Наверняка вы помните ту нашумевшую выставку Бэнкси в Новой Третьяковке, про которую он сам узнал каким-то случайным образом — ему прислали фотографию баннера. Тогда далеко не все смогли на нее попасть. Если вы оказались в их числе, то сожалеть не стоит — без ложной скромности заявляем, что сейчас вы открыли самый полный и всесторонний обзор в Сети. Провокационные и злободневные, циничные и пронзительные, на грани искусства и политических высказываний — собрали нашу версию лучших образцов стрит-арта (и не только) от бристольского анонимного художника, о котором говорит весь мир.
Дисклеймер. Мы ценим ваше время, поэтому предупреждаем: это лонг-лонг-лонг-рид, 14 страниц одиннадцатым шрифтом! Также просим обратить внимание, что у некоторых работ нет определенных названий — их они получили в народе и на просторах интернета. Ну что, let’s get it started?
«Мобильные любовники» (Mobile Lovers), 2014
Начнем с одной из наиболее узнаваемых и резонансных работ, обнаруженной в апреле 2014 года на двери юношеского культурного клуба Broad Plain Boys Club в родном для Бэнкси Бристоле. Позже именно она и спасла заведение от банкротства — дверь сначала сняли и поставили во внутреннем помещении, чтобы брать с посетителей деньги за просмотр. Узнав об этом, власти Бристоля изъяли дверь у клуба и отдали ее городскому музею. На это уже отреагировал сам Бэнкси, написав владельцу клуба Деннису Стинчкомбу письмо (его подлинность была подтверждена представителем художника) о том, что он (Деннис) в праве распоряжаться артом так, как посчитает нужным. В конце концов город отказался от своих притязаний, и администрация клуба продала ее частному коллекционеру за 403 тысячи фунтов стерлингов. Деннис Стинчкомб предположил, что Broad Plain Boys Club удостоился такого благородного жеста от Бэнкси, поскольку, вероятно, сам художник посещал его в юности. Заведение существует до сих пор, кстати.
Название и композиция граффити если и не являются прямой отсылкой, то очень напоминают магриттовских «Любовников». Классическая трактовка этой картины Рене Магритта звучит следующим образом: любовники не видят ни друг друга, ни чего-либо вокруг. Более того, их лица скрыты и от нас.
Любовники Бэнкси, обнимающиеся в темноте, также слепы, но не из-за затуманивающих разум сильных чувств, а потому что в рабочих чатах обсуждают что-то важное и не очень, а еще идет интересная трансляция в инстаграме. Сложный выбор.
«Напалм» (Napalm), 2004
Пожалуй, это самое щемящее из всего, что пока создал Бэнкси. За основу граффити, которое потом стали печатать на холстах, взята знаменитая фотография «Ужас войны»/«Напалм во Вьетнаме» (The Terror of War), сделанная 8 июня 1972 года во время Вьетнамской войны американо-вьетнамским корреспондентом Ником Утом, впоследствии получившим за нее Пулитцеровскую премию. Тогда этот страшный кадр потряс мир (и продолжает потрясать до сих пор) — Ут запечатлел момент сразу после того, как ВВС Южного Вьетнама, как утверждается, по ошибке сбросили на мирную деревню Чангбанг напалмовые бомбы (напалм — легко воспламеняющаяся смесь, сделанная на основе нескольких кислот). Девочка в центре — Ким Фук — голая, потому что попала под ту бомбардировку и сорвала с себя загоревшуюся одежду, но это не спасло ее от чудовищных ожогов, едва совместимых с жизнью.
Военный конфликт во Вьетнаме начинался как гражданская война в Южном Вьетнаме, но в результате захватил и Северный, растянувшись на 20 лет, на протяжении которых в него вмешивались многие страны, в том числе и крупнейшие мировые державы. Фотография «Напалм во Вьетнаме», показавшая максимально широкой аудитории то, как страдают от войны обычные люди, стала не то чтобы одной из основных причин ее завершения, но мощным эмоциональным толчком к этому.
Используя печально известный образ «напалмовой девочки», Бэнкси выражает свой протест против безжалостной машины капитализма. Для резкого контраста он убирает все, что окружает Ким Фук на оригинальном снимке, и помещает ее между двумя наиболее яркими и растиражированными символами благополучного консьюмеристского общества — Микки Маусом и Рональдом Макдональдом, которые идут под руку с этим кричащим от боли и ужаса ребенком, улыбаются и приветливо машут. Как бы демонстрируя, что все хорошо, «с каждым днем все радостнее жить», дружок. Съешь бургер.
