Accidit in puncto, quod non speratur in anno — В один миг случается то, на что не надеешься и годами...
Эта история не происходила никогда. Всё события и факты, а также имена, звания и личности являются вымышленными и все совпадения являются случайными...
Как-то быстро и неожиданно рухнула страна, которая казалась мощным гигантом. Страна, в которой я вырос, где меня абсолютно бесплатно лечили, учили в школе, в Высшей Школе КГБ. Где я рассчитывал жить всю жизнь и до последней капли крови защищать безопасность своей родины.
Мои родители погибли при странных обстоятельствах, когда мне было всего пять. Отец и мать служили во Внешней Разведке. Я их не помнил, но дед и бабушка, воспитавшие меня после гибели родителей, рассказывали, что мои родители погибли за Родину от рук предателей в далёкой Англии. Конечно, до совершеннолетия я вообще не знал, кем они были, мои папа и мама. О них мне рассказал дед, когда понял, что я уже взрослый и умею держать за зубами язык.
В детстве я мечтал, что папа и мама живы, что они приедут и увидят меня, настоящего будущего героя. Но мечты были несбыточными...
Я прошел все стадии коммуниста в Союзе. Октябрёнок, комсомолец. Подал заявление о вступлении в Партию. Но СССР пал, оказавшись через десятки лет не гигантом, а колоссом на глиняных ногах. И моя партийность стала не нужна даже мне.
Воспитанный настоящими коммунистами, коими были мои дедушка и бабушка, я никак не мог принять крушение Империи.
Мой дед был генерал-полковником КГБ на пенсии. Он служил всю жизнь честно и с полной самоотдачей нашей стране.
Бабушка умерла от инфаркта за пять лет до этих событий. И, пусть это звучит кощунственно, но слава Богу, что не увидела этого позора.
Дед мой, начавший свою карьеру ещё во времена НКВД, был лично знаком с Ягодой, Ежовым, Маленковым, Жуковым, Абакумовым. После расстрела Ягоды, моего деда арестовали, так как Ягода ему открыто покровительствовал. Но его спас Маленков, лично поручившийся перед Сталиным. Деда отпустили, потом вызвали к самому Вождю. Встреча была короткой. Иосиф Виссарионович посмотрел на него снизу вверх (дед был почти два метра в высоту), добро улыбнулся и сказал:
- За тебя поручился Маленков. Если подведёшь - расстреляем и его, и тебя.
- Служу честно трудовому народу, Иосиф Виссарионович! - Дед, стоявший по стойке "смирно", вытянулся ещё вверх.
- Вольно. - Усмехнулся Сталин. - Иди, служи, но помни!
И дед помнил. Сначала его определили в легендарную "девятку". Потом его заметил Всеволод Меркулов и дед мой быстро пошёл вверх по карьерной лестнице в Управлении Иностранной Разведки СССР. Дружил с самим Андроповым. Последнее время, даже был единственным, кому доверял генсек...
Мой отец родился аккурат в день войны, в 1941 году. Бабушка, выписанная из родильного отделения, категорически отказалась ехать в тыл.
- Сталин в Москве, правительство в Москве. И я никуда не поеду - Заявила она мужу.
И правильно сделала. Эшелон, который вёз из столицы людей в эвакуацию попал под бомбёжку. Многие тогда погибли.
Дед рассказал мне, что мои отец и мать были профессиональными "кротами", но перебежавший на сторону английской разведки "Интеллидженм Сервис" предатель сдал их. Уехать они не успели - их убили на пороге дома, в котором они пребывали.
В МГБ СССР терпеть такой выходки не стали. Вскоре предатель "случайно" попал под поезд.
И вот, этот проклятый 1991 год. Мне уже двадцать пять, я - старший лейтенант Комитета Госбезопасности По телевизору показывают подписание договора в Беловежской Пуще. СССР распался, вместо него появился СНГ, Союз Независимых Государств. Это вывело всегда моего спокойного дедушку из себя.
- Нет, ты видел? Мы предателей вычисляли, сажали и расстреливали! А теперь их по телевизору показывают! Это как без порток на улицу выйти! Ах вы, мрази! - Он погрозил костлявым кулаком телевизору. - Внучек, попомни моё слово - Это тоже развалится. Каждый князёк свой удел отделит, чтобы самостоятельно царствовать. Эх, Россия!
Деду стало плохо. Я вскочил из кресла, подхватил его под мышки и уложил на диван. Расстегнул воротник рубашки под халатом, накапал валерьянки. Дед, морщась, выпил. Легче ему не стало. Тогда я схватил телефон и вызвал "Скорую".
Фельдшер пощупала пульс, померяла давление, сделала укол. Потом она что-то записала в своей тетрадке, пожелала здоровья и пошла к выходу. Я пошёл провожать.
На пороге она обернулась и сказала:
- Сердце очень слабое. Если не приведи, Господи, инфаркт, тогда всё. Сейчас его не тревожить, не тормошить. Постельный режим. Постоянно проветривайте. Свежий воздух ему нужен. Кардиамин, валокордин и валериана в каплях пока что. Если что- звоните.
