Моя бабушка Ирина осталась вдовой рано. В 1942 году ее мужа, моего деда Василия убили под Ленинградом и похоронили в братской могиле в деревне Дубки. Ему было сорок пять лет, бабушка на пять лет младше. Пришлось ей тогда очень тяжело, наверное как и всем женщинам тогда в деревне. Когда забрали на войну кормильцев и опустели многолюдные дворы , и в доме уже не стоял сизый дым и запах крепкого табака свернутого в козью ножку.
Опустела деревня , в колхозах по полям бродили потерянные бабы,на себе пахали черную землю, поливая ее горькими слезами.
А у бабушки четверо детей, старшему лет тринадцать и тот в колхозе пропадает, работает за пастуха , ходит в старом ватнике , курит махорку как взрослый мужик и бьет кнутом тощих с зимы еле живых коров.
Как войну пережили сама не понимает, но бережное отношение к хлебу хранила строго. Ругала нас сильно, за недоеные куски хлеба, сушила в печки сухари и складывала их в чистую наволочку, мало ли что.
Дом ее старый ,стоял почти у дороги. По ней летними вечерами водили стада коров, которые возвращались с пастбища. Рыжие,черные, белые они шли утробно мыча мимо наших окон , и не было им конца,этому живому потоку .
Я росла внучкой вредной, непоседливой. Бабушка не могла усмотреть за мной постоянно била меня вицей по ногам ,не зло ругалась. Когда она уставала от моих капризов, она вытаскивала свои вставные челюсти , ложила их на стол и говорила :
-Вот шалить будешь утащат тебя мои зубы в тьму тараканью !
Я страшно боялась ее зубов и какое-то время в доме было тихо и спокойно, пока бабушка куда нибудь не уходила.
Тогда я залезала на чердак и рылась в ее старом сундуке пропахшим нафталином. Мне было запрещено открывать его, но разве удержат меня запреты, когда там столько интересного. Я нашла там похоронку на деда, старые письма и несколько орденов, завернутых в тряпицу, которые бабушка отобрала у меня и больно выдрала меня за уши. Я сидела в углу комнаты и зло ревела , про себя ругая бабушку.
-Вот Бог -то услышит-грозила она мне пальцем.
Она была верующей и каждое утро молилась перед старой иконой Богородицы, которая стояла на полке на кухне.
Она и мне старалась привить любовь к Богу, но я не хотела учить молитву "Отче Наш" плакала и просилась отпустить меня на улицу. Но я запомнила ее сидящей с Евангелием за обеденным столом.
Очки со сломанной дужкой , перевязанной лейкопластырем , висят на кончике носа, а она читает про себя, шепчет что то блеклыми синими губами.
Помню запах хлебной опары , которая поднималась в большом чугунке,запах ее пирогов с грибами. Кладовку - где в деревянном бачке всегда можно было поживиться малосольным пузатым огурцом, или лизнуть деревянную ложку которая торчала из банки меда.
Как же я ждала розовых пенок, когда она варила во дворе малиновое варенье на старой керосинке. А самовар который каждое утро со двора заносили в дом, запах горящей лучины и индийского чая, который я могла выпить две кружки сразу, в прикуску с желтым колотым сахаром .Чай я с важным видом наливала в блюдце, дула в него и пила взахлеб, под хохот взрослых.
Время - время, что же ты делаешь с нами, как же ты быстро пролетаешь оставляя дорогие , любимые лица где-то там на задворках памяти.
Я любила то время, когда бабушка приезжала к нам в северный поселок.
Она приезжала зимой на месяца два и в доме становилось как-то теплее и лучше. Мама приходила тогда трезвой, отец тоже почти не пил, такое мнимое благополучие , хотя бы на два месяца. В доме перед Новым годом устанавливалась высокая ель, мы наряжали ее в радостном предчувствии праздника. Помню пришла со школы, бабушка сидит в кресле у печки вяжет, мама вешает новые занавески на окна,а на полу стоит ведро - полное желтых апельсинов. Для меня эти месяцы с бабушкой были лучшими в моей жизни.Тогда мне подарили огромную куклу Машу,которую можно было кормить с ложки, и ходить с ней за руку по дому. Отец с премии купил в дом большой теннисный стол и ракетки, и у нас теперь собирался почти весь двор ребятни, всем хотелось поиграть в пинг-понг.
Потом я буду долго вспоминать то время , засыпая на казенной постели школы- интерната в Ухте. Но это уже совсем другая история, а пока я сидела в ногах бабушки и слушала ее рассказ про Леших и Русалок, которые она знала великое множество.
Один раз я обидела свою бабушку очень сильно. Мы сидели и обедали всей семьей, когда я попросила подать мне хлеба. Бабушка первая откликнулась на мою просьбу и взяла кусок хлеба для меня с тарелки, но я брезгливо оттолкнула ее руку и сказала,что бы хлеб мне дала мама,а то у бабушки руки все в венах.
Милая , родная сейчас я бы перецеловала твои натруженные руки смочила бы их слезами моля о прощении, но время - время, разве воротишь все назад.
Когда бабушка уехала, долго еще меня царапало в сердце чувство тоски и отчаянья. Я ревела в подушку и просила маму вернуть бабушку обратно.
После смерти матери бабушка прожила еще года два, и умерла тихо , в своей постели. До последнего дня оплакивая свою младшенькую дочь, свою любимицу Наденьку.
Память - она избирательно выбирает самое лучшее что было в жизни,все плохое отходит на второй план.
Вот и я помню бабушку стоящей на берегу речки , сложив руку козырьком смотрит она в даль , поджидая когда причалит моторная лодка дяди Коли к прогнившим мосткам . И она обнимет нас, причитая и плача от радости.
11.02.2019.
Ирина Резникова.( Из Житейских рассказов.)