Но что стоит за их улыбками? Чего они стоили?
«Христос с пакетами» или «Потребительский Иисус» (Christ with Shopping Bags/Consumer Jesus), 2004
К теме консьюмеризма, бессмысленного и беспощадного, Бэнкси возвращается постоянно. Этим трафаретом художник напоминает нам о том, как маркетологи спекулируют важными для людей праздниками — Рождеством и Новым годом в качестве самого наглядного примера — и превращают их в источник сверхприбыли. Иисус на распятии, держащий пакеты, обвязанные подарочными ленточками — в прочтении Бэнкси и есть суть современного мира, в котором духовное и возвышенное часто замещаются ложными ценностями. Каждый день разными методами нам в головы вживляют мысль о том, что чем больше мы потребляем, тем успешнее и счастливее становимся: еще больше однотипной одежды, еще дороже часы, смартфон последнего поколения, поскольку предыдущий устарел… уже имеющегося никогда не бывает достаточно. А долго ли длится радость от покупок, и не упускаем ли мы, будучи участниками этой нескончаемой гонки за благами, что-то по-настоящему важное?
P.S. если внимательно приглядеться, то можно увидеть того самого вездесущего Микки Мауса, выглядывающего из пакета в левой руке Христа.
Картина известного современного чилийского художника Фабиана Сираоло «The End Is Near, You Better Go Shopping» («Конец близок, сходи на шопинг») — вы наверняка видели ее где-то в соцсетях.
«Падающий покупатель» или «Покупай, пока не свалишься с ног» (Falling Shopper/Shop Untill You Drop), 2011
И еще один камень, который был брошен в огород потребительства в 2011 году. Заметьте: женщина падает с большой высоты, но коляску с барахлом она не отпускает. Еще большая ирония состоит в том, что для этого граффити Бэнкси выбрал — разумеется, намеренно — здание заброшенного люксового универмага в Мейфэйре — дорогом и престижном, исторически торговом районе в центре Лондона (Оксфорд-стрит, Риджент-стрит, Бонд-стрит, Пикадилли — все там). Постройку уже давно собираются снести, а следовательно, уничтожить и «покупательницу». Вроде как должны были это сделать еще в 2018-м, но в Street View картах есть виды здания, обнесенного строительным забором от августа 2019 года. Судьба его пока не известна.
Если станет интересно — вот подсказка: в поисковую строку в Google Maps набирайте Bruton Lane W1J или бар Mr Fog’s Residence — как ориентир.
«Штрих-код» (Barcode), 2004
Штрих-код — это метафора, общепринятый символ консьюмеризма, периодически фигурирующий в творчестве Бэнкси (из известных есть еще работы Barcode Shark, где вместо толщи воды, под которой проплывает акула, штрих-код; и Tagging Robot — робот, наносящий штрих-код на стену баллончиком).
В данном случае художник говорит о потребительском отношении человека к природе и безнравственной, лишенной какой-либо этики, эксплуатации животных ради дохода.
Изначально это было малотиражной шелкографией. Потом, в 2010-м, Бэнкси перенес ее на стену в Бристоле, и практически сразу после того, как граффити обнаружили, его варварски выломали — вырезали кусок прямо из стены (и это далеко не единственный стрит-арт, с которым так поступили). Четырьмя годами позже этот самый кусок стены неожиданно «всплыл» на школьной выставке в небольшом английском городке графства Сомерсет. «Ну и кто здесь вандал?» — вероятно, думает Бэнкси, а с ним и остальные уличные художники, обвиняемые в нанесении ущерба городскому имуществу.
Любопытная деталь в этом арте, о которой говорят искусствоведы: в мире не существует двух леопардов, идентично усеянных пятнами. Так же как и нет двух одинаковых штрих-кодов. Но если диких кошек уникальностью наградила природа, то штрих-коды создал человек для того, чтобы было легче и быстрее покупать — столкновение естественного и цифрового.
В отличие от многих работ Бэнкси, эта оставляет зрителя с минимально горьким осадком: леопард вырвался из штрих-кодной клетки, построенной Homo sapiens. И теперь свободен. Примерно к этому нас и призывает художник.
