Почему экоактивистка Грета Тунберг — важный феномен? Предлагаем посмотреть документальный фильм Натана Гроссмана «Я — Грета» и разобраться вместе с Антоном Чеклуевым в его новой статье колонки «Реликтовый лес»
Со своим уже ставшим знаменитым плакатом "Skolstrejk för klimatet" («Школьная забастовка за климат») пятнадцатилетняя жительница Стокгольма Грета Тунберг впервые вышла к зданию шведского риксдага (парламента) в августе 2018 года. Получив известность в соцсетях и обратив на себя внимание мировой прессы, она привлекала к своей акции всё больше школьников, которые воссоединялись в климатической забастовке сначала в Швеции, а затем и по всему миру. Основным требованием, как известно, была незамедлительная реакция властей всех стран на процессы изменения климата. Затем последовал тур по Европе, выступление на Всемирном экономическом форуме в Давосе, встреча с главами государств и кульминация в виде путешествия в Америку на яхте через океан на климатический саммит ООН, на котором прозвучало знаменитое "How dare you?"
Проблемы изменения климата уже давно перестали быть игрушкой развитых стран: с каждым годом на планете происходит всё больше очевидных катаклизмов, намекающих на бесповоротный передел уклада жизни. Скопление парниковых газов удерживает солнечное тепло у поверхности Земли и не даёт покинуть пределы атмосферы. Учёные пришли к выводу, что этому способствует не естественный процесс, а деятельность человека: чрезмерное потребление, активные транспортные перевозки, превращение лесов в пастбища и пахотные земли и выбросы вредных производств в атмосферу. Как следствие, парниковый эффект способствует повышению среднегодовой температуры. Согласно докладу 2018 года Межправительственной группы экспертов по изменению климата (IPCC), при повышении среднегодовой температуры на 1,5 градуса выше доиндустриального уровня (1850 — 1900 года) нас ожидают необратимые климатические изменения. При сохранении нынешнего уровня выброса парниковых газов в атмосферу к 2050 году среднегодовая температура может вырасти на 3 градуса, что уже напрямую приведёт к катаклизмам: таяние арктических льдов затопит прибрежные регионы и может изменить морские течения. К 2050 году количество пострадавших от катаклизмов, связанных с изменением климата, по предварительным подсчётам экспертов может достигнуть 200 миллионов человек. Сейчас эта цифра составляет порядка 16 миллионов. Аномальные пожары в Австралии, Сибири и Амазонии являются первыми событиями грядущих изменений, которые мы можем наблюдать уже сейчас. Вопреки расхожему мнению, эти процессы не занимают сотни лет и происходят в рамках жизни одного поколения.
Предположительный сценарий при повышении среднегодовой температуры более чем на 4 градуса сделает невозможной жизнь человека на территориях южнее широты Северного Казахстана, погрузит под воду множество прибрежных территорий и приведёт к массовой миграции в северные страны. На высшем уровне ООН вопрос давно обсуждается, звучат тревожные заявления о безотлагательности действий. Однако спуск проблемы в большие массы совершенно ожидаемо сталкивается с феноменом человеческого эгоизма и недоверия.
Логичное появление в условиях современного мира Греты Тунберг привело к эскалации этого феномена. Разговаривая о важных вещах на простом языке (при этом будучи хорошо осведомленной для своего возраста), Грета Тунберг спровоцировала гнев людей мира, особенно той лучшей его части, которая вполне легкомысленно выбрасывает окурки в окна или пользуется зашкаливающим и ненужным количеством пластиковых пакетов. Вместо обсуждения вопросов, поднимаемых активистами, публика и пресса сконцентрировалась на душевном здоровье девочки, в частности — на диагностированном синдроме Аспергера, одним из проявлений которого считается зацикленность на одном вопросе. Крайнее негодование вызывали номинация Греты на Нобелевскую премию мира, присвоение ей почётной докторской степени в ряде университетов, попадание в сотню самых влиятельных людей журнала Time. Раздражение из-за Греты даже стало мемом — об этом есть юмористическое видео «Служба помощи тем, кого раздражает маленькая девочка». Грета оказалась на острие дискуссии: может ли несовершеннолетняя девочка, не окончившая университет и не разбирающаяся в экономике, протестовать и высказывать свое мнение?
Делая свою картину «Я — Грета» (2020), режиссёр Натан Гроссман, возможно, в конечном варианте монтажа хотел распутать клубок сформированных ложных образов, которыми обрастала личность Греты Тунберг: от откровенных манипуляций о психическом здоровье до слухов о корыстных родителях, мечтающих нажиться на неадекватном ребёнке. Он следовал за ней и её отцом Сванте Тунбергом, начиная с первых дней забастовки у риксдага до пересечения океана. Картина позволила детально сформировать портрет активистки и сформулировать взвешенный ответ на травлю. Но в своём исследовании Гроссман зашел немного дальше и показал необратимые изменения в восприятии общественного высказывания и экологической дискуссии. «Я — Грета» цепляет своей монументальностью и пугающим контрапунктом глобальности тех процессов, о которых говорит Грета, и возрастом девочки.