- Спасибо. - Сказал я.
Закрыв дверь за врачами, я вернулся к деду. Он лежал на диване и я видел, что ему стало легче.
- Вот и всё, внучек. - Сказал он. - Кажется, отбегал я по земле.
- Да прекрати, дед. Ты ещё у нас ого-го! - Попытался ободрить его я.
- Не перебивай. - Попросил он. - Послушай лучше. Что скажу...
Он передохнул и продолжил:
- Папка-то с мамкой... Живы они... Просто сам знаешь, жизнь крота всегда крута... Не могут с нами связываться. Продолжают работу. Но скоро эта махина - Он махнул рукой на окно. - Развалится окончательно. Поэтому надеюсь, что вы встретитесь. Обязательно. Зла не держи. Ни на нас с бабкой, что молчали, ни на родителей. Жизнь такая. Приказ им был - забыть семью и прежние фамилии. Они теперь американцы. Адрес... Есть у меня... Папка синяя в ящике стола. Увидишь. Сразу поймёшь, что они это. Ты их не помнишь-то совсем... там фотографии. Узнаешь сразу. Ты копия отца.
На словах передашь ему, сыну моему, не виноват я. Я хотел им жизнь сохранить и сделал это... Он поймёт. И простит... А теперь, я немного посплю... Сил наберусь...А если что - мемуары мои издай. Пусть потомки знают...
Я укрыл деда одеялом, сам сел за его рабочий стол в кабинете, где он написал свои мемуары. Издавать их он не мог, воспоминания генерала КГБ в то время были страшным оружием в руки иностранных спецслужб.
Открыл ящик стола. Нашёл синюю папку. Руки тряслись, когда я нашёл конверт с надписью - "Вскрыть только после моей смерти", написанной почерком деда.
Конверт я вскрыл. Там лежали несколько фотокарточек и письмо.
"Внучек мой родной, Витенька! Если ты это читаешь, значит, меня уже нет. Не знаю, успел ли сказать тебе, что родители твои живы или нет. Знай это.
Вот в конверте рядом с письмом их фотокарточки. Адрес на обратной стороне письма...
Твой дед, Иван Петрович Родионов".
И подпись. Размашистая, дедова. Ещё одно письмо.
" Павел, сынок! Меня уже нет. Я сделал всё возможное, чтобы тогда, в июле 1961 года, когда вас с Ниной приговорили к смерти англичане, а наше руководство ничего не сделало для вашего спасения, это я подослал к тебе мистера Питса, который вывез вас в США по другим документам. Это я вырастил из вашего сына настоящего советского человека. Прости, сынок, если что не так... Больше, вроде и сказать нечего. Спасибо тебе за беззаветную службу нашей Родине. Знаю, придёт то время, когда вы с Ниночкой вернётесь домой и тогда вас наградят по-настоящему. Но настоящая награда ваша это ваш Витя, ваш сын.
Прощай, дорогой мой. Помни обо мне.
Твой отец."
Я едва сдержал слёзы. Но плакать офицеру не пристало. Ещё одна бумага. Завещание. Бегло прочитал. Дед завещает мне всё имущество и пятьдесят тысяч рублей на его сберегательном счёте. Сберкнижка прилагалась.
Я сложил все бумаги обратно и спрятал папку в ящик. Встал и вышел к деду. Дед лежал вытянувшись в струнку, как перед Сталиным. На лице его застыла лёгкая улыбка...
- Дед, дедушка! - Я потряс его за плечо. Без реакции. Схватил руку. Пульса нет.
Я вскочил и бросился к телефону.
Приехавшая "Скорая" констатировала смерть...
Дальше как в тумане. Похороны, оркестр, старички- пенсионеры госбезопасности, друзья и коллеги.... Прощальный залп из автоматов "Калашникова" одиночными. И холмик, заваленный венками, рядом с мраморным памятником бабушке.
Возле меня плакал невысокий мужичок в потертом пиджаке. Василий, старший сержант, водитель деда. Возил его двадцаь лет. Потом по здоровью был комиссован и, по слухам, спился. Вид у него был затрапезный, конечно.
Соболезнования, пожимание руки, поминки, речи...
Потом еду домой в такси... Половину ночи проплакал, вспоминая, сколько для меня сделал дед. Теперь я остался один. Где-то далеко,за океаном, волей судьбы, остались родители. Найдем ли мы общий язык, да и вообще, встретимся ли... Я не знал.
Звонок в дверь заставил меня встать. Я быстро ополоснул красное запухшее лицо холодной водой и пошёл открывать. На пороге стоял высокий, полностью седой, импозантный мужчина в очках. Вспомнил! Иностранец, кажется, представитель посольства Швеции. Или Дании, чёрт разберёт.
- Что вам угодно? - Спросил я, помня, что кажется, этот дядечка совершенно не понимает по-русски. Он общался через переводчика на кладбище, когда выражал соболезнования.
- Здравствуйте. - Совершенно без акцента сказал мужчина. - Я могу пройти? Есть к вам разговор.