«Целующиеся полицейские» (Kissing Coppers), 2004
В своих работах Бэнкси часто критикует жестокость и произвол со стороны полицейских — у него есть целый ряд произведений, в которых так или иначе поднимается эта тема: Rude Copper («Грубый полицейский»), Snorting Copper («Нюхающий полицейский»), Flying Copper («Летающий полицейский» с желтым смайликом вместо лица), Copper Frisking Child («Полицейский, обыскивающий ребенка»), Stop and Search («Остановись и обыщи») и так далее. Но вот Kissing Coppers на стене паба Prince Albert Pub в Брайтоне привлекла к себе особенно много внимания — и понятно, почему. Несмотря на то, что Брайтон считается гей-столицей Великобритании, на почве гомофобии арт повреждался вандалами много раз. В конце концов в 2008-м терпение владельца паба лопнуло, и он решил особым способом снять граффити со стены, перенести его на холст и заменить на репродукцию. В 2014-м «Целующиеся полицейские» были проданы частному американскому коллекционеру, а репродукция до сих пор находится там, где изначально был оригинал, только теперь под стеклом и в рамке. Вот, как это выглядело в марте 2019-го в Street View.
Договориться о зашифрованном в работе посыле не могут уже практически два десятилетия, но, кажется, именно этого Бэнкси и добивается. Что это? Крик о всеобщей свободе любви или очередная издевка над стражами порядка? Или и то, и другое? Решайте для себя сами.
Кстати, образ целующихся полицейских оставил след не только в уличной культуре. Российская арт-группа «Синие носы», когда-то давно прогремевшая со своей скандальной фотографией «Эра милосердия», по словам одного из ее участников Александра Шабурова, вдохновилась именно этим граффити. А в недавнем фотосете Томми Кэша, где он позирует в куртке Vetements, цитируют уже «Синих носов». Такая цепочка получилась.
«Девушка с проколотым ухом» (The Girl with a Pierced Eardrum), 2014
Шедевр Яна Вермеера в исполнении Бэнкси на стене одного из внутренних дворов Бристоля. Вместо сережки — противопожарный дымовой датчик, вместо филигранных мазков — брызги краски из баллончика. Такое оно, это уличное искусство.
Кстати, недавно, в связи с коронавирусом, на девушку «надели» хирургическую маску.
«Если бы граффити могло что-либо изменить, оно было бы незаконным» (If Graffiti Changed Something It Would Be Illegal), 2011
Люди, проходившие мимо этого граффити, которое появилось в апреле 2011-го в лондонском районе Фицровия (не по-британски звучит, да?), как бы «заставали» крысу на месте преступления. На стене она написала красной краской — о чем свидетельствует след от лапы — переделанную фразу, отсылающую к цитате анархистки Эммы Голдман: «Если голосованием можно было бы что-либо изменить, его бы давно запретили».
А почему крыса? Это вообще отдельная тема для разговоров. Крыса, начиная с ранних работ — самый часто встречающийся персонаж в творчестве Бэнкси. С этими животными он отождествляет себя и уличных художников в целом. У них много общего: их территория — это улицы; многие испытывают к ним неприязнь — они не желанны, но при всем этом — неотъемлемая часть города. К тому же крысы умны и проворны: среди всех существ на земле они одни из самых приспособленных к суровым условиям. Поэтому даже несмотря на то, что их пытаются истребить, они выживут. Как и стрит-арт художники.
Это еще не все. Rat (крыса) является анаграммой art (искусство), причем Бэнкси додумался до такого не сам:
«Я рисовал крыс на протяжении целых трех лет, когда кто-то сказал мне: "А это умно — анаграмма слова «art»", — и мне пришлось сделать вид, что я знал об этом всегда».
Многие полагают, что это граффити — реакция Бэнкси на арест французских уличных художников Space Invader (двоюродный брат Тьерри Гетта — соавтора документального фильма Бэнкси «Выход через сувенирую лавку») и Revok в Лос-Анджелесе, приехавших туда на выставку Art in the Streets, которую проводил Музей современного искусства в Лос-Анджелесе (Museum of Contemporary Art, Los Angeles) — очень важное масштабное событие, в значительной степени поспособствовавшее тому, что о стрит-арте стали говорить как об искусстве (Бэнкси в ней тоже принимал участие и даже спонсировал «бесплатные понедельники»). Но выставкой они ограничиваться не пожелали и оставили несколько своих работ на стенах Лос-Анджелеса, за что местная полиция задержала их по обвинению в вандализме. И вот здесь кроется загвоздка… в большинстве случаев граффити и правда незаконны. Выходит, Бэнкси ошибается, и они действительно что-то способны изменить?
Возвращаясь к фицровийской работе — она вошла в число граффити Бэнкси, помещенных под стекло, однако здание заправки на пересечении Клиптон и Кливленд-стрит в Лондоне, где она располагалась, снесли из соображений безопасности. О том, что с артом сейчас, интернет умалчивает.
