У владельцев «питомника» на Вольта были большие планы: пёс рабочий, красивый — натаскать должным образом, чтобы на испытаниях ему равных не было, и — в разведение, в разведение. По максимуму. Щенки золотые будут.
Сказать, что Вольт попал в плохой «питомник» — нельзя: собак здесь ценили, создавали всё необходимое для того, чтобы они находились в хорошей физической форме, были здоровы и активны. Но…
Но отсутствовал тот самый пресловутый человеческий фактор, когда для человека собака не просто собака, а друг, компаньон, напарник — живая душа, одним словом, которой нужен не просто уход, а еще и общение, взаимопонимание и даже ласка.
Здесь к собакам относились как к ценному имуществу, и не более того. Работников, которые, упаси Боже, позволяли себе «слабину» и могли почесать за ушком или пузико тому или иному представителю собачьего рода, увольняли. Быстро. Без разговоров и каких бы то ни было сантиментов.
Вольту было 7 месяцев с копейками, когда он попал в этот «питомник». Так что щенком-несмышленышем он уже не был. Возможно, если бы он не знал другой жизни, если бы у него никогда не было своего Человека, ему бы здесь понравилось. Но он знал другую жизнь, помнил её, как и помнил своего Человека, поэтому каждую свободную минуту изыскивал возможности для побега.
Возможностей пока не представлялось.
«Пёс №743. Лютый»
Пса кормили отличной пищей, натуралкой — не каждую домашнюю собаку так кормят. Многие ему бы просто позавидовали в плане кормежки: мясо, субпродукты, овощи, зелень — по рациону, разработанному специально для него врачом-диетологом.
Занимались с ним тоже по индивидуальной программе:
- естественно — отработка базовых команд и навыков по общему курсу дрессировки;
- и даже стали понемногу вводить элементы из защитно-караульной службы. Да, рановато, но такова уж была «политика» руководства — как можно раньше выявлять хороших защитников и охранников, развивать в них соответствующие качества.
В 9 месяцев Вольт уже на мах выполнял базовые команды, даже в усложненном варианте, брал барьеры и горки, ходил по буму и преодолевал различные препятствия.
Вот только гулять с ним не ходили. Даже в специальный загон свободно побегать не отпускали, как других собак. Только на поводке, только под присмотром — «кинолог» быстро просек, что стоит хотя бы на минуту, на секунду оставить пса одного, как он тут же будет искать выходы «за периметр»: делать подкопы, отдирать сетку, открывать двери и прочее.
А, чтобы Вольт был в хорошей физической форме, «выгуливали» его на специальном тренажере — беговой дорожке для собак.
И, совсем забыла сказать — псу выправили документы: у него был и ветеринарный паспорт, и родословная (на настоящем бланке, с настоящими печатями, вот только родители в документе шли совсем другие). И звали Вольта уже не Вольт — на его вольере красовалась табличка, где было написано: «Пёс №743. Лютый».
И вот наступил великий день: пес Лютый впервые принимал участие в соревнованиях-состязаниях по проверке его рабочих качеств (ну, мы-то с вами знаем, что на самом деле это никакой не Лютый, а Вольт, но пока будем звать его так).
«Великий день» прошел успешно. Лютый получил высшие оценки и занял несколько призовых мест. И что более всего пришлось по душе его «владельцам» — пес безумно понравился публике. Руководству «питомника» сразу же поступило несколько заявок на него — многие захотели получить потомство от этой собаки.
Но говорить об этом пока было рано, «владельцы» хотели закрепить успех, выставить пса еще на ряде соревнований, чтобы как можно больше заинтересованных лиц узнали о шикарном псе по кличке Лютый. И, соответственно, об их питомнике.
Лютый не подкачал. Вскоре о нём заговорили многие. Заявки на пса сыпались со всех сторон.
Псу уже исполнилось 1,5 года — можно и «невест» принимать.
Первый помет все ждали с нетерпением, ведь от «качества» щенков сильно зависели дальнейшие расценки на пса как на «жениха». Особенно волновались «владельцы» Лютого — они-то знали, что на самом деле ничего не знают о собаке — ни происхождение, ни генетику, ничего. Абсолютно ничего.
