Я знаю эту женщину. И с беспредельным доверием отношусь к тому, что с ней произошло. А случилось вот что.
Лиза – учительница. В начальных классах. И очень любит детей. И еще не так давно ею правили две составляющие – любовь и знания. Она с огромным удовольствием учила ребят не только читать, писать, считать и прочее, но и – мыслить. Рассказывала им интересные истории. Придумывала психологические сценки, где они были действующими лицами, которым следовало принимать решения для выхода из сложной ситуации. Словом, готовила их к жизни. Своих детей у нее не было, так уж получилось. Давно забытый муж просуществовал с ней всего несколько месяцев и испарился, не оставив следа. Да и хорошо – Лизе не надо ни на кого отвлекаться.
Только вот в последнее время что-то случилось в нашем образовании и под грифом реформ в школу стали приходить немыслимые распоряжения, указы, отвлекающие учителей от их непосредственной работы. Все больше времени приходилось проводить над ненужными отчетами, а меняющаяся программа обучения порой наносила ребятам явный психологический вред. Лиза дергалась, ей казалось, что она уже не годится для этой профессии.
И вот тут неожиданно появился Он. Усталая, она пришла из школы, разделась в прихожей, сняла обувь, засунула ноги в мягкие вязаные тапочки, которые очень любила, и шагнула в кухню. А он уже сидел за столом.
- Господи, да вы кто? И как сюда попали?
- Меня зовут Василий. Вася. И я – ваш муж.
Думайте что угодно, дорогой читатель, но Лиза нисколько не удивилась. Возможно, она ждала чего-то подобного. Вот только сердце билось очень, очень сильно.
- И что же теперь будет? – спросила она.
Голос, конечно же, дрожал, нечего об этом и писать. И слезы как-то сами, словно бусинки, скатились на пол.
- А будет все хорошо. Даже не сомневайтесь.
- Так… вас ко мне кто-то прислал, что ли? Подруга?
- Да вы сами и прислали. Вы же часто думали о таком, как я.
- А откуда вы знаете?
- Откуда? Оттуда.
И он показал рукой куда-то вверх.
- Вы мне нравитесь. И вы будете счастливы со мной. Разрешите, я вас просто обниму…
- Я, право, не знаю… Попробуйте.
Василий подошел к Лизе. Она хотела сказать, что ей лучше бы переодеться, а этот ее рабочий учительский костюм не очень подходит для домашних объятий, но Василий уже взял ее в кольцо и сомкнул на ее спине свои длинные руки.
- Вот мы и познакомились, - произнес он, не отпуская ее. – И вы можете меня поцеловать. Если хотите.
Она хотела. И встала на цыпочки, чтобы дотянуться до его губ. Он наклонился, и тут она будто с размаха упала в его глаза. Так они в детстве, которое прошло у нее без гаджетов, падали с крыш сараев и гаражей в сугроб, не зная, на какой глубине окажутся. Глубина его глаз была беспредельна. Она увидела там весь мир. Так ей показалось. И все звезды. Она любила читать книги о происхождении Вселенной, о кристаллах и других интереснейших вещах, она прекрасно понимала, что не так прост этот мир, и вода, и воздух, который ее окружает, порой она просто задыхалась от своих догадок – где и зачем живет, а потому сразу спросила:
- Вы прилетели ко мне… оттуда?
- Да, Лиза. Ведь ты очень давно мне нравишься. Возможно, я даже влюблен в тебя.
- Ты сказал – давно. А как давно, Вася? Дай мне сесть. Это все невозможно пережить стоя.
Он бережно посадил ее на табурет – в кухне не было стульев.
- Как давно… А ты помнишь, как встречала новый год с подругами? В вашем Доме культуры? А потом вы все, разгоряченные, выбежали на снег. А ты чуть не упала… И я тебя подхватил… И…
- И поцеловал! Я помню. Но куда ты сразу скрылся?
- Такие были обстоятельства, дорогая. А случай в библиотеке?
- А что в библиотеке? О! Так это был ты?
Лиза вспомнила, как на очередных посиделках в городской библиотеке демонстрировали видеофильм об истории их родного края. И вдруг на экране появился мужчина, которого там явно не должно было быть. Он шел под руку с женщиной из девятнадцатого века – а был в современных одеждах и разговаривал по мобильному телефону. Все собравшиеся тогда были страшно удивлены, и библиотекарша, добывшая этот диск, лишь недоуменно пожимала плечами и бормотала что-то о бракованной продукции.
- А… зачем ты тогда вклинился? – спросила Лиза.
- Да не знаю. Так. Для прикола. Ну, чтобы люди призадумались и начали понимать, что… везде есть всё! И что не может быть ни о чем никаких устоявшихся мнений.
- Вась! Но как это – вот сразу муж! Ты что, предложение мне делаешь? И мы пойдем в загс?
- Ну… можем, конечно, и пойти. Но есть проблема.
- Скажешь, какая?
- Тебе скажу. Я не ошибся. Я знал, что ты сразу меня поймешь. Уверен был. Так вот. Ты меня видишь. Так?
