☦️ 09/22 Мая. День преставленія блаженнѣйшаго митрополита Анастасія (Грибановскаго) [1873-1965], второго Первоіерархъ Русской Православной Церкви за Границей [1936-1965].
Митр. Анастасій (Грибановскій) | Правда о большевицкой революціи.
Исторія Церкви, которая есть повтореніе исторіи жизни ея Основателя, полна подобныхъ примѣровъ. И въ наши дни мы видимъ много отдѣльныхъ чудесныхъ событій, когда Рука Божія видимо сокрушаетъ гордыхъ, дабы праведникъ могъ утѣшиться и дабы стало очевиднымъ для всѣхъ, что «есть Богъ, судящій на землѣ» (Пс. 57:11-12).
Ничто такъ болѣзненно не отражается въ сердцѣ вѣрующихъ, какъ открытое кощунство и поруганіе святыни, которое Богъ попускаетъ только тогда, когда люди становятся недостойными знаковъ видимаго Его пребыванія между ними. Объ этомъ Онъ самъ открылъ Соломону тотчасъ же по освященіи перваго истиннаго храма на землѣ.
Если вы и сыновья ваши отступите отъ Меня и не будете соблюдать заповѣдей Моихъ и уставовъ Моихъ, которыя Я далъ вамъ, и пойдете и станете служить инымъ богамъ и поклоняться имъ, то Я истреблю Израиля съ лица земли, которую Я далъ ему и храмъ, который Я освятилъ имени Моему, ошвергну отъ лица всѣхъ народовъ. И о храмѣ сѣмъ высокомъ всякій, проходящій мимо его, ужаснется и свистнетъ, и скажетъ: «за что Господь поступилъ такъ съ сѣю землею и съ симъ храмомъ?». И скажутъ: «за то, что они оставили Господа Бога своего, Который вывелъ ихъ изъ земли Египетской и приняли другихъ боговъ и поклонились имъ, и служили имъ — за это навелъ на нихъ Господь все сіе бѣдствіе» (I Цар. 9:6-9).
Такимъ образомъ, Богъ оставляетъ Своимъ пребываніемъ и покровительствомъ святыню не прежде, какъ люди сами оставляютъ ея или становятся равнодушными къ ней.
«Уйдемъ отсюда» — былъ слышенъ голосъ изъ храма Іерусалимскаго, когда онъ за исполненіе беззаконій Израильскаго народа былъ обреченъ на разрушеніе.
Всѣ эти указанія слова Божія о путяхъ Промысла Божія, дѣйствующаго въ мірѣ, и о смыслѣ человѣческихъ страданій намъ надо имѣть передъ глазами собенно теперь, когда мы готовы впасть въ уныніе при видѣ торжествующаго повсюду зла, и когда Богъ какъ бы закрылъ Лицо Свое облакомъ, по слову пророка, чтобы до Него не доходила наша молитва. (Пс. 3:44).
Сюда надо прибавить также то соображеніе, что революція — этотъ главный источникъ нашихъ бѣдствій, совмѣщающій въ себѣ и огонь, и мечъ, и гладъ, и междоусобную брань, не можетъ бытъ приравнена вполнѣ по своему происхожденію къ разнаго рода стихійнымъ бѣдствіямъ и даже къ войнѣ. Если послѣднія могутъ постигнуть насъ внезапно и совершенно вопреки нашей воле, то революція никогда не приходитъ помимо воли и желанія самого народа.
Послѣдній всегда или активно вызываетъ ея, или просто принимаетъ ея, какъ фактъ, которому не рѣшается противодѣйствовать. Общество можетъ но допустить ея появленія и даже остановить ея распространеніе въ самомъ началѣ, если только пожелаетъ этого. Но наступаетъ роковой моментъ, когда вся нація рѣшаетъ «чрезъ кровь, такъ чрезъ кровь… чрезъ хаосъ, такъ чрезъ хаосъ», и бросая вызовъ судьбе, легкомысленно кидается въ бездну зная хорошо, что самая плохая власть все же лучшѣ безвластія, она однако, въ порывѣ нетерпенія, или неразумія, собственными руками устраняетъ послѣднюю плотину, сдерживающую напоръ злыхъ стихійныхъ силъ, угрожающихъ организованному человѣческому общежитію, и хаосъ врывается на арену общественной жизни, заливая ея, какъ потопъ. Съ этого времени человѣческая воля уже безсильна бороться со стихіей, которая несетъ ея впередъ на своихъ бурныхъ волнахъ. Тѣ, кто начинаютъ первые потрясать государственное зданіе, первые погибають подъ его развалинами. Постепенно разгораясь, этотъ пожаръ не прекращается до тѣхъ поръ, пока не испепелитъ всю страну.
