Вы умеете играть в покер? Если даже никогда не садились за карточный стол — онлайн или офлайн, нетрудно сообразить, что при наличии на руках комбинации одной масти от «десятки» до туза у вас максимум шансов выиграть и нет никакого резона сбрасывать карты и отказываться от игры.
В том военно-политическом покере, итогом которого стали атомные бомбардировки японских городов Хиросимы и Нагасаки в августе 1945 года, нужные пять карт, свой роял флеш, сумели собрать только Соединенные Штаты.
Гонка
То, что раньше или позднее атомная бомба окажется в руках одной из держав, ученые, а затем и политики поняли еще в 1938 году, когда немецкие физики-ядерщики в берлинской лаборатории обнаружили деление ядер. Но кто быстрее пройдет путь от научного открытия до создания самой бомбы?
Наибольшие шансы были у Германии. Она лидировала в этой гонке, и, если бы не успех английской операции «Ганнерсайд» по уничтожению производства «тяжелой воды» в Норвегии, впору задаться вопросом, как закончилась бы Вторая мировая война. На счастье, завод в Веморке удалось все-таки со второй попытки взорвать, что значительно замедлило немецкое продвижение к намеченной цели.
Американцы чуть позже включились в гонку, после того как поняли, что немцы уже работают над созданием оружия с использованием ядерных технологий. 28 декабря 1942 года президент Франклин Рузвельт санкционировал создание Манхэттенского проекта для объединения усилий различных ученых и военных чиновников, занимающихся ядерными исследованиями. Англичане отдельное место за столом брать не стали, предпочтя разыграть партию на «одной руке» с американцами.
Советский Союз взялся за разработку атомного оружия еще позднее, узнав от своих разведчиков, в том числе агентов из знаменитой «кембриджской пятерки», об ускорении ядерных исследований у наших «западных партнеров», как сказали бы сегодня. Официальное письмо главы НКВД Лаврентия Берии на имя Сталина с предложениями по организации таких работ в СССР было отправлено только в октябре 1942 года. Военные операции, тяжелая ситуация на фронтах и в тылу, кадровый дефицит после репрессий 30-х годов, уничтоживших большую часть научного потенциала страны, понятное дело, не способствовали быстрому успеху советского проекта, что в значительной мере компенсировала внешняя разведка, которая смогла добыть важнейшие документы Манхэттенского проекта и, главное, завербовать нескольких его активных участников.
Как бы то ни было, к лету 1945 года лишь Соединенные Штаты смогли успешно провести испытание ядерного оружия.
Точка с запятой
Перед совещанием «большой тройки» в Потсдаме Гарри Трумэна, только вступившего в президентскую должность и не имевшего опыта общения с политическими тяжеловесами уровня Сталина и Черчилля, долго инструктировали, как себя вести, что можно и что нельзя рассказывать союзникам. В том числе обсуждался вопрос, говорить ли Сталину (Черчилль был в курсе) об испытании. В конце концов решили играть в открытую.
24 июля Трумэн проинформировал советского вождя об испытании нового оружия. Дальше придется привести разные версии его реакции. По воспоминаниям маршала Жукова, Сталин и Молотов, обсуждая сообщение Трумэна, со смехом сошлись на том, что американцы «цену себе набивают». Черчилль, специально задержавшийся в дверях, чтобы увидеть реакцию Сталина, решил, что генералиссимус, который и бровью не повел, просто не вник в суть сказанного. Чаще всего рассказывают, что в ответ на слова Трумэна Сталин прошептал Молотову: «Надо будет сегодня же переговорить с Курчатовым об ускорении нашей работы».
Скорее всего, Сталин все осознал. И в первую очередь — возникшую вдруг уязвимость перед лицом вчерашнего союзника и будущего, как уже все понимали, противника. Хотя у обоих, советского и американского, лидеров впереди была еще одна задача — поставить точку во Второй мировой войне, заставив капитулировать Японию.
Получилась, однако, запятая.
Третьего не дано
Если вы думаете, что после победы над Германией, одержанной ценой страшных жертв, предстоящий «поход на Восток» был для Сталина излишней дополнительной нагрузкой, то ошибаетесь. Не зря же он еще Рузвельту давал обещание помочь Соединенным Штатам окончательно расправиться с Японией. Там, на Востоке, у Кремля были свои интересы, связанные прежде всего с Китаем, который должен был, по мысли Москвы, выйти из войны под руку не с США, а с СССР.
При чем здесь атомная бомба? А при том, что Трумэн, сообщив о ней Сталину, как бы предупредил его, что надо бы свои геополитические аппетиты умерить и не идти дальше тех договоренностей, к которым пришли в Ялте и Потсдаме. Со своей стороны американцы подтвердили верность этим договоренностям, попросив Сталина выполнить до конца данные обещания.
Здесь надо отметить один момент. На протяжении многих лет потсдамский эпизод с сообщением об испытании и сами бомбардировки 6 и 9 августа рассматривались советской пропагандой как политический шантаж, как «звериный оскал империализма», никаких иных трактовок не допускалось. Однако политическая составляющая была не единственной и все-таки не главной в принятом американцами решении сбросить две бомбы на Японию. Уж очень отчаянно сопротивлялись подданные императора Хирохито, отказываясь говорить о мире, тем более — о капитуляции.