Граффити в Палестине (Иерусалим, Вифлеем, Западный берег реки Иордан, Газа) и отель Walled Off
Очень краткий исторический экскурс. В 1948-м, через три года после окончания Второй мировой войны, ООН было приятно решение о создании на территории британской подмандатной Палестины Государства Израиль. На тот момент у еврейского народа не было государственности, несмотря на то что испокон веков он обитал на территории Палестины. Но проблема заключалась в том, что де-факто там уже жили арабы, которые от этих земель отказываться не собирались.
Изначально по плану ООН в результате разделения Палестины должно было быть образовано два суверенных государства — арабское и еврейское, но что-то пошло не так. Обе стороны не смогли прийти к консенсусу, и это спровоцировало между ними непримиримую борьбу за территорию, переросшую в военный конфликт, который то затихает, то вспыхивает вновь и по сей день. И, очевидно, палестинцы в этом конфликте не очень-то преуспевают: в 2003 году в целях безопасности Израиль стал обносить спорные земли восьмиметровыми бетонными блоками и ставить на границах контрольные пункты, то есть, по сути, превращать арабскую Палестину в гетто, за пределы которого местным выходить запрещено (за исключением тех, кто работает в Израиле — у них специальные пропуска). Естественно, это спровоцировало мощные социальные волнения и мятежи среди палестинцев.
Как только начали возводить этот чудовищный «разделительный забор» (несмотря на то, что ООН признала его незаконным), на нем стали появляться граффити, в том числе много подражаний Бэнкси. Периодически их закрашивают, но на тех же местах появляются все новые — как форма протеста местного населения, которая, помимо высказывания, являет собой еще и очень эмоциональное, отчаянное, надломленное искусство. Крик души палестинского народа.
Работа популярного местного граффити-райтера Cake$ Stencils
Бэнкси присоединяется к этому крику. В разные периоды и на разных территориях Палестины он неоднократно оставлял свои граффити, причем не только на злополучной стене, но и на развалинах некогда жилых домов. Ниже — некоторые из его работ, далеко не все:
«Метатель цветов» (Rage, the Flower Thrower/Love is in the Air/LIITA), дорога между городом Бейт-Сахур и Вифлеемом, 2003
Эта культовая и одна из известнейших работ Бэнкси стала первой в Палестине (а самая ранняя ее версия была продемонстрирована на non-street-art выставке в Бристоле в 1998 году). Через нее художник транслирует свои пацифистские взгляды: вместо ожидаемого «коктейля Молотова» повстанец бросает букет. Образ созвучен идеям хиппи, под лозунгом Flower Power («Сила цветов») вручавших солдатам цветы в знак протеста против Войны во Вьетнаме. Хочет ли Бэнкси сказать, что бунтовать против существующего строя столь же бесполезно, как и швыряться цветочками во время демонстраций, или призывает человечество к мирному разрешению конфликтов? Опять же — решать смотрящему.
Позже «метатель» будет перенесен на холсты и выпущен ограниченным тиражом, а в 2005-м его поместят на обложку автобиографической книги художника Wall and Piece(«Стена и граффити»), в которой помимо всяких инсайдов он рассказывает, как делать трафаретные граффити.
«Девочка с воздушными шариками» (Balloon Debate/Flying Balloon Girl), Западный берег реки Иордан, дорога между городом Рамалла и Иерусалимом, рядом с контрольным пунктом «Каландия», 2005
Девочка взлетает на шариках, которые перенесут ее за стену — и физическую бетонную, и метафоричную — построенную людьми. Граффити перекликается с еще одной знаковой, любимой многими и, наверное, самой известной работой «Девочка с шариком» (Girl with Balloon/Balloon Girl)2002 года (тогда появилось граффити в Лондоне, а картиныс девочкой напечатали в 2004-м), ставшей олицетворением надежды.
В августе 2005-го Бэнкси создал на территории Палестины, вместе с «девочкой», девять граффити: в обзор не вошли Window on the West Bank («Окно на Западный берег»), Stable Conditions («Стабильные (Загонные) условия»), Unwelcome Intervention («Нежелательное вмешательство»), Cut It out («Вырезай»), Escapism («Эскапизм»). Во время работы над одним из них, у него случился разговор с местным жителем. Тот сказал, что художник украшает стену, Бэнкси поблагодарил его, но в ответ услышал то, чего не совсем ожидал:
«Мы не хотим, чтобы эта стена была красивой, мы ненавидим ее. Убирайтесь домой».
Посмотрите отрывок этого новостного выпуска — там редчайшие кадры г-на Инкогнито в процессе создания Balloon Debate.
