Завтра, 21 мая, королевская и «околокоролевская» повестка снова будет насыщенной: у принца Уильяма начнется недельный тур в Шотландию, а вечером на Apple TV выйдет первый эпизод документального сериала принца Гарри и Опры Уинфри, — так что самое время немного развлечься в ожидании серьезных новостей. Британский журнал Conservative Woman, склоняющийся, по оценке MBFS, к ультраправой повестке, оригинально «поздравил» герцогов Сассекских с днем свадьбы, предоставив трибуну бывшему редактору отдела зарубежных новостей Telegraph Давиду Исааксону, выступившему с эссе «Меган — дворцовая Рапунцель».
«Если бы вы писали сценарии для «Диснея», вы вряд ли смогли бы придумать для своей героини что-то лучшее, чем имя Меган Маркл. Как Питер Пэн или Пиноккио, оно принадлежит к тому миру сладких волшебных сказок, который определяет наиболее распространенную систему отсчета для миллионов плохо образованных американцев. Поэтому не было ничего удивительного в том, что Меган представляла себя маленькой Русалочкой. Но это неверно даже наполовину. Ее описание жизни в британской королевской семье больше напоминает Рапунцель.
Как и Рапунцель, бедная Меган была законной принцессой, которую злая старуха заперла во дворце вместо башни, — и только настоящий принц мог спасти ее. Правда, непонятно, почему именно ее нужно было спасать. В отличие от принцессы Дианы — юной девушки-инженю, которую подталкивали к браку с наследником престола, — Меган была разведенной женщиной тридцати с лишним лет, которая привыкла обходить препятствия не в последнюю очередь из-за жесткой кинематографической среды в Северной Америке. Только в Голливуде беременная принцесса, склонная к суицидальным мыслям, томилась бы в башне, не имея возможности позвонить подруге или своему влиятельному мужу (который, как оказалось, занимается укреплением психического здоровья). Только в фильме не было бы упомянуто о лекарствах или терапии, которые могли бы принести пользу другим людям, оказавшимся в ее ситуации. Вы можете воочию увидеть, как сценаристы рисуют в воображении злую старуху, чьи приспешники не разрешили бы Рапунцель обратиться к врачу, — те же самые сценаристы, которые не подумали бы о мгновенном выздоровлении, позволившем ей присутствовать на концерте в Альберт-холле, улыбаясь всем и каждому и держась за руки с принцем Гарри. Слава богу, что принц Гарри помог ей сбежать из империи зла!
Наш герой тоже оказался в ловушке, хотя и не осознавал этого, пока Меган не сказала ему. «Потом появилась Меган, и я пошел к психотерапевту», — сказал он Опре без всякой иронии. На самом деле, в этом фильме совсем нет иронии.
Меган придерживается либерального духа времени Америки, она сторонница широко разрекламированных «американских ценностей» президента Байдена. В этом пробужденном мире мишуры и мерцания, блеска и сверкания вы должны говорить «свою правду», пока сигнализируете о своей добродетели и служите политике идентичности. Самое смешное в «вашей правде» — это ее склонность искажать действительную истину. Потому что жизнь — это рассказывание историй, верно? Итак, как насчет того, чтобы, заключив Меган в тюрьму, злая старуха затем сняла охрану с ребенка Меган — Арчи (как коррумпированный полицейский, снимающий защиту с госпитализированного Дона Корлеоне в «Крестном отце»)? На случай, если это недостаточно порочно, потом злая старуха отказывается позволить называть Арчи принцем, потому что его бабушка по материнской линии черная.
Такова была история, которую Меган рассказала крайне доверчивой американской публике. То, что она сделала это без единого «гм-м», «э-э-э» или каких-либо других запинок, которые засоряют разговоры в реальной жизни, — заслуга ее мастерства (и редакторов Опры). Для Гарри актерская игра менее естественна — он все еще приспосабливается к роли старшего ученика и изо всех сил пытается выучить свои реплики (его недавний монолог «представьте, что было бы, если бы мы все были каплями дождя» был особенно неубедительным).
Но сейчас главное — Гарри свободен от коварного Альбиона! Наслаждаясь роскошью праздности в солнечной Калифорнии, он должен каждую ночь преклонять колени перед героиней, чей поцелуй вернул его к жизни...»
Сам по себе текст достаточно живой, но насквозь банальный — эту историю рассказывали читателям не раз, с разных ракурсов и через разные призмы, — но он становится примерно вдвое смешнее, если знать, как изменилась редакционная политика Conservative Woman относительно материалов о Гарри и Меган за последние два года. Весной 2019 г., перед первой годовщиной со дня бракосочетания тогда еще королевской пары, журнал уже публиковал «сказочное» эссе про герцогах Сассекских — только тогда это была другая сказка, и ее рассказывал один из редакторов издания.
«Красавица и чудовище — и проклятие феминизма».
«Я представляла, как бедному старому Чудовищу придется всю жизнь терпеть придирки и нытье со стороны Белль по поводу феминизма. Каждый раз, приходя с работы, он будет тонуть в реке стенаний о гендерном разрыве в оплате труда, мужских привилегиях и структурном неравенстве. Тот факт, что Белль — настоящая принцесса или королева, не остановит ее, потому что, как мы все знаем, больше всего угнетают самых привилегированных женщин.
Поэтому неудивительно, что я читала в газетах о том, что Меган Маркл — «довольно сложный человек», который делает принца Гарри «несчастным и угрюмым». Конечно, думала я, — ведь она феминистка. А Гарри женился на ней, поэтому ему предстоит долгая жизнь, полная рассуждений о том, как несправедлива жизнь по отношению к герцогине, которая раньше была актрисой.
А теперь послушайте: если кто-то и заслуживает счастья, так это Гарри, — но я вижу, что после свадьбы все стало немного мрачно. Я ненавижу то, как СМИ любят возвышать человека только для того, чтобы потом разрушить его, — и я подозреваю, что это может происходить сейчас с герцогиней Меган. Но факт остается фактом: если вы женаты на феминистке, будьте готовы к тяжелой жизни, поскольку ни вы, ни общество никогда не будете достаточно хороши для нее...»