Взаимоотношение с родителями — это один из пунктов выстраивания той системы ценностей, которая позволяет преодолевать эгоистический невроз и задумываться о проблемах планеты. Мама Греты — шведская оперная певица Малена Эрнман — почти весь фильм остается за кадром. Девочка проводит большую часть времени со своим отцом Сванте Тунбергом. Он приносит ей еду во время забастовки, а позже они вместе едут на европейский саммит по климату и на встречи с главами государств. Никаких шикарных апартаментов или привилегий мы не наблюдаем — Грета и Сванте передвигаются на личном автомобиле, живут в трёхзвездочных гостиницах, принципиально не пользуются самолетами — одними из главных виновников парникового эффекта. Сван по всем вопросам общается с дочерью на равных — он не указывает Грете, а вежливо интересуется и даёт советы, находя баланс между ответственностью перед школой и важностью переживаний дочери. Такой подход к детям может вызвать диссонанс у представителя восточноевропейской культуры, но в Скандинавии является приемлемым: детей не принято грубо ограничивать, наказывать, а тем более использовать физическую силу. Родитель является скорее куратором и модератором, чем воспитателем в советской терминологии. Сванте осознаёт важность миссии и стремлений свой дочери, а та без его напоминания сама переживает, что из-за своей забастовки прогуливает школу. Эта модель позволяет Грете быть целостной в своей идее, а «зацикленность» на вопросах экологии вследствие синдрома Аспергера превращается в преимущество последовательностью действий. Однородна Грета и в своём образе, придерживаясь принципов осознанного потребления: она по минимуму меняет одежду и везде носит один и тот же плакат с надписью "Skolstrejk för klimatet". Её риторика не меняется в зависимости от мероприятия.
Этический вопрос о целесообразности протеста школьников подкрепляется несколькими факторами. Экотревожность — признанный психологами термин, обусловленный хроническим страхом перед надвигающейся экологической катастрофой, характерен для поколения Z (приблизительно 1997 — 2012 годов рождения). В США с 2019 года официально существует организация Climate Coaching Alliance, которая в том числе проводит терапию экотревожности и страхов, связанных с ощущением бессмысленности работы над экологическими проблемами из-за пассивности окружающих, а также фрустраций из-за болезненных столкновений отдельной личности с глобальностью происходящих процессов.
Появление Греты в информационном пространстве нашло отклик у множества подростков по всему миру и быстро сделало её феноменом — многие молодые люди с трудом способны сформулировать свои страхи и боятся насмешки окружающих. Их преимущество в том, что и они, и Грета правы. Эмпирическое восприятие глобальных процессов начинает считаться аргументом по одной простой причине: это поколение — последнее, которое может повлиять на изменение климата, и первое, которое в худшем случае гарантированно почувствует последствия парникового эффекта. Грета как голос поколения, которому жить на планете, что оставят им взрослые, уравнивается с тяжеловесностью политики и экономикой.
Концепция устойчивого развития планеты (англ. sustainable development) была сформулирована на родине Греты — в Стокгольме в 70-х-80-х годах. Согласно определению, деятельность и удовлетворение нужд текущего поколения не должны ущемлять существование следующих поколений. Таким образом, молодёжь становится символом «мягкой силы», подтягивающим на новую ступень дремлющую мировую бюрократию, взывая к очевидным вещам — будущему детей. Кадры молодых людей, которые выходят на улицу во многих городах мира на протест против климатической политики, разделяют правду на глобальную и бюрократическую. Отношение человека к экологии балансирует между осознанным потреблением, чётким планированием сортировки отходов, использованием авоськи вместо покупки пакетов в магазине и различными проявлениями эгоизма, создающими иллюзию, что трата времени на экологию бесполезна на фоне личных дел. Это доведённое до абсурда: «Я лучше проведу время с семьей, чем пойду выносить мусор в бак, а не мусоропровод». «Школьная забастовка за климат» — чётко сформулированное движение, не дающее этому балансу уходить в сторону личных амбиций на глобальном уровне. Против аргумента о якобы несостоятельности права несовершеннолетних на протест играет принятое на саммите ООН в Рио-де-Жанейро ещё в 1992 году официальное решение об обязательном включении некоторых социальных групп (дети, фермеры, малые народности и др.) в обсуждение проблем устойчивого развития. Поэтому участие Греты в забастовке не личный пиар, а официальная декларация права на обсуждение.
Путешествие Греты в фильме Натана Гроссмана — это столкновение идеализма и протокольной реальности. Вопреки ошибочному суждению в России, что Грету «пиарят» на Западе, на конференциях ЕС она просто одна из участниц и участников процесса, которому по канонам демократии дали голос уставшие чиновники. Призывы Греты — громкие и рамочные, словно океанские волны, бушующие в первых кадрах фильма. Её миссия — всеми правдами и даже негативом в свою сторону достучаться до самых эгоистичных людей, для которых словосочетания «проблемы климата» в принципе не существует в рамках одной жизни. Смысл такого поведения можно уместить в диалоге:
— Вы задумывались над тем, какую планету оставите вашим детям и внукам?
— Мне всё равно, я не планирую заводить детей.
Даже факт пересечения Атлантики на яхте из Плимута — самый пугающий эпизод фильма — пусть и в негативном контексте восприятия, но доносит информацию о вреде авиаперелетов до самых «холодных» обывателей. Человечество удивительно неповоротливо в своём эгоизме. Феномен Греты в культурно-общественном пространстве либо побуждает людей делать хотя бы минимум для экологии, либо заставляет заключать сделку с совестью и расписываться в нежелании понимать происходящие на Земле процессы, что в целом нерелевантно, так как рано или поздно проблемы климата коснутся каждого. Раздражение на Грету — неприятная стадия торга с диктатурой индивидуальности.
У всех такой процесс происходит по-разному, что изобличают детали фильма. Например, при встрече с Шварценеггером режиссёру удалось тонко подчеркнуть отсутствующий взгляд Железного Арни и его явное нежелание углубляться в вопрос, хотя встреча происходила на организованном им же мероприятии по климату. Мир подростка хорошо считывает, что желание быть в модном тренде и личные амбиции заменяют реальную обеспокоенность. Демонстрируя этот контраст, режиссёр ещё раз объясняет, почему подростковый активизм так важен в XXI веке своей амбициозностью целей и требований.
Среди «критиков» Греты не зря показаны одиозные президенты-антиглобалисты: Дональд Трамп, Жаир Болсонару и Владимир Путин. Для них вопросы климата и экологии — неудобные, так как являются космполитичными и обесценивающими личные геополитические задачи. Политолог Екатерина Шульман замечала, что для их поколения защита экологии заключается в спасении редких видов животных, но у них отсутствует общее понимание концепции устойчивого развития. Болсонару и Трамп откровенно высмеивают Грету, а Путин в своём стиле обращается к геополитике, намекая на давний аргумент споров о климате — нежелание развивающихся стран отставать от развитых, проводивших индустриализацию раньше других за счет рабства и колониальной политики. К сожалению, процесс парникового эффекта «обнуляет» историю, так как планета не разделяет страны по уровню жизни, а компромисс нужно искать без оглядки в прошлое.
Другая половина человечества, до которой пытается достучаться Грета, продолжает жить коллективными мечтами. Сотни миллионов людей восхищаются Илоном Маском, который вкладывает миллиарды в освоение Марса и срывает аплодисменты. Но почему-то экологи в лучшем случае игнорируются, а в худшем не уважаются. Среди них нет народных героев, так как долгий процесс сохранении планеты нельзя визуализировать запуском ракеты. Очевидно, что Земля — это очень дорогой район (говоря языком Нила Деграсса Тайсона), и для того, чтобы найти подобную планету, может понадобиться миллиард лет. Но почему-то человечество концентрируется на взгляде в бездну, а не на сохранении своего богатства. Важно разрабатывать космические программы, но и у Земли ещё есть несколько миллиардов лет жизни. В своём бессмертном монологе из фильма «Солярис» (1972) профессор Снаут (Юри Ярвет) говорил: «Должен вам сказать, что мы вовсе не хотим завоёвывать никакой космос, мы хотим расширить Землю до его границ. Мы не знаем, что делать с иными мирами. Нам не нужно других миров. Нам нужно зеркало. Мы бьёмся над контактом и никогда не найдём его. Мы в глупом положении человека, рвущегося к цели, которой он боится, которая ему не нужна. Человеку нужен человек...»
Игнорируя проблемы климата, злясь на Грету, восхищаясь Илоном Маском, но с горем пополам «ломая скелет» своему образу жизни, коллективное человечество попадает под этот тезис, описывающий эгоистическую начинку идеализма. Нравится это или нет, но появление Греты Тунберг обозначило новую реальность, в которой сохранять привычный образ жизни более невозможно. Где-то в школах со второго класса учат сортировать отходы, а где-то люди продолжают лениться идти до мусорных баков, возмущаться «неадекватной девочкой» и ставить фильму Гроссмана низкие оценки. Но понимание о массовой экологической повестки уже сформировано, и разница только в том, какие страны придут к экологизации раньше. «Эффект Греты» изменил и восприятие активизма: чтобы следить за вектором развития общества, мало слушать политиков, необходимо разбираться в общественных движениях. Слышать голос тех, кому достанутся не только бюрократические процедуры, но и засуха, излучение, затопленные города и пожары. Глобальная политика впервые перестала быть игрой «закрытого клуба» номенклатуры с дымящимися сигарами, как в "JFK" (1991) Оливера Стоуна. В «Я — Грета» неидеальная девочка напоминает, насколько идеальна наша планета, ибо только идеал уравнивает перед собой всех.