«Кусочек рая» (A Little Slice of Paradise), Абу-Дис (недалеко от Иерусалима), 2005
Рай есть. Но по другую сторону.
«Искусство атакует» (Art Attack), Западный берег реки Иордан, дорога между городом Рамалла и Иерусалимом, рядом с контрольным пунктом «Каландия», 2005
«Голубь мира в бронежилете» (Armored Peace Dove), Вифлеем, 2007
«Голубка мира» с оливковой ветвью в клюве — общепринятый символ мира, впервые нарисованный Пикассо в качестве эмблемы I Всемирного конгресса сторонников мира в 1949 году. Конкретно эта репродукция 1961 года («Синий голубь мира»).
Голубь Бэнкси несет мир, но в бронежилете, и при этом на него еще и наведен прицел. В стене есть дырки от пуль, их не видно под слоями краски — во время первой палестинской интифады (восстание за свободу Палестины, их было несколько: первое — с 1987 по 1991 год) здесь было убито более 40 человек.
Граффити было создано в рамках Santa’s Ghetto — знаменитой рождественской арт-выставки под открытым небом, ежегодно проводимой Бэнкси в Лондоне с 2002-го по 2006-й и направленной на то, чтобы привлечь внимание к художникам и стимулировать продажи их работ за счет доступных цен. В 2007 году Santa’s Ghetto «переместилась» в Вифлеем, и помимо «Голубя мира в бронежилете» стены города покрыли граффити многих других художников, специально приехавших поучаствовать в выставке.
«Задержание и обыск» (Stop and Search/Girl and a Soldier), Вифлеем, 2007
Поменялись местами. Еще одна работа с Santa’s Ghetto.
«Палестинская крыса» (Palestine Rat), 2007
Classic. Тоже Santa’s Ghetto.
«Котенок» (Kitten), Газа, 2015
Это и еще несколько граффити были сделаны во время визита Бэнкси в Газу в феврале 2015 года. На уцелевшей стене здания, разрушенного после очередной бомбардировки, он нарисовал миловидного котенка с огромным розовым бантом. Неожиданно? А если приглядеться, то можно увидеть, что клубок, с которым он играет, сделан из металлических прутьев — уже не так симпатично, все-таки прежний Бэнкси еще с нами. Вот, как он объяснил свой замысел: «Местный житель подошел ко мне и спросил, что это значит. Я сказал, что хотел обратить внимание на разрушения в Газе, опубликовав эти фото на своем сайте, но в интернете люди смотрят только на картинки с котятами» (сейчас запись удалена с его официального сайта).
Об этой поездке в Газу художник снял ролик в стиле типичной рекламы туристических агентств, привнеся в него свои фирменные язвительные интонации.
«Карусель» (Merry-go-round), Газа, 2015
Все бы хорошо, но эта карусель — гибрид со сторожевой башней. Такие встроены в некоторые участки стены, где находятся контрольные пункты, например. Немного о реалиях, в которых живут палестинские дети. Работа появилась тогда же, когда и «Котенок».
«Счастливый вертолет» (Happy Chopper), Вифлеем, ???? (после марта 2017-го)
А вот это граффити — лишь копия. Но здесь фигурирует знаменитый боевой вертолет Бэнкси, многократно им воспроизводимый в различных техниках: трафаретные рисунки на стенах и бумаге, шелкографии и даже масляные холсты.
Впервые такой «чоппер» — это, кстати, американский сленг — c надписью Have a nice day («Хорошего дня») появился в 2002-м в районе уличного рынка на Уайткросс-стрит (Whitecross Street) — узенькой улочки в самом центре Лондона. Потом для первой Santa’s Ghettoв 2002 году была сделана картина маслом. Точнее, Бэнкси не рисовал ее самостоятельно — у него есть целая коллекция таких полотен (Crude Oils — oil может переводиться и как масло, и как масляные краски, и как нефть; crude oil — сырая нефть. Опять игра слов), которые он в основном покупал на блошиных рынках и «модифицировал», нанося поверх краски свой рисунок, используя трафарет. Чем не реди-мейд Марселя Дюшана.
Потом с этими вертолетами напечатали несколько ограниченных тиражей шелкографий, за которыми коллекционеры охотятся до сих пор. Одна из них была выставлена на первой крупной выставке художника Turf War в Лондоне в 2003-м (как раз она на фотографии ниже). А в 2004-м и 2006-м уже с помощью трафарета Бэнкси выполнил еще несколько картин с «чопперами» на таком же безмятежно-голубом фоне.
Палестинскому «чопперу» разве что не хватает розового бантика, служащего иносказательным напоминанием о том, как обычно под видом благих намерений политиками совершается то, что совершается.