Такимъ образомъ, уже самое появленіе революціи есть актъ глубокаго нравственнаго паденія народа, требующій искупленія и несущій въ себѣ самомъ должное возмездіе, въ соотвѣтствіи съ извѣстнымъ закономъ «чѣмъ согрѣшаешь, тѣмъ и мучаешься».
У массы Русскаго народа было совсѣмъ иное отношеніе къ революціи, чѣмъ во Франціи.
Нашъ народъ не вотировалъ смерти своего Государя, которая совершилась безъ его вѣдома, и можно безъ преувеличенія сказать, противъ его воли. Не напрасно убійцы нашего Царя-Мученика долго пытались, скрыть отъ него эту ужасную вѣсть. Русскій народъ, вообще, полусознательно воспринялъ революцію, которая была не столько дѣломъ его ума и воли, сколько темперамента, какъ объ этомъ хорошо говоритъ Бунинъ въ своей «Жизни Арсеньева».
«Ахъ, эта вѣчная русская потребность праздника. Какъ чувствительны мы, какъ жаждемъ упоенія жизнью – не просто наслажденія, а именно упоенія, какъ тянетъ насъ къ хмѣлю, къ запою, какъ скучны намъ будни и планомерный трудъ... Развѣ не исконная мечта о молочныхъ рѣкахъ, о волѣ безъ удержу, о праздникахъ – была одной изъ главнѣйшихъ причинъ русской революціи».
Въ видѣ пьянаго разгула широкой русской натуры рисуетъ революцію и Блокъ въ своемъ извѣстномъ произведеніи «Двѣнадцать». Однако, этотъ хмѣль оказался слишкомъ продолжительнымъ и опаснымъ. Онъ довелъ русскаго человѣка до бѣлой горячки и бѣсовскихъ галлюцинацій. Такое опьянѣніе не можетъ пройти безъ глубокихъ потрясеній для народнаго организма. Онъ будетъ чувствовать боль и страданія и послѣ своего отрезвленія.
Состояніе опьянѣнія, въ которомъ совершается то или другое преступленіе, не можетъ однако служить оправданіемъ для послѣдняго; въ судебномъ законодательствѣ нѣкоторыхъ странъ оно считается даже отягчающимъ вину обстоятельствомъ. При всѣхъ особенностяхъ психологіи нашей революціи, мы не можемъ однако считать себя свободными отъ той вины, которую такъ хорошо изобразилъ духовный поэтъ:
*
Самъ я своенравной властью
Зло изъ темныхъ безднъ воззвалъ,
Душу самъ наполнилъ страстью,
Умъ сомнѣньемъ взволновалъ.
*
Если мы сами навлекли на себя эту страшную болѣзнь, то отъ насъ преждѣ всего зависитъ исцѣлиться отъ нея и ея послѣдствій.
Народный организмъ долженъ выбросить изъ себя ядъ большевизма, который вреденъ одинаково и въ большихъ и въ малыхъ дозахъ. Надо не только отвергнуть, но возненавидѣть и «омерзить» неправду послѣдняго. Но развращенный революціей народъ нельзя перевоспитать только одними словами, какъ бы они краснорѣчивы ни были, или новыми политическими или соціальными программами, противопоставленными совѣтскому коммунизму съ его диктатурой пролетаріата.
Царство сатаны не можетъ быть разрушено только такимъ оружіемъ. Сей родъ изыдетъ токмо молитвою и постомъ, т.е. религіознымъ и нравственнымъ подвигомъ.
Нынѣшнему богоборчеству должна быть противопоставлена пламенная вѣра, нравственной распущенности – глубокое христіанское покаяніе и жизненный аскетизмъ; Русь обязана горькими кровавыми слезами оплакать свое паденіе и усердно молить Бога о томъ, чтобы Онъ снова низвелъ на нея огненную благодать Духа, которая очистила бы ея отъ прежней скверны и обновила бы въ ней чистую мысль и правый духъ.
Революція исказила все и прежде всего самоё идею, на основаніи которой должно быть устроено человѣческое общество.
