
Я сказала ему, что смогу стерпеть свинское отношение к себе тысячи мужчин, кроме одного - его равнодушия.
Он снова сорвался на крик.