- Ну да.
- А другие… Они меня не увидят.
- Как это?
- Возможно, они будут чувствовать мое присутствие. Но – не увидят.
- А я о загсе… Забудь.
- Почему? Есть, так сказать, окна. Порой я могу быть как все. Внешне. Это требует усилий. И это не всегда возможно. Такие случаи бывают довольно редко.
- Ты мне расскажешь, когда и как они бывают?
- Потом.
- Потом, потом… Так ты – фантом?
- Возможно. Только… вы в это слово вкладываете не тот смысл, который есть в действительности.
Он стоял у окна и ей стало казаться, что главная сила в нем – не таинственность, не возможность перемещаться сквозь стены – ведь вошел-то он в ее квартиру без ключа, а некая гравитация, сила притяжения, которая заставляет ее сейчас приблизиться к этому… человеку, положить руки ему на плечи, прижаться к нему и прошептать какие-то нежные, но ничего не значащие слова, после которых они стали как бы единым целым, особым существом, уже не разделимым на две части…
Утром она проснулась от запаха кофе и, накинув на себя халатик, побежала в кухню. Вася улыбался.
- Ты прекрасна, любимая. Я тебя жду. Завтракать. А еще… я тебя люблю, - совершенно будничным голосом сказал он, как будто прожили они вместе уже много-много лет. И ей это понравилось. Так и должно быть у семейной пары: простые, но прекрасные слова – каждый день. А можно и каждый час. И каждую минуту.
- У нас так и будет, - уверенно сказал он. – Всегда.
- Всегда не получится. Ведь когда-то я умру…
Она сказала – я, потому что понимала: он к этому процессу не будет иметь отношения. Фантом.
- И тем не менее – мы все равно будем вместе.
- Странно. Ты говоришь так уверенно…
- Потому что знаю.
- Но такого не может быть!
- Никогда не говори этих слов. Может быть всё. Мир велик. И прекрасен.
- Прекрасен? А у моего ученика родители пьют. И бьют его. Я куда только ни обращалась. Однажды домой к себе его взяла. Так они мне окна выбили. Пьяные. Кричали, что я их позорю… Что не имею права… И вообще – я столько всего насмотрелась. Это ведь не единственный случай.
- Вот почему я здесь. И не только я.
- Из-за моих мальчишек?
- Мальчишки… Понимаешь, последнее время в космосе происходит много процессов, нарушающих порядок вещей. От вас идут негативные излучения. Земля просит помощи. А мы все ее любим. Уважаем. Она ведь уже… Как бы это сказать… Если сравнить с человеком, то она – дама преклонных лет. Хотя… Ей не идет это слово – дама. Она труженица. А вы ее незаслуженно обижаете. Стреляете. Взрываете. Устраиваете гонки, от которых ей больно. Эти ваши «формулы», танковый биатлон… Вы считаете, что ваша мать – женщина, которая вас родила. Но Земля – это выше. Она мать матерей. И никогда от вас не откажется. И будет вас кормить, поить, спасать от бед. И мы с тобой вместе постараемся…
- Мы с тобой?
- Да, дорогая. Я ведь выбрал тебя.
- А другой такой же как ты… фантом… выбрал еще кого-то?
- Конечно.
- А зачем?
- Я недавно прочел в вашем интернете одну фразу… Если бы люди могли любить как собаки, мир стал бы раем.
Лиза давно была в этом уверена. Более того, она часто думала – как научить людей любить друг друга, любить весь мир. И приходила к неутешительному выводу – это совершенно невозможно. Зло – сила. Она как бетонная стена, которую человеку просто не одолеть.
- А у нас есть идея. Всемирного тяготения. Да ты на работу-то собирайся. Я тебя до школы провожу. Как примерный муж.
- Ты сказал – у нас. Так на землю что, целый десант фантомов высадился?
- Может быть. А надень-ка праздничное платье. Очень тебя прошу. Вон то. Цвета первой зелени.
- Но… оно такое яркое. А день-то обычный.
- А ты надень. И день уже не будет обычным.
- А – ты? В чем пойдешь? Твоя одежда из очень странной ткани. Хочешь, надень мой спортивный костюм. Он новый.
Василий поцеловал ее и они вместе вышли из дома. Он шагал рядом и держал ее под руку. Уже при первой же встрече с соседями она поняла, что ее спутника никто не видит.
- Ой, Лизанька! Рука-то болит, что ли? - участливо спросила соседка.
- Да нет. С чего вы взяли?
- Так ты держишь ее как загипсованную.
- А мне просто так удобно! – ответила Лиза.
А Василий шел рядом и улыбался.
Они расстались на пороге школы.
Лиза шагнула в холл, прошла в учительскую. Господи, как ей было хорошо! Она была уверена, что в прямом смысле светится от счастья. Что от нее идут лучи, как от маленького солнца. А еще была какая-то детская уверенность в том, что все, кого коснуться эти лучи, будут так же счастливы. И потому Лиза совсем не удивилась сюрпризу, который ее ждал.
