На кого бог пошлёт... Глава 27
Глава 28
– Наконец-то изволил показаться, – матушка упёрла руки в бока, и Толя понял – зря он ушёл от Логиновых.
Из последовавшей громкой речи Толя узнал, что не мыл пол в своей комнате уже так давно, что пыль оттуда вылетает клубами, достигает чуткого носа родительницы и вызывает у неё аллергический насморк. Поэтому если он не хочет её скорой и страшной смерти – пусть немедленно вымоет пол. А если не вымоет – пусть убирается на все четыре стороны и живёт где хочет. Потому что сама матушка быстро и мучительно умирать не намерена. На финальной фразе монолога в Толю полетела половая тряпка, и он предпочёл налить в ведро воду, чтобы уже нельзя было усомниться – сын он порядочный и ничьей гибели не желает.
Дорогие читатели, данный рассказ был написан как фанфик к сериалу «Не родись красивой» и лишь минимально переработан позже путём замены некоторых имён. Хотя характеры центральных персонажей из сериала не брались уже тогда и были выдуманы автором, автор так же «поиграл» персонажами, изменив их роли. В рассказе тем не менее встречаются ситуации и фразы из сериала, многие персонажи второго плана сохранены из исходника. Действие происходит в 2005 году, отсюда некоторые технические и бытовые моменты, свойственные тому времени и странные сейчас. Рассказик простенький, жанр – юмор, мелодрама. Надеюсь, вам понравится!
Возя по потрескавшемуся от времени линолеуму мокрой тряпкой, Толя чувствовал зависть к Таньке. Ей сейчас не нужно мыть пол, она отправляется гулять со своим инженером. Увидев Сергея, Толя понял, что же так зацепило подругу. Конечно, тот высокий и с такой физиономией, какие обычно нравятся девицам. Танька ещё лепетала что-то про его руки. Закатывая глаза и с придыханием. В руках ничего особенного Толя не обнаружил, хоть и поглядел специально. Руки и руки… подумаешь. Вот если он вытащит из-под дивана пылящиеся там гантели и начнёт заниматься, у него будут не хуже. Выкатив эти гантели, Толя чихнул, провёл по ним тряпкой и пока что закатил на место. Не начинать же сию секунду. Сейчас не до физкультуры. Сейчас он страдает. Инженеру он завидовал не меньше, чем Таньке. Не богат, с ребёнком, а бабы любят. Как минимум одна. У него же и младенца нет, а Вику влюблённой до одури никак не назвать. Однако Толя решил не сдаваться. Раз уж они живут в такое время, что деньги важны, он их заработает. Миллионером, конечно, ему не стать, но… В последнее время он изучал биржевые сводки и считал, что, взяв в кредит некоторую сумму, сможет раскрутиться. Конечно, оставался шанс проигрыша, но его Толя отмёл. Начнёт с самых безопасных ставок. И постепенно… Беда только, что три тысячи долларов Вике нужны как можно быстрее. «Возьму три ей и ещё себе на раскрутку», – подумал Толя.
Телефон, зазвонивший в кармане его пиджака, он услышал не сразу.
– Толечка, миленький, спасай! – голос у Вики был такой, будто рядом бандит с ножом у её горла. – Ты мне нужен! Срочно!
Из дальнейших воплей Толя понял, что Вика – в банке, а их непосредственный начальник – кретин, идиот и самодур одновременно. И пригнал её туда перебирать крупу и сажать розовые кусты.
Толя помотал головой, относя трубку подальше от уха, потом сообразил: крупа и кусты – это из сказки. Конечно, Вика ничего в банке не сажает. Но что она делает там в воскресенье вечером – загадка. Ведь даже Танька уже вернулась. Ещё он понял – любимую надо спасать. Окинув взором комнату, решил, что мокрая середина пола и некоторое пространство под диваном сойдут за влажную уборку и матушка его всё-таки не уничтожит, надел самое приличное из своего летнего гардероба – рубашку в весёленьких листочках и джинсы, приотворил дверь из комнаты и, убедившись, что путь к выходу свободен, рванул в подъезд.
Солнце садилось, дул прохладный вечерний ветерок, и погода располагала к прогулкам, а не к перебиранию крупы на рабочем месте. Но оставить в беде Викторию Толя не мог.
Любимая встретила его на крыльце банка и под неприветливым взглядом охранника проводила внутрь.
– Он совсем сдурел, – открыв дверь архива, надула губы Вика. – Мы сидели у Сашки, пили кофе, беседовали, тут припёрся Шнайдеров. Пьяный, разорался, что я ни черта не делаю, и велел ехать сюда. Мол, тут в архиве на стеллаже папки. Так вот данные из них надо внести в компьютер. И Сашка за меня даже не заступилась, представляешь. Если я это не сделаю, меня уволят. А тут вон… гора!