Наконец родились щенки. Они были все как на подбор: крупные, красивые, чепрачного окраса.
И — пошло, поехало: «невесты» приезжали к Лютому одна за другой, пес только-только успевал приходить в себя после встречи с одной «невестой», как за дверью уже была другая.
«Пса-бракодела — за порог!»
На каком уж помете «проклюнулись» гены Лютого — не скажу. Вот только случилось так, что в двух пометах подряд часть щенят оказались «не в мать, не в отца», а, видимо — в дедушку.
Слава об этом моментально разлетелась. Моментально решилась и судьба пса.
На племенной карьере Лютого был поставлен крест. Еще более жирный крест был поставлен на нем самом.
Владельцы ряда беременных «невест» грозили «питомнику» всевозможными карами, если, не дай Бог, и у них собаки родят не пойми кого. Владельцы еще не беременных «невест», а только стоявших в очереди, потребовали вернуть предоплату за «свадьбу».
Руководству «питомника» Лютый стал не выгоден.
И пса-«бракодела» выставили за порог.
Кое-кто попытался встать на его защиту и уговорить начальство не выкидывать собаку, а пристроить, пес-то ведь хороший, правда, хороший...
Защитника тут же уволили, а Лютого увезли куда подальше, в лес. Ладно хоть на цепь не прикрепили.
А Лютый, ой, простите — Вольт, конечно же, Вольт — был только рад этому: лес, трава, солнце, свобода!
Пёс Митрофаныча
Дождавшись, когда отъедет машина, привезшая его в лес, Вольт впервые за долгое время вдохнул полной грудью, рассмеялся (да, да — собаки умеют смеяться, и еще как ☺) и позволил себе минут пять поваляться в траве, ловя солнечные лучи.
Пес снова стал Вольтом, ненавистная кличка «Лютый» осталась в прошлом. Пока еще не далеком, но уже в прошлом. А первая, промежуточная, цель на пути к основной — найти своего Человека — была достигнута: пес был свободен!
«Делу время, потехе час» — это правило Вольт хорошо усвоил во время своего пребывания в «питомнике». Не стал он расслабляться и сейчас. Надо найти своего Человека, надо найти Никиту. А для этого надо выйти к людям.
И пес стал искать людей.
Спасибо генам мамы, обучению в «питомнике» и лености человека, увезшего его оттуда и увезшего не так уж далеко — вскоре Вольт учуял запах дыма и людей.
Идя как можно более осторожно, Вольт старался учесть всё, чтобы остаться незамеченным — ведь сперва надо удостовериться, что люди хорошие, порядочные и добрые, и только потом можно выходить. Одного только не учел Вольт, что у людей тоже может быть собака. Да не просто собака, а такая, которой он по части «следовой работы» и «унюхивания» запахов и в подметки не годился.
— Альма, что ты так нервничаешь? Кого-то учуяла? Чужой? Или свой? — что-то я тебя не пойму.
Лесник Митрофаныч смотрел на свою собаку, пытаясь разгадать, что же она хочет ему сказать — вела она себя не так, как обычно: было понятно, что рядом кто-то есть, вот только кто? Не человек и не зверь, это было понятно, на них Альма реагировала совсем по-другому. Кто же?
Альма же пыталась объяснить Митрофанычу, что рядом собака. Точнее, пес. Молодой и здоровый. Вот только что он тут делает? Сходить бы на разведку, пообщаться с пришлым — Альма быстро бы выяснила, что тот здесь потерял и что ему нужно.
— Ну, сходи, разузнай, кто там. Если что приводи сюда.
«Я и так знаю, кто там. Не знаю только — зачем», — фыркнула Альма и побежала к незнакомцу, чтобы выяснить всё.
Не прошло и пяти минут, как Альма вернулась обратно, и не одна — с молодым, сильным и красивым псом.