Кстати, арт находится на стене прямо напротив отеля Walled Off, на котором стоит остановиться подробнее.
Отель Walled Off, Вифлеем, 2017
Для того чтобы заявить о своих взглядах на палестино-израильский конфликт, Бэнкси не стал ограничиваться просто граффити. В начале марта 2017 года совсем недалеко от контрольного пункта 300 на границе Вифлеема и Иерусалима открылся The Walled Off Hotel(что одновременно переводится с английского как «отделенный стеной» и является пародией на название сети люксовых гостиниц Waldorf Astoria). Никакого подвоха, это самый настоящий отель (номеров там, кстати, всего восемь, и раньше их было не забронировать — все букировали на полгода вперед), который сам по себе является произведением искусства. Но об этом чуть позже.
Walled Off гордо носит звание отеля «с худшим видом в мире» — его окна выходят прямо на бетонный разделительный барьер, и случилось так не из-за недостатка финансирования, а для того чтобы максимально приблизить впечатления туристов к тому, что чувствуют палестинцы ежедневно. Вообще концепция Walled Off продумана от и до: его открытие было приурочено к столетию подписания декларации Бальфура в 1917 году, с которой, собственно, и начался этот «век смуты и конфликтов» (… helped kick start a century of confusion and conflict) — цитата с официального сайта отеля. С крыльца гостей приветствует восковая фигура обезьяны-портье — на первый взгляд, забавно, но если присмотреться, то можно увидеть, что она прикована к своему месту железными кандалами — еще один символ несвободы Палестины. Обезьяна, by the way, наряду с крысой — один из самых любимых и часто повторяющихся у Бэнкси образов.
Интерьер отеля выполнен в британском колониальном стиле — также неслучайная концепция. На стенах коридоров и в залах — граффити, картины и инсталляции Бэнкси. Оформлением номеров тоже занимался он вместе с несколькими художниками, в том числе местными: Сулейман Мансур, Сами Муса, Доминик Петрин— на букинге даже написано, над какой комнатой кто работал.
Кроме того, на первом этаже в Walled Off есть музей, посвященный истории палестино-израильского конфликта, на входе в который стоит механическая фигура графа Артура Бальфура, непрерывно подписывающая ту самую злосчастную декларацию (туда могут попасть все желающие, не только постояльцы отеля — просто для них это бесплатно). В лавке при музее продаются всякие сувениры, которые сделали местные умельцы по дизайнам, разработанным Бэнкси. А на верхнем этаже — галерея современного палестинского искусства — в поддержку художников региона. Все работы, выставленные там, можно купить. Еще рядом с отелем открыли магазин Wall Mart(«Все для стены» — по аналогии с крупнейшей в мире сетью американских магазинов Walmart), где продают краски, баллончики; учат, как распылять трафаретные рисунки, и даже сдают напрокат приставные лестницы — чтобы каждый мог «разукрасить» стену.
Всем этим управляет палестинский предприниматель Висам Салсаа. Их знакомство с Бэнкси состоялось, когда тот приезжал в Палестину в 2005-м, и Салсаа показывал ему страну. Точнее, то, что он нее осталось.
Walled Off открыт для всех, в том числе и для граждан Израиля. Им въезд на некоторые палестинские территории запрещен, однако отель находится в зоне C, контроль над которой примерно одинаково поделен между Палестиной и Израилем, поэтому подобных ограничений там нет. Таким образом Бэнкси хочет, чтобы Walled Off был еще и местом хотя бы малейшего примирениямежду народами.
Изначально задумывавшийся как временный проект отель стал островком культуры и надежды, спокойствия и нейтральности, среди непрекращающегося раздора. Его появление оживило туризм в Палестине, который по понятным причинам там практически уничтожен, и повысило осведомленность людей о палестино-израильском конфликте.
«Сын мигранта из Сирии» (The Son of a Migrant from Syria), 2015
Кале — небольшой портовый город во Франции, известный тем, что там начинается «Евротоннель», соединяющий континентальную Европу с Великобританией. Но и не только этим. В связи с событиями, про которые регулярно писали все новостные СМИ года четыре назад, Кале ассоциируется с еще одним названием — «Джунгли» — палаточным лагерем, построенным нелегальными мигрантами, надеявшимися попасть в Англию. Кале был для них лишь временным промежуточным пунктом, но многие так и не добрались до заветного Туманного Альбиона. По-настоящему известным лагерь стал во время новой волны европейского мигрантского кризиса в 2015-2016-м, но на самом деле к тому моменту он существовал уже много лет.