За столом сидел мальчишка с вечными синяками от домашних своих тиранов-пьяниц. За которого они боролись не первый год. Он держал в руках большой букет роз. При виде Лизы он встрепенулся, подошел к ней и протянул букет.
- Это вам, Елизавета Петровна. От мамы и от папы. И от меня.
Лиза взяла букет и обняла мальчишку, обогрев его своими лучами. А он сиял. Они вместе пошли к выходу.
- Тебе хорошо? – спросила она.
- Да. Мама и папа… Они перестали пить. А еще – к нам иногда приходит один дяденька… Но они его не замечают. А он… Однажды они смотрели по телевизору какой-то свой сериал. А он взял и переключил телевизор на научный канал. А там как раз показывали, как меняется человеческий мозг. И сам человек. И я… Только вы не смейтесь. Я думаю, что моим родителям мозг поменяли.
- Ты только… не спугни. Не говори никому об этом, ладно? Иди в класс. И – спасибо за цветы!
Лиза шла на урок и не знала, как отзовутся ее лучи в классе, да и потом, при общении с коллегами. Войдя к своим ребятам, она словно увидела свечение, сияние – дети при ее появлении встали и откровенно улыбались.
- Вы как на праздник собрались, - не сдержалась она от замечания.
Ребята отвечали наперебой – дескать, у них и есть сегодня праздник! Ваньку вон дома не побили, а к Светке, чьи родители оказались в больнице, бабушка приехала, и теперь она уже не кандидат в детский дом. И она, Елизавета Петровна, пришла в новом красивом платье. И вообще сегодня какой-то удивительный день…
Это была правда. Этот день вышагивал во всей своей красе, сшибая с ног людей алчных, злобных, недостойных внимания хорошего человека. В столовой распласталась от жадности буфетчица, всегда экономившая на детских бутербродах. Плохо почувствовала себя завучиха, строчившая доносы в горотдел образования на всех, кто был не согласен с ее мнением. Пришлось вызывать «скорую».
А на перемене в учительской обсуждали сюжет с прекрасной актрисой Натальей Белохвостиковой – она рассказала о спасении израненного ножом белого коня – на нем, живом, пьяные охранники играли в крестики-нолики. Сердце Лизы тревожно забилось – как же так? И чем сейчас занимаются эти самые охранники? И им подобные?
- Не волнуйся. Они давно сыграли… в крестики, - прошептал ей на ухо Василий.
Лиза улыбнулась и тихо ответила ему, что очень рада.
- Чему? Возмездию справедливому или моему неожиданному появлению? – уточнял Василий.
- И тому, и другому. А слышать тебя могут?
- Да. Но могут и не слышать. Это как я захочу.
- И что это вы, Елизавета Петровна, все шепчете? – спросила наблюдавшая за ней коллега.
- А молюсь! Чтобы таких гадов, как эти охранники, не было на земле!
А после работы Лиза не шла – она бежала домой. К нему. Своему возлюбленному. Философу. Фантому. В квартире пахло едой. Это было непривычно – она редко что-то себе готовила, питалась в школьной столовой. Однако Василия не было. Нехорошие мысли завертелись в голове – где он, что с ним, не попал ли в какую беду, не встретил ли людей, которые могут распознавать фантомов и знают, как от них можно избавиться? Тревога ее была так сильна, что, казалось, билась об эти стены, окна, стараясь выплеснуться куда-то в дальние пределы.
- Васенька… Вася… Ну где же ты… Родной… Мне все равно, кто ты, откуда. Первый раз в жизни я узнала, что такое единение – душ, мыслей, всего, что сближает мужчину и женщину. Я не знаю, что это. Верю – любовь. Она очень сильная.
Он появился вместе с порывом ветра и крепко обнял ее.
- Я все слышал. Любимая, я слышу тебя на любом расстоянии. Я задержался, извини. Была еще одна трагедия. И я вмешался…
- Но на земле миллиарды людей. И невозможно вмешиваться в каждую трагедию. Мне сегодня коллеги на это указали. Я не согласилась. Но, возможно, они в чем-то правы.
- Лизанька, выход есть. И я к нему причастен. Но это – потом, потом… А сейчас позволь тебя просто поцеловать от души. Ты так хорошо говорила о любви… О том, что она очень сильная. Но мне показалось, что ты хотела сказать что-то еще… Самое главное.
Ну конечно! Она хотела произнести еще несколько слов, прекрасных, возвышенных, но очень боялась, что земное ее понимание этих слов может обидеть любимого. Ведь он прилетел – оттуда… Но, посмотрев в глаза Василию, она горячо произнесла, словно огонь зажгла:
- Любовь сильнее, чем космос!
- Вот! Этих слов я и ждал! - произнес Василий и подхватил ее на руки. Руки его были сильны, горячи и ей показалось, что она медленно, но верно уплывает в этот самый космос…
Я не отступила от Лизиного рассказа ни на йоту. И очень прошу вас - напишите, что вы об этом думаете.
Уважающая вас Н. Солдатова.