Ух, ты! Кто к нам пожаловал! Красавец какой! Ну, проходи, не бойся. Ты не ошибся адресом — поможем, коли потерялся. Вряд ли тебя выкинули, кто будет выкидывать такого пса?.. Хотя, люди такие странные животные, что я ничему не удивлюсь. В любом случае — проходи, не обидим.
На следующий день Митрофаныч съездил с псом к знакомому ветеринару в клинику — проверить наличие чипа, сделать профилактический осмотр и на всякий случай договориться о вакцинации, вдруг хозяин не найдется. Чип обнаружен не был, о вакцинации договорились.
Зашел лесник и к участковому — сообщить о найденном псе — мало ли что: будут, не будут его искать, но лучше всё сделать по правилам.
На обратной дороге из районного центра заехали в две деревни, что были по пути на кордон — пса никто не признал.
Дни шли за днями, на объявления о найденной собаке откликались многие, но всё не те: раза три приезжали люди, которые приняли Вольта по фотографии за свою потерявшуюся собаку, но, приехав и увидев пса, понимали, что ошиблись; несчетное количество раз звонили те, кто готов был взять красивого пса себе — но Митрофаныч уже решил для себя, если настоящий хозяин не найдется, он оставит собаку себе. Да один раз приезжали лжехозяева: по телефону уверяли, что это их пёс, чуть ли не пяткой себя в грудь били, приехали и, действительно, хотели взять пса, да только вот пёс к ним не пошел.
Так и остался Вольт у Митрофаныча. Нет, не потому, что он отказался от мысли найти своего Человека, просто и Митрофаныч, и Альма смогли объяснить псу, что бегать по полям, лесам от одной деревни к другой в надежде найти ту самую, недалеко от которой он потерялся — далеко не лучший вариант, а даже опасный. И, кроме того, сейчас люди-то и ищут всех по-другому, если только не находятся непосредственно на месте, где предположительно кто-то пропал. Тогда да — прочесывают местность, всё осматривают, опрашивают всех. В остальных случаях прибегают к помощи Интернета, в надежде на то, что кто-то другой видел пропавшего щенка, собаку и даст об этом знать, откликнется на объявление.
Объявления в Интернете размещены — значит, надо ждать. Нечего куда-то бежать, искушать судьбу.
А дни всё шли и шли. Вольт официально стал собакой Митрофаныча: ему сделали ветеринарный паспорт и даже зарегистрировали в клубе. Да, в секции беспородных собак, но всё же. В клубе, правда, чуть конфуз не случился: молоденькая девушка, дежурившая в тот день как секретарь и занимающаяся йорками, отправила Митрофаныча сначала в секцию овчарок. Но, разобрались в итоге.
Теперь Вольта звали Ральф. Именно такое имя ему дали, когда оформляли ветеринарный паспорт.
— Как пса-то записать?
— Пиши Ральф что ли. Настоящего-то его имени я всё равно не знаю.
Если бы в жизни всё шло гладко и хорошо, то завершить рассказ можно было бы одной фразой: «И жили они долго и счастливо, и ушли в один день, тихо, во сне, и в весьма почтенном возрасте»...
Но, на то она и жизнь, что случается в ней всякое. И если уж даже жизнь человека не всегда зависит от него самого, то что говорить о собаке: её жизнь почти всегда определяет человек, и не всегда свой.
Браконьеры… Да, их повязали, отвезли в участок, затем дальше по инстанции. А вот Митрофаныч и его собаки… — все были ранены. И если собаки выкарабкались, то Митрофаныч — нет.
Альму взял себе один из охотников, а с Ральфом-Вольтом возник вопрос: куда девать взрослого пса?
Пристроить никуда не получилось, держать вечно в стационаре не будешь, тем более, что пес здоров уже был — в итоге Вольт оказался в приюте.
Встреча!
Приют, в котором оказался Вольт, был как приют, такой, среднестатистический — когда собак больше, чем имеющихся вольеров, будок и клеток, когда рук не хватает и всё держится только за счет неравнодушных людей.
Вольт не роптал, он просто ждал. Чего? — случая. За время жизни у Митрофаныча он поумнел, набрался опыта и никому не показывал свой нрав, норов и характер. Просто жил.