Палаточные лагери стали возникать в районе «Евротоннеля» давно. В конце девяностых (примерно в 1997-м), вскоре после того, как его построили, образовался лагерь в коммуне Сангатт, совсем недалеко от Кале. Потом, когда его ликвидировали в 2002-м, уже в пригороде Кале появились первые «Джунгли». Мигранты, населявшие их, часто пытались незаконно проникнуть в тоннель, даже штурмовали его, чтобы пешком пройти по нему до Фолкстона на английской стороне, дрались с полицейскими и запрыгивали на крыши поездов (иногда это заканчивалось трагически), из-за чего рейсы «Евростара» сильно задерживались или срывались. Не говоря уже о подскочившем уровне преступности. Властям и жителям Кале это нравиться не могло, поэтому многострадальные «Джунгли» то ровнялись с землей, то возводились заново, и так несколько раз. Например, в сентябре 2015-го Бэнкси выразил свою поддержку мигрантам в Кале — для строительства временных убежищ он безвозмездно отправил туда леса и крепления, оставшиеся от демонтированного парка Dismaland — подробнее о нем в последнем пункте статьи.
В октябре 2016-го лагерь разобрали окончательно, а людей, живущих там, расселили в специальные центры по Франции, некоторых депортировали. В общем, беженцам в Кале не слишком-то были рады — как, в принципе, и в подавляющем большинстве мест их притяжения. Мигранты очень часто подвергаются дискриминации, и именно эту проблему озвучил Бэнкси, 11 декабря 2015-го оставив «Джунглям» в подарок «Сына мигранта из Сирии». Так он назвал граффити, изображающее Стива Джобса с мешком пожитков в одной руке и первой моделью знаменитого «Макинтоша» в другой. Какая связь между создателем Apple и сирийскими мигрантами? Комментарий Бэнкси все объяснит: «Нас часто подводят к убеждению о том, что миграция — удар по ресурсами [принимающей] страны, но Стив Джобс был сыном мигранта из Сирии. Apple — самая прибыльная компания в мире, она платит налоги на сумму более семи миллиардов долларов и существует только благодаря тому, что когда-то молодого человека из Хомса пустили [в страну]».
Действительно, биологический отец Джобса — сириец Абдулфаттах Джандали, переехавший в США в юношестве, а мать — американка немецкого происхождения Джоан Шибле. Однако с ними Стив не общался и делать этого не желал — его воспитали приемные родители.
«Сын мигранта из Сирии» вызвал бурную и неоднозначную реакцию. Кто-то благодарил Бэнкси за то, что он заговорил на эту неудобную тему. Но гораздо больше в адрес граффити было высказано критики — художника упрекали в лицемерии и искажении понятий: беженцам надо помогать, потому что они нуждаются в этой помощи, а не потому что потенциально могут стать новыми Стивами Джобсами и быть полезными стране и миру.
Кстати говоря, о выгоде. «Обитатели» «Джунглей» быстро сориентировались и научились зарабатывать на «Стиве Джобсе». Когда они поняли, что люди специально приезжают туда, чтобы посмотреть на граффити, то завесили его одеялом и показывали только за деньги. Забавно или грустно все-таки?
Несмотря на то что власти Кале заявили, что обеспечат сохранность граффити, и даже установили защитное стекло, в январе 2016-го его разбили вандалы и повредили мурал. Сейчас от «Сына мигранта из Сирии» практически ничего не осталось: его еще больше замазали красной краской, а поверх появилась надпись London Calling (англ. — «Лондон зовет»).
Одновременно с этим граффити в районе «Джунглей» появились еще три работы Бэнкси, давящие все на ту же больную мозоль: Мальчик, смотрящий в подзорную трубу, на которой сидит стервятник.
Оммаж «Плоту "Медузы"» Теодора Жерико, только на злободневный неполиткорректный лад. Беженцы на тонущем плоту машут в сторону роскошной яхты, проплывающей рядом, надеясь на помощь. Аннотация Бэнкси к этой работе: «Все мы не в одной лодке». В 2017 году ее пришлось закрасить, хоть владелец дома и обращался в муниципалитет Кале за поддержкой, чтобы сохранить граффити и восстановить его, но ответа не получил.
И еще надпись «Может, эта ситуация разрешится сама собой…» (Maybe This Whole Situation Will Just Sort Itself Out…).
