Конечно, все мы в курсе, что всё у нас закладывается в детстве – все наши привязанности, предпочтения, симпатии. А также нелюбовь к чему-то – она тоже из детства.
Я выросла с бабушкой и дедушкой в деревенском доме в Подмосковье.
Живности у нас было много – свинья, собака, кошка, куры. Как правило, деревенские люди довольно равнодушно относятся к животным: покормить, почистить и боле ничего. Никаких сентиментальностей, никаких ути-пути.
Дед был охотник. И были у него всегда охотничьи собаки. Двух пойнтеров я не помню – слишком маленькая была. Остались только фотографии.
А одну собаку помню хорошо. Собака была знатная – сибирская лайка, которую привезли щенком с Урала. Её так и звали Уралка. Собаку дед любил, хорошо за ней ухаживал, возил в Москву на выставки, где Уралка неизменно брала какие-то призы.
Уралка знала команды. Дед клал ей на нос кусочек сахара и говорил: «Тубо!». Собака сидела, замерев. «Пиль!»- и сахар скрывался в пасти. На охоте она была незаменимым помощником. А нас, ребятишек, катала на санках в упряжке.
Погибла Уралка глупо. Дед приехал из Москвы с очередной выставки и выпустил Уралку побегать, отдохнуть от дороги. Собака побежала к реке, где пьяный мужик принял её за волка и застрелил из ружья. Такая грустная история. Помню, дед плакал, не стесняясь своих слёз.
Кот Барсик жил долго. Сколько помню себя маленькой, столько помню и Барсика. Серый полосатый кот, который терпел стойко все мои детские издевательства. Я одевала ему чепчик, заворачивала в одеяло, укладывала в кукольную коляску и возила. Я повязывала ему бантик на шею, и кот куда-то убегал с этим бантиком, а возвращался уже без него.
А зимой я делала с котом такое, за что до сих пор стыдно. Я выходила с Барсиком на крыльцо, размахивалась и бросала его далеко в сугроб. Барсик проваливался в снег, а потом выбирался из него, прокладывая тоннель. Мне доставляло истинное удовольствие смотреть на это действие. Почему никто из взрослых никогда не объяснил мне, что так нельзя поступать с котом? Может, не видели просто?
Кроме Барсика в доме периодически появлялись принесённые мной котята. Я тащила в дом всех, кто попадался мне в нашей деревне. Мы с бабушкой мыли их дустовым мылом – блох выводили.
Помню, довольно продолжительное время жил у нас Мурзей. Это был тот ещё шкодник. Он подкарауливал Барсика, сидя на заборе, прыгал ему на спину, кусал и смывался. Барсик расстраивался ужасно.
Подобрала я как-то раз котёнка, назвала Дымом. Котёнок рос, хулиганил, как все котята, доканывал несчастного Барсика. А потом с Дымом что-то случилось. Дым стал полнеть, перестал носиться, всё больше лежал в тенёчке под кустом пиона.
По всем вопросам, касающимся животных, я обращалась к дедушке – он был для меня непререкаемым авторитетом. «Дед, Дым заболел!» - сказала я деду. «Неси, погляжу». Взяв Дыма на руки, дед вынес свой вердикт: Дым скоро окотится. Это оказалась кошка.
Щенков я тоже ухитрялась притаскивать домой. Принесла как-то раз очаровательного пятнистого щенка. Назвала Валетом. Стал Валет у нас жить-поживать. Был он страшно неуклюжий, постоянно падал в ямы, вырытые курами.
Как-то раз я заметила у Валета кровь. Перепугалась страшно! Побежала к деду: «Дед! У Валета кровь!» «Неси, погляжу». Вердикт деда был такой же, как и с котом Дымом: «Да это не Валет, это дама!»
Котов и собак приходилось пристраивать куда-то. Но на их месте вскоре вновь появлялись принесённые мной животные.
Очень хорошо помню, как бабушка часто говорила: «Сначала животных накорми, потом сама за стол садись». Такое отношение к животным в семье, где я выросла, определило моё отношение к домашним питомцам в жизни.
Однажды мне попалась тоненькая книжечка, название которой я до сих пор помню – «Машина с синим крестом». Книжечка была про ветеринарную службу. Она надолго стала моей настольной книгой. Я решила, что непременно стану ветеринаром!
Жизнь сложилась иначе. Но это уже другая история.
А любовь к животным сохранилась на всю жизнь.
Подписаться на канал можно ЗДЕСЬ