Прошло полгода или больше. Наконец-то на Вольта-Ральфа (по документам он ведь на данный момент был Ральф, помните?) нашлись «ручки».
Сказать, что пес похорошел за время пребывания в приюте и люди польстились на его красоту — нельзя: наоборот, он похудел, шерсть потускнела и местами свалялась… Его просто пожалели, поддались порыву. Решили подарить дом и любовь собачке. Думали, что справятся.
Не справились.
Вины людей в этом, правда, не было абсолютно: стоило только Вольта вывести на первую прогулку, как он тут же перегрыз поводок и был таков.
Пса искали, но не нашли. Не потому, что плохо искали, а потому, что Вольт не хотел, чтобы его нашли. Он сам искал. Искал своего Человека.
Митрофаныча больше нет, но его-то Человек должен быть! Ведь он, когда потерялся Вольт, был еще почти детенышем!
Жизнь на улице не пугала Вольта, спасибо Митрофанычу — благодаря ему и Альме он многому научился: найти безопасное место для ночлега, раздобыть еду, при необходимости поймать дичь — всё это для Вольта не составляло проблемы.
Он прочесывал улицу за улицей, двор за двором, и — о, чудо! — Вольт понял, что он на верном пути! — он когда-то здесь был, он помнил это место, он здесь был щенком и взял свой первый барьер! Значит, осталось совсем немного, и он найдет своего Человека, обязательно найдет!
***
Никита шел домой. За пазухой у него спал и сопел щенок. Нет, сам бы Никита не стал заводить собаку, хотя очень их любил — просто он всё еще помнил Вольта.
Щенка попросил дед, с которым сейчас жил Никита. Год назад дед попал в ДТП, выжил. В целом всё было более-менее хорошо, только вот появилась хромота и рука не очень слушалась, и внук переехал к деду, и уже около года жил у него.
Учился, работал. Дед же, как только смог ходить без костылей, стал просить щенка:
Никита, ты пойми, не могу я сиднем дома сидеть, надо и на улицу выходить. Просто ходить, без толку — я не умею. Не тебя же просить со мной ходить за компанию, да и некогда тебе. А палочки для скандинавской ходьбы — увольте! Лыжи — другое дело. Но на лыжах я пока не смогу, да и летом они не вариант.
Поэтому и прошу, давай возьмем щенка! Все заботы о нем возьму на себя. Устал я сиднем сидеть.
Вода и камень точит, как известно, вот и деду в итоге удалось уговорить Никиту на щенка. Впрочем, и уговаривать особо не пришлось — то, что внук собак любит, дед знал, надо было только аргументировать верно, «воззвать к совести и надавить на жалость». На деле же дед хотел щенка не столько для себя, сколько для самого Никиты — он уже давно заметил, с какой тоской внук смотрит вслед собакам, каким взглядом провожает их. Вот только внук уперся, решил, что никогда и ни за что никаких собак, так как считал себя виноватым в том, что Вольт потерялся.
Дед еще тогда, пять лет назад, объяснял внуку, что он не виноват, что его вообще в городе даже не было, когда щенок потерялся, однако Никита все равно считал виноватым себя:
Если бы я настоял на своём и не поехал бы в лагерь — щенок бы не потерялся.
И вот теперь дед ждал внука и щенка. Он верил, что постепенно внук «оттает» и наконец-то займется тем, что ему нравится, тем, к чему он стремится всей душой — кинологией.
А в том, что щенка они вырастят и поднимут, дед нисколько не сомневался — зря что-ли всю жизнь ветеринаром работал?
***
Вольт бежал по улице, «сканируя» всё и вся, фильтруя всевозможные запахи, как вдруг: «Не может быть! Никита? Вроде он, но какой-то другой… Нет, это он! — не может быть, чтобы кто-то другой так на него походил!» — и пес прямо понёсся по свежему следу. Быстрее, быстрее. Еще быстрее!
За пазухой у Никиты спал и сопел щенок. До дома оставалось совсем ничего.