Назовем это «Прачечная зебра» (Laundry Zebra), 2009 + Выставка «Бэнкси против Бристольского музея» (Banksy vs Bristol Museum), 2009
Граффити Бэнкси есть даже на африканском континенте (были, по крайней мере). Об этой загадочной работе информации крайне мало: она находится где-то в Мали, вероятно, в Тимбукту. Ее фотография опубликована на официальном сайте художника, поэтому авторство точно принадлежит ему.
Женщина стирает полоски зебры — бесполезнее и абсурднее занятие трудно придумать. Выглядит это особенно саркастично, учитывая тот факт, что подавляющее большинство стран Африки до сих пор страдает от дефицита воды — выбор места, как и всегда, неслучаен. Можно только предполагать, что Бэнкси указывает на то, насколько неравномерно в нашем мире распределены ресурсы воды: одни используют ее неразумно и расточительно, в то время как другие страдают от жажды.
И хотя эта и еще несколько граффити, выполненных им в Мали, являются абсолютно беспрецедентными, почему-то они прошли мимо СМИ. Что с работами сейчас — никто не знает. Вся информация, которая о них есть — в обсуждениях фан-группы художника во Flickr. Там же писали, что впервые снимки артов показали на выставке Banksy vs Bristol Museum в Бристоле. Билет на нее, кстати, стоил 1 британский фунт. Работы Бэнкси, в том числе и скульптуры, были интегрированы в постоянную экспозицию музея, и квест для посетителей состоял в том, чтобы отличить одно от другого — это не всегда было легко.
Картина называется Venus (After Surgery) («Венера (после операции)»)
Да, оказывается, это тоже дело рук Бэнкси:
Здесь все пять граффити в Мали — фото с выставки Banksy vs Bristol Museum
«Мойщик» (Power Washer), 2008
«Мойщик» был создан в мае 2008 года во время трехдневного стрит-арт фестиваля The Cans Festival (пародия на Каннский фестиваль — Festival de Cannes; canс англ. переводится как «жестянка» или «баллончик»), организованного Бэнкси в Лондоне. По его приглашению более 30 признанных уличных художников со всего мира приехали украсить заброшенный тоннель Лик-стрит (Leake Street) под железнодорожной станцией «Ватерлоо», с которой до 2007-го отправлялись и на которую прибывали поезда Eurostar, соединяющие Великобританию и Францию. После того, как пункт отправления/прибытия «Евростаров» перенесли на вокзал «Сент-Панкрас», Лик-стрит закрыли для автомобильного трафика, и какое-то время тоннель служил домом для тех, у кого его не было. Теперь же это точка притяжения туристов и ценителей граффити и одно из немногих мест, где их можно рисовать легально. Часто его еще называют «тоннелем Бэнкси». «Потратив несколько часов и пару сотен баллонов с краской мы, я надеюсь, сможем превратить эту темную, грязную и забытую дыру в оазис прекрасного искусства», — говорил про фестиваль сам художник. И это действительно сработало. Leake Street стал своего рода галереей, «экспозиция» которой меняется постоянно, поэтому «Мойщик» уже давно скрыт под десятками новых слоев арта.
В Москве до недавнего времени было что-то подобное в тоннеле, который вел к «Винзаводу», прежде чем его закрасили. Так что не новость, что эта проблема (и боль граффити-райтеров) встречается повсеместно. И своей работой Бэнкси обращает внимание людей на равнодушное и небрежное отношение к стрит-арту: шедевры уличного искусства закрашивают серой краской, так как они нуждаются в регулярной реставрации, чем коммунальные службы заниматься не желают. Но чаще всего — просто потому, что кто-то в муниципальном управлении счел мурал вандализмом.
Так кто же определяет, что может называться искусством, а что нет? И почему в случае стрит-арта вердикт выносят коммунальщики?
Но эта мысль уж слишком лежит на поверхности, а Бэнкси, как известно, любит играть со смыслами и наслаивать их друг на друга. Здесь речь идет о халатном обращении не только с граффити, но и с культурным наследием человечества в целом — мойщик уничтожает не просто что-то, а наскальные рисунки, которые стоят у самых истоков культуры Homo sapiens, являются первыми свидетельствами ее зарождения (мнение редактора SRSLY!).
«Портрет Баския, которого приветствуют лондонские полицейские» (Portrait of Basquiat Being Welcomed by the Metropolitan Police), 2017
Сей трибьют легендарному нью-йоркскому художнику Жану-Мишелю Баския, чей путь тоже начинался с улиц, появился в тоннеле Beech Street неподалеку от культурного центра Barbican Centre в преддверии открытия там большой ретроспективы работ Баския — Basquiat: Boom for Real («Баския: взрыв реальности»; в 2017 году вышел одноименный документальный фильм про него). Выставка, кстати, