Глава 3
– Нет, я всё-таки не пойму, – папа смотрел на Резникова подозрительно, будто условия приёма их на работу в банк тот придумал сам, – что это значит? Месяц они будут испытывать вас обоих, потом устроят одного, а другому покажут на выход?
– Да, дядь Валера, именно так, – покивал Резников.
– То есть вы теперь как бы конкуренты, – продолжил папа тоном, не предвещающим ничего хорошего. – И если выберут тебя, то Татьяна останется без работы…
– Пап, – попыталась вмешаться Таня. Но тот сделал останавливающий жест рукой и продолжил общаться с поедающим вторую котлету Толиком.
– И ты намерен с ней конкурировать.
Дорогие читатели, данный рассказ был написан как фанфик к сериалу «Не родись красивой» и лишь минимально переработан позже путём замены некоторых имён. Хотя характеры центральных персонажей из сериала не брались уже тогда и были выдуманы автором, автор так же «поиграл» персонажами, изменив их роли. В рассказе тем не менее встречаются ситуации и фразы из сериала, многие персонажи второго плана сохранены из исходника. Действие происходит в 2005 году, отсюда некоторые технические и бытовые моменты, свойственные тому времени и странные сейчас. Рассказик простенький, жанр – юмор, мелодрама. Надеюсь, вам понравится!
– Звериное лицо капитализма, – сказал Толик. – Мы вынуждены бороться даже друг с другом.
– Капиталист, – хмыкнула мама, – вот перестану тебя кормить, чтобы сил не было с Танечкой бороться.
Тут Резников наконец понял, что сморозил не то, и пустился в рассуждения – мол, как только работодатель увидит их в деле и поймёт, какие ценные специалисты перед ним, у него не поднимется рука указать одному из них на дверь. И останутся и Таня и Толя в банке да ещё по карьерной лестнице двинутся быстро и весело. Написанную им радужную картину Толя завершил тем, что он купит мощную машину и женится на фотомодели. А Танька, так и быть, удачно выйдет замуж за крутого бизнесмена.
Папа кое-как проглотил кусок котлеты, поднялся и, заявив, что он достаточно наслушался Толькиного розового бреда, удалился в комнату, а мама, присев рядом, спросила, неужели Толя всерьёз готов соревноваться с Танечкой за место в банке.
– Тёть Лен, а что делать-то, – вздохнул Толя, – мы уже куда только не совались. Опыта нет – и ты никому не нужен, хоть у тебя красный диплом, хоть золотой. Надо попробовать, вдруг повезёт…
Отправляя Толю домой, Таня напомнила, что завтра он ещё свободен, а вот в воскресенье с утра они вчетвером едут на дачу каких-то маминых знакомых собирать вишню на варенье. Вишни там много, но поскольку варенья Толя проглатывает за зиму больше, чем всё их семейство, от него мама ждёт особого усердия в сборе. Закатив глаза к потолку, Резников тем не менее покивал.
Расправляя постель в своей комнате, Таня думала, что в принципе Толя может быть и прав. Сколько примеров, когда тебя бракуют по формальным признакам, но увидев в работе, относятся по-другому. С Таней так происходило постоянно со дня поступления в школу, когда её почти не было видно из-за парты, так что учительница велела принести на следующий день свидетельство о рождении, чтобы глянуть – не ошибся ли кто, подсунув им в класс пятилетнюю на вид кроху. Однако вскоре Таня по праву считалась лучшей ученицей параллели. Разве что Толя мог составить ей конкуренцию.
Сотовый зазвонил так неожиданно, что Таня вздрогнула и не сразу вспомнила, где он лежит. А найдя по звуку, услышала:
– Татьяна? Здравствуйте, это Сергей.
Какой Сергей? Среди её знакомых не было Сергеев.
– Парк, коляска, – напомнили на том конце.