«Ух, ты, какой модный! Закурить не найдется? — угости хороших людей сигаретами» — Никита остановился и быстро оценил обстановку. «Ботаником» он не был, и с одним, да даже с двумя он бы справился. Но четверо, да с ножом, а за пазухой щенок…
Вольт почти догнал, оставалось совсем чуть-чуть. Но что это? Его Человеку грозит опасность? Да даже, если это не его Человек, не Никита, Вольт потом в этом разберется, а сейчас надо дать понять этим м… хамоватым личностям, что подошли они зря, что четверо на одного — нечестно, а уж маленького щенка подвергать опасности и вовсе нехорошо, так что шли бы они…, хм, своей дорогой.
Никита уже вычленил «центрового» и был готов, чуть накались обстановка, тут же обезвредить его, как вдруг на дорогу между ним и «просящими» выскочило нечто, подняв самый настоящий снежный вихрь.
Собака? Но как? Неужели кто-то увидел и пустил пса на защиту?
Вольт встал между Человеком и людьми-нелюдями. Они ему не нравились. И это еще очень мягко сказано. Из-за подобных не стало Митрофаныча, и спускать им он был не намерен.
Метаморфоза, произошедшая с желающими «угоститься», была почти моментальной: куда-то исчезла бравада, взгляды стали более осознанными, в них появился страх, они стали медленно отступать, а потом и вовсе развернулись, и бросились наутек.
Вольт для надежности метров тридцать провожал их, чтобы ускорились и скрылись как можно дальше. Затем вернулся обратно.
У пса было огромное желание броситься и обнимать, обнимать своего Человека. Прыгать и лизать его! Но он же не щенок. Но очень хочется! И потом… — а вдруг Никита его не узнал? — люди ведь не собаки, у них такой плохой нос!
Поэтому Вольт просто сел перед Никитой и стал преданно смотреть ему в глаза, бешено виляя хвостом и подскуливая от переполнявших эмоций.
И что с тобой делать герой? Судя по всему, ты — без хозяина, — за то время, что пес провожал «хороших людей», Никита успел осмотреться и понял, что пес один — никаких людей поблизости и не поблизости видно не было, — Давай, пошли в гости что ли. Ты, наверно, голодный. Да и отоспаться тебе не помешает. А все вопросы будем решать завтра.
И они все вместе пошли домой. Никита, щенок и пес.
Узнал ли Никита Вольта? — узнал. Точнее, понял, что это тот самый Вольт, когда мыл и расчесывал пса и увидел татуировку, когда-то сделанную щенку. Сначала поверить не мог. Но потом понял, что таких совпадений просто не бывает, и это действительно тот самый Вольт. Его Вольт!
***
Еще про Вольта можно прочитать здесь:
1. Вольт. Пропал щенком. Вернулся взрослым псом
2. Щенок попал в «добрые руки»
***
Пояснение от автора
История выдумана, хотя основана на реальных событиях и фактах, но происходящих с разными собаками и в разное время.
«Питомник», о котором идет речь… — подобные «питомники» существовали и раньше, есть они и сейчас. Питомниками в прямом смысле слова их назвать нельзя, поскольку там не занимаются племенной деятельностью, исключительно бизнесом. Бизнесом на собаках.
Среди таких «заведений» есть откровенно мошеннические, есть более-менее приличные. Но, поскольку речь о племенной деятельности не идет, то и чистопородность особого значения не имеет, поэтому имеет место и подделка документов и прочее. Желающих купить супер-пса, но по сходной цене — всегда хватало, как и тех, кому можно продать щенка, выдав его за суперэлитного, от суперродителей, и сопроводить это всё супер-документами.
Понятно, что из настоящего питомника, где реально занимаются племенной деятельностью, никто не будет обращаться в подобное «заведение», чтобы устроить «свадьбу» собакам, но, опять же — разведенцев-плодильщиков, как и частников — хватает.
За свою жизнь я не раз сталкивалась с метисами, хозяева которых были уверены, что их собака самая что ни на есть чистопородная, и даже могли похвастаться документами.
***
Спасибо за внимание!
Счастья и здоровья вам и вашим питомцам!