Папок в указанном Викой месте было и верно множество. Открыв первую, Толя не очень понял, зачем эти цифры вносить в базу данных. Судя по пыли на корочках, долгое время это никому не приходило в голову. Но начальству виднее.
– Давай так, – сказал Толя, – ты будешь диктовать, а я вбивать в таблицу.
– Ты мне правда поможешь? – Вика набросилась на него и принялась целовать в щёки. – Никто мне не хочет помогать, только ты. Ты, Толечка, – человек!
Но не успел он растаять, как Клочкова добавила:
– А дашь мне три тысячи, так будешь вообще золотым человеком!
– Дам-дам, – вздохнул Толя.
Нормально диктовать Вика, оказывается, была неспособна. Отвлекалась, принималась рассказывать, как несправедлива жизнь и как сложно существовать приличной девушке.
– Я уже маникюр себе делала сама, вот посмотри.
И сунула ногти ему под нос.
– Хороший маникюр.
– Ну да, это ты чтобы меня утешить. Ещё скажи, как хорошо страдать без машины и шмотки покупать не где привыкла, а в какой-нибудь… «Волшебнице». Причём не эксклюзив от их дизайнера, а то, что они шьют для масс.
– И чем это плохо? – спросил Толя, забирая у Вики папку и начиная работать в одиночку.
– Чтобы я купила себе платье, а завтра увидела в таком же какую-нибудь жирную корову в супермаркете? Ну уж нет.
Корову – это было, пожалуй, страшно. И Толя изобразил сочувствие.
– Толечка, а у тебя эта затея надолго?
– Какая затея?
– Притворяться нищим. Ты же сам сказал – пока не найдёшь девушку, что тебя полюбит. Так вот она я. Зачем тебе дальше мучиться? Мы чудесно могли бы жить вместе. Я могу к тебе переехать.
Вспомнив свою комнату с брошенным посредине ведром, Толя содрогнулся. Наверное, внутренний ужас как-то отразился и на его физиономии, потому что Вика тут же предложила другое:
– Или ты ко мне. Правда, у меня вчера отключили свет. Но ты бы заплатил, и всё стало чудненько. Я бы за тобой ухаааживала, одела бы тебя прилично. Толь, вот эта рубашка – даже для студента перебор. Кошмарные листочки…
– Виктория! – как можно серьёзней сказал Толя. – Я к переезду не готов. А листочки – специально. Согласно роли. Возможно, я переборщил, не очень разбираюсь в дешёвой одежде. И вообще… ты работать собираешься? Иначе мы эту стопку и до утра не разберём.
– Ты просто не веришь, что я тебя люблю.
Развернув его к себе с такой решимостью, что колёсики компьютерного стула тревожно заскрипели, Вика принялась расстёгивать на нём рубашку, листочки на которой немедленно перестали её волновать… Толя сглотнул слюну, закрыл глаза и покорился неизбежному.
Потом решил, что Вика для него, пожалуй, слишком агрессивна. Но отрицать, что такая женщина стоит того, чтобы ей выдали три тысячи долларов, было нельзя. Да и одинаковое с жирными коровами платье – не для неё. Она достойна лучшего. А темперамент… с возрастом, пожалуй, смягчится. Вот если бы Толя женился на Вике, завели бы они малыша… Малыш любую стерву сделает мягче и покладистей. Думать «стерва» о любимой было нехорошо, и Толя старательней забарабанил по клавиатуре. Опять же, любовь зла, можно случайно полюбить кого угодно. Викины недостатки виделись ему всё отчётливей, но он признавал, что перед её чарами бессилен. Что ж, он будет любить с открытыми глазами, без розовых очков и зная, на что идёт.
– Милый, – промурлыкала Вика, поправляя причёску, – я понимаю – быть навязчивой некрасиво. Но машину могут продать. Да и вообще… я как представлю, что моя девочка там одна, что её может лапать кто угодно.
– Завтра, – сказал Толя, – завтра получишь деньги на свою девочку. Но учти, что больше не дам. Я сейчас планирую вложить огромную сумму… в нефтяное месторождение. И мне не до мелочей.
Очередной жаркий поцелуй, от которого Толя выронил на пол папку, Виктория использовала, чтобы убедить его в силе своей любви.
Через пару часов любимая вызвала такси и отбыла домой – не могла же она появиться на работе не выспавшись. Но Толю это только порадовало. Теперь он мог всецело отдаться разборке архива…
Сам он вернулся первой утренней маршруткой. Входя домой, опрокинул ведро, выставленное матушкой к входной двери. Так она намекала, что пол он помыл некачественно. Чертыхаясь, Толя встал из грязной лужи, кое-как собрал воду и отправился в душ – приводить себя в порядок перед напряжённым понедельником…