Я молча посторонился, пропуская гостя в квартиру.
Он прошёл в гостиную, как будто знал, куда идти. В центре комнаты он повернулся ко мне и сказал:
- Ну, здравствуй, сын!
- Папа?!! - Мне показалось, что сердце сейчас выпрыгнет из груди. Передо мной стоял совершенно поседевший мой отец.
Он крепко обнял меня. Долго смотрел мне в глаза и я чувствовал себя снова маленьким мальчиком, которому так не хватало отца-героя.
- А... Мама... где?
- Она осталась в Штатах. Да и я завтра улетаю. Сынок, мне так много нужно тебе сказать...
- Я знаю! Ёлки! Какое счастье, что ты жив! И мама...
Он начал рассказывать. Игры спецслужб привели к тому, что мои отец и мать вынуждены были всю жизнь жить под чужими именами по чужим документам. И им приказали забыть о нас. Обо мне, дедушке, бабушке.
Он полез во внутренний карман пиджака и достал бумажник. Извлёк оттуда фото парня-подростка в джинсах и свитерке.
- Это твой брат, Джеймс. Он родился в США. Оставь на память.
- Папа... - Слова застревали в горле и я, тренированный спокойствию в любой ситуации офицер КГБ, расплакался. Он тоже плакал и мы обнимались.
Я встал и достал синюю папку. Передал ему письмо.
- Дел просил передать, что он не виноват. Время такое было. - Сказал я.
Отец кивнул.
- Да мы и так всё поняли. Родина жертвовала нами в своих целях. Нам пришлось самим выбираться.
- Да ты читай письмо. - Сказал я.
Пока он читал, я метнулся на кухню и поставил чайник.
Потом мы пили чай. Отец рассказывал, что у него свой магазин в Нью-Йорке. Он торгует обувью. У них были большие проблемы вначале приезда с местными спецслужбами, подозревавшими в них "кротов". Но обошлось.
- Там тоже не дураки. - Сказал отец, отставляя чашку. - Но мы решили остаться в Штатах навсегда. Потому что здесь теперь совсем нечего делать.
- И вы будете жить по поддельным документам всю жизнь? - Удивился я.
- Почему? Документы настоящие. В общем, слушай меня внимательно. Через годик-два, к тебе приедет одна девушка, гражданка США. К тому времени, ты должен уволиться из органов. Ты заключишь с ней брак. Потом вы спокойно уедете в Штаты. Так объединится наша семья. Там разведёшься. И останешься жить в Америке. Потому что здесь долго теперь жизни не будет.
- Но пап, - возразил я. - А как же Родина, как же долг? А присяга?
- Эх ты, патриот! - Он посмотрел на меня насмешливо. - У тебя уже нет той Родины. Нет, понимаешь? От присяги ты свободен, потому что присягал Союзу. А его уже нет. Свалили его Ельцин, Шушкевич и Кравчук. И пока есть возможность - уезжай.
- Так зачем фиктивно жениться? Не проще ли тебе сделать мне такой же паспорт как у тебя?
- Не проще. Это мы будем всю жизнь прятаться. А ты будешь жить под своим именем. Так будет честно по отношению к тебе. Понял?
- Хорошо, отец...
Мы проболтали всю ночь. Утром он уехал в гостиницу и оттуда в Штаты.
Через полгода я написал рапорт об увольнении. Меня увольняли долго. Беседы, укоры, что внук такого деда не желает дальше служить Родине. Но это я преодолел.
Временно устроился охранником к одному новому русскому.
Потом приехала Диана. Когда она появилась в моей квартире, у меня в голове сверкнула молния! Чуть ниже меня ростом, белокурая, с зелёными глазами стройная девушка произвела на меня впечатление. Она свободно говорила по-русски, потому что сама была из семьи русских эмигрантов.
Мы расписались быстро; я снял все деньги со счета деда и деньги сделали своё дело. Потом мы улетели в Штаты.
Я знал, что Диана не замужем, работает продавцом в магазине отца. Она не задавала лишних вопросов, просто сделала то, за что ей заплатили круглую сумму мои родители.
Описывать встречу с матерью и братом не стану. Скажу, что она была трогательной.
Мы гуляли с ней по Центральному парку в Манхэттене. Диана, стала ещё и гидом, показывая мне красоту чужеземного города. Когда пришел вечер, она сказала:
- Ну вот и всё, мистер Родионофф, мне пора. Завтра начинается процесс нашего развода. Приятно было с тобой общаться!
- А если я... Не хочу разводиться?
- В смысле? - Удивилась она.
- Ты мне очень нравишься, Диана. Будь моей женой. По настоящему.
Девушка поступила глаза.
- Я согласна.
Ту ночь мы провели вместе. Как и оставшуюся жизнь...
Изображение из свободных источников.
Дорогой друг! Спасибо за прочтение, надеюсь, оно было приятным. Надеюсь, тебе понравился рассказ. Подписывайся на канал, ставь лайк и жду твоих комментариев!
Твой Звёздный Дождь