В качестве альтернативы бомбардировкам США, конечно же, рассматривали наземную операцию. Дальше — довольно простые расчеты. Япония, даже неся чудовищные потери, не собиралась сдаваться. А значит, война могла затянуться на долгие месяцы. Потери американцев были меньше, но продолжение боевых действий все равно обернулось бы десятками тысяч убитых и раненых. Так, военный министр Генри Стимсон оценил число жертв среди американских солдат при одновременном вторжении на несколько островов в 300 тысяч человек. Максимальные оценки были еще страшнее: общие потери США в двух планировавшихся высадках на японские острова предположительно могли составить 1,6 миллиона человек, а среди японских вооруженных сил и гражданского населения — несколько миллионов (!) погибших.
Если верно, что цель оправдывает средства, использование атомной бомбы было оправданно, так как оно поставило Японию на колени и завершило ужасную войну. Если бы война продолжилась и атомная бомба не была бы сброшена, сколько еще тысяч и тысяч беспомощных мужчин, женщин и детей погибло бы?
(Дельфин Хранилла, филиппинский судья, участник Токийского процесса)
И такой еще факт. В преддверии вторжения в США отчеканили 500 тысяч медалей «Пурпурное сердце». Это особая американская военная награда, которую вручают в случае либо гибели военнослужащего, либо ранения. По сути, Трумэн должен был решить, кому умирать: сотням тысяч американцев или сотням тысяч японцев. Третьего варианта не существовало.
…15 августа, через шесть дней после бомбардировки Нагасаки, император Хирохито выступил на радио с сообщением о капитуляции Японии.
А покаяться?..
Более всего Соединенным Штатам вменяют в вину, конечно же, гибель мирных жителей. Надо сказать, американцы и сами понимали этическую уязвимость своего выбора и поначалу пытались выбрать военные объекты в качестве целей бомбардировок. Не получилось: армейские эксперты указали на небольшие размеры таких целей, так что была высокая вероятность промахов.
Так возник список из шести городов-целей. Помимо Хиросимы и Нагасаки туда вошли Иокогама, Киото, Ниигату и Кокуру. Выбраны они были неслучайно. Иокогама — старая столица и центр военный промышленности, Киото — крупнейший индустриальный город, Хиросима и Ниигату — военные порты и базы снабжения, Нагасаки — база нескольких японских дивизий. Киото и Иокагама выбыли из списка, поскольку американцы осознали культурное и историческое значение этих городов. Ничто человеческое…
Важно отметить, что решение о применении атомного оружия было коллегиальным, принималось оно объединенным комитетом штабов, специальным комитетом конгресса и, понятно, президентом. Еще 29 мая 1945 года заседание комитета конгресса было целиком посвящено моральной стороне вопроса. Были выслушаны все докладчики и все аргументы «за» и «против». Верх взяли военные. Но ответственность за принятое и реализованное решение никто с себя не снимал. Об этом говорил Трумэн, об этом говорили экипажи самолетов, сбросивших две бомбы — по имени «Малыш» и «Толстяк» — соответственно на Хиросиму и Нагасаки. Но ни один из участников тех событий не каялся, практически все они считали свои действия эффективными и справедливыми.
С этим трудно согласиться, но не менее трудно и осудить этих людей, выполнявших свой воинский долг и спасавших жизни соотечественников.
В зеркальном отражении
Многих мучает вопрос: а почему Нюрнбергский трибунал не признал бомбардировки Хиросимы и Нагасаки военными преступлениями? Почему точно так же военными преступлениями люфтваффе не признаны бомбардировки Токио, Дрездена, Варшавы, Роттердама, Лондона, Ленинграда, Сталинграда и других городов? Такие обвинения — опять же почему? — не выдвигались на Нюрнбергском процессе и никогда не предъявлялись немецким командирам.
А потому, что в то время не существовало юридического запрета на так называемые неизбирательные воздушные бомбардировки. В начале войны президент Рузвельт выступил с призывом «ни при каких обстоятельствах не осуществлять бомбардировку с воздуха гражданского населения в неукрепленных городах». С этим согласились и союзники, и немцы.
Механизированная цивилизация только что достигла конечной стадии варварства. В недалеком будущем нам придется выбирать между массовым самоубийством и разумным использованием научных достижений[…] Это не должно быть просто молитвой; это должно стать приказом, который придет снизу вверх, от рядовых граждан к правительствам, приказом сделать твердый выбор между адом и разумом. (Альбер Камю, статья в газете «Комба», 8 августа 1945 года)
Все изменилось после того, как 14 мая 1940 года 54-я эскадра люфтваффе «Мертвая голова» уничтожила центр Роттердама, сбросив на него около 100 тонн бомб. Немцы не скрывали, что целью бомбардировки было принуждение правительства Нидерландов к капитуляции, поскольку Гитлер требовал «сломить сопротивление голландской армии как можно скорее».
Приказ был выполнен. Но в «зеркальном отражении» немецкие города стали сразу же законными военными целями. Как выражался маршал Артур Харрис, «нацисты посеяли ветер, теперь они будут пожинать бурю». Королевские ВВС ответили бомбовым ударом по Германии уже 15 мая.
Последнее
А стоит ли вообще искать в войне некие моральные ценности? Пытаться ее разобрать на добро и зло? Кто возьмется решать такую задачу?
Что касается жизни «после 6 августа», ясно одно. 75 лет, с той самой памятной даты, мы живем в ядерном мире, по его писанным и неписаным законам, нравятся они нам или нет. Могло ли быть по-другому? Вряд ли.
Фото: Unsplash