Знаменитой трехчленной революціонной формуле – «свобода, равенство и братство», которая по частямъ заимствована изъ Евангелія – недостаетъ четвертаго члена – любовь: только эта послѣдняя добродѣтель могла бы увѣнчать, какъ куполомъ, эту тріаду, которой безъ нея недостаетъ внутренняго единства и оплодотворить сами эти начала, придавъ имъ дѣйственную жизненную силу. Но слово любовь не вмѣщается въ сердцѣ революціонера, питающееся ненавистью. Для вождѣй французской революціи она была также не терпима, какъ и для Ленина, который хотѣлъ совершенно исключить слово любовь изъ большевистскаго лексикона. Отсюда родятся всѣ внутреннія противорѣчія революціи. Главное изъ нихъ состоитъ въ томъ, что стремленіе къ общему уравненію убиваетъ свободу.
«Свободу надо установить насиліемъ», торжественно провозгласилъ въ свое время Маратъ, подписавшій тѣмъ и смертный приговоръ самому себѣ, – «и необходимо установить деспотизмъ свободы, чтобы раздавить деспотизмъ тирановъ».
А одна изъ его единомышленницъ, M-me Жульенъ только довела до конца эту своеобразную логику, когда воскликнула: «если хочешь цѣли, надо хотѣть и средствъ! Долой варварскую человѣчность».
Большевики подписались подъ этими послѣдними словами кровью своихъ безчисленныхъ невинныхъ жертвъ.
Они ввели въ принципъ классовую борьбу и ненависть, которой отнынѣ надо противопоставить всю силу и весь пламень истинной братской христіанской любви, проведя ея во всѣ ткани общественной жизни.
Надо возстановить «варварскую человѣчность» и снова положить ея въ основу человѣческихъ отношеній. Одновременно надо организовать около Церкви всѣ созидательныя творческія народныя силы, чтобы преодолѣть организованное коммунизмомъ зло, которое долго еще будетъ давать себя чувствовать въ глубинахъ народной толщи: вмѣсто интернаціонала должна быть снова провозглашена идея вселенскаго братства во Христѣ.
Въ борьбѣ со зломъ надо иногда пользоваться, уроками, заимствованными отъ своихъ противниковъ, ибо сыны вѣка сего мудрѣе сыновъ царствія въ родѣ своемъ.
Одинъ американецъ спросилъ Ленина: «въ чемъ сила большевиковъ?». «Въ чемъ наша сила, саркастически сказалъ Ленинъ, это спрашиваетѣ вы, представитель буржуазнаго класса», – и злая насмѣшка отразилась на его лицѣ. «Я скажу вамъ. Наша сила въ вашей слабости; въ неумѣніи сорганизоваться и дѣйствовать, въ личномъ и классовомъ эгоизмѣ, въ вашихъ раздорахъ и въ вашемъ малодушіи. Вотъ въ чемъ наша сила». Въ этихъ язвительныхъ словахъ большевистскаго вождя справедливо то, что, къ сожалѣнію, разрушительные элементы общества обыкновенно бываютъ активнѣе и организованнѣе его консервативной части, поддерживающѣй общественный порядокъ, и потому зло способно производить впечатленіе силы, которой у него нѣтъ въ дѣйствительности.
Люциферъ у Байрона лгалъ Каину, когда на вопросъ послѣдняго – «счастливы ли вы», отвѣтилъ – «мы могучи».
Его могущество призрачное и не можетъ устоять предъ вѣчной и непобѣдимой силой Креста Христова.
Если Русскій народъ снова вооружится этимъ духовнымъ оружіемъ, то онъ навсегда побѣдитъ соблазнъ большевизма, и наша страждущая Родина, послѣ своего огненнаго крещенія, возстанетъ въ новой силѣ и славѣ, чтобы совершить свою высокую историческую миссію – стать избраннымъ удѣломъ Христа и твердынею православія – подлинно Святою Русью.
«Но пока Россія представляетъ только поле, усѣянное сухими костями. Оживутъ ли кости сія и если оживутъ, то когда?» – спрашиваютъ со скорбнымъ недоумѣніемъ многіе, кто хотѣлъ бы видѣть скорѣйшее воскресеніе Родины. «Господи Боже, Ты веси сія» – можно только отвѣтить на это словами Пророка. Никто не рѣшится предсказывать будущѣе, но мы обязаны подготовлять его.
Нашъ неотменный нравственный долгъ трудиться для завтрашняго дня (хотя бы мы сами и не дожили до него) и не унывать, вѣруя въ конечное торжество добра надъ зломъ и побѣду Христа надъ Антихристомъ.
Изъ «Бесѣдъ съ собственнымъ сердцемъ» митр. Анастасія (Грибановскаго). Бѣлградъ, 1935. С. 152-158.