Тане мгновенно стало жарко. Она так ждала этого звонка первые несколько дней после той встречи. Но теперь-то прошло уже почти две недели. Разумеется, она решила, что ей не позвонят. Да и обдумав своё поведение, пришла к выводу, что иначе быть не могло. Идёшь ты в парке, гуляешь с сыном, и вдруг какая-то ненормальная сначала метит в вас душистым веником, а потом навязывается со своей помощью. Может, она клиент психиатрического диспансера или ещё хуже – маньячка, крадущая младенцев. Однако ей всё равно было обидно, что Сергей не позвонил и не дал шанса доказать, что она не такая, а просто он ей понравился. Поэтому, чтобы как-то себя утешить, она начала думать всякую ерунду. Типа – а кто этот второй молодой человек, что подошёл к ним с пивом в руках? Может, это вообще парочка геев, а младенец усыновлён. И они одевают его как девочку. После этой мысли Таня помотала головой и решила, что в ней, несомненно, есть нечто от клиентов психдиспансера. Больная фантазия – уж точно. К счастью, времени на эти фантазии было не так много – большую часть дня Таня с Толей бегали по собеседованиям и рассылали свои резюме в надежде наконец отыскать пристойную работу. Тут не до оплакивания несостоявшейся карьеры Мэри Поппинс. Сочтя тот эпизод не получившим развития, Таня даже подробно рассказала о нём Резникову. Мол, метнув букет, угодила в отца-одиночку, красивого брюнета в очках. И, прельстившись его внешностью и пронзительным взглядом, а также крошкой на руках, чуть было не растаяла, как мороженое на солнцепёке. Но теперь-то всё в порядке. «Не думал, Логинова, что тебя так привлекают дети, не умеющие считать», – пошутил тогда Резников. Этим бы всё и закончилось, и вдруг звонит телефон и Сергей желает ей что-то сообщить.
– Да, я помню, – сказала ему Таня.
– Видите ли, Татьяна, у меня к вам очень большая просьба.
Стиснув телефон покрепче, будто он мог вырваться из рук и навсегда прекратить их общение, Таня выслушала условия задачи: в воскресенье Сергею позарез нужно на пару часов выйти на работу. Ребёнка же абсолютно не с кем оставить. Он смотрел прогноз погоды, уверен, что дождя не будет, и хотел бы попросить Таню погулять с коляской в том самом парке. Конечно, он ей готов заплатить, только пусть она заранее скажет сколько. И захватит с собой паспорт – не может же он доверить дитя неизвестно кому.
– Не надо мне платить, – сказала Таня. – Конечно, я могу.
– Тогда встретимся у мостика, с которого вы уронили цветы. В одиннадцать часов.
Положив телефон на стол, Таня несколько секунд тупо глядела на него, а потом вспомнила – воскресенье… дача… вишня.
Спалось плохо. Таня ворочалась и никак не могла придумать, что же сказать маме, куда она намылилась вместо давно запланированного семейного мероприятия. Рассказать правду? Мама, возможно, повздыхает и ответит – ну иди, но всё выглядит как-то уж очень странно. К тому же мама, конечно, выложит всё папе, ведь у них нет секретов друг от друга. А папа начнёт ворчать, что дисциплинированный человек успевает сделать всю работу на неделе и ему не приходится выскакивать на рабочее место в выходной. Да и как можно не найти, кому бы пристроить ребёнка. В общем, правда, хоть и была вполне невинной, могла повлечь за собой массу ненужных разговоров. А врать – что? Так и не сочинив легенду, Таня уснула, решив назавтра посоветоваться с Толей. Может быть, он придумает ей какое-нибудь прикрытие…
И всё-таки как приятно, что Сергей позвонил. Она была рада его слышать. Пусть его совсем и не знает.
Резников, осознав, что Таня мечтает пропустить сбор вишни и бросить его наедине со своими родителями, сначала принялся эмоционально размахивать руками и доказывать, что подруга неожиданно сошла с ума. Перетрудилась в последний университетский год. Но когда Таня сказала – это ясно и без него, а вот тут намечается задача без решения, – презрительно скривился и заявил, что женщины всё-таки не умеют качественно использовать свой мозг. Даже такие отличницы, как она.
– Но ты-то, конечно, придумаешь выход на раз-два-три.
– Я-то? Уже придумал, – фыркнул друг. – И не говори, что он негламурный.
Выход и правда был далёк от возвышенного и даже не требовал сочинения какой-то стройной и подробной легенды. Толя предложил Тане с утра пораньше имитировать банальное расстройство желудка.
– Представляешь – сидишь ты в туалете, стонешь, страдаешь…
– Не надо подробностей, – попросила Таня. – Да, ты прав, мама ни за что не повезёт на дачу больного ребёнка.
– Ну вот. Мы уедем, а больной ребёнок спокойно отправится в парк. Нянчить здорового. Правда, я гений?
– Ты гений, Толя.
– А ты – мировое зло. Мне будет скучно одному в кустах.
– Будешь представлять варенье, работу, машину и жену-модель, время и пролетит незаметно…
Теперь у Тани оставалась только небольшая проблемка – она ни разу в жизни не держала на руках полугодовалого младенца.