— Виталий Вячеславович, в начале своей деятельности, как известно, вам приходилось работать переводчиком-синхронистом, уже тогда вы входили в число лучших синхронистов в нашей стране. Расскажите самый интересный случай, который произошел с вами на этом этапе вашей карьеры?
–Действительно, в молодости мне довелось довольно много работать как переводчиком-синхронистом на мероприятиях самого высокого уровня, к примеру - на съездах КПСС). Но я поработал и "линейным" переводчиком, включая последовательный перевод на переговорах правительственных делегаций, что дало мне возможность немало поездить по арабскому миру, что в те времена было непросто. Это был отличный профессиональный опыт. Запомнилось многое. К примеру, на продолжавшихся едва ли не месяц заседаниях подготовительного комитета (в составе секретарей ЦК) по проведению совещания коммунистических и рабочих партий в Москве в 1969 г. обсуждался проект итогового заявления. И одно из многочасовых заседаний было посвящено обсуждению проблемы артикля в заголовке испанского варианта текста (если ставился определенный артикль, это означало "всех партий", против чего возражали испанцы, а без него интерпретировалось как "некоторых партий"). Те, кто знают арабский язык, могут представить себе, каково было сидеть в будке для синхронного перевода и переводить арабским делегатам бурные дискуссии коллег по международному коммунистическому движению по этой проблеме. А ответственность было страшная. На переговорах (особенно тех, что носили острый характер) было трудно переводить в присутствии таких арабских государственных и партийных деятелей, которые хорошо знали русский язык (а такие были) и любили поправлять переводчиков, зачастую вовсе не по делу. На одном из съездов партии во время эмоционального выступления лидера одной из не очень "братских" партий из президиума, где сидели члены политбюро во главе с генсеком, последовало указание синхронистам "нужно переводить медленнее".
Запомнились и трудные переводы публичных выступлений руководителей советских делегаций за рубежом, когда надо было читать письменный арабский перевод текста, с которым не давали познакомиться заранее (сам выступающий для экономии времени зачитывал лишь начальные и конечные абзацы). К примеру, в 1971 г. пришлось зачитывать часовой доклад секретаря ЦК КПСС Бориса Пономарева на заседании египетского парламента, где присутствовало все руководство страны во главе с Анваром Садатом. Но было приятно потом услышать от него лестную оценку моей работы.
-Под вашим руководством трудились и трудятся несколько периодических изданий, ориентированных на страны Востока и исламский мир. Какова их основная информационная политика? Какие трудности приходилось преодолевать журналам подобной тематики в России в 90-е и 2000-е годы?
-Да, таких изданий несколько, а главное из них меня - журнал Российской академии наук "Восток". Конечно, трудностей было много, но читателей было больше, чем сейчас, да и проблем с финансированием было как-то меньше. Цифровая революция все изменила и продолжает менять. Сейчас балом правят не печатные издания, а сайты и "электроника". Это и легче, и одновременно труднее.
— Что вы можете сказать о значимости вакфа для нашей страны?
-Вакф мог бы играть чрезвычайно важную роль в решении многих социальных и духовных проблем российской уммы. Но воссоздание этого института требует усилий по решению таких вопросов, как обеспечение неотчуждаемости вакфов, их соответствия светскому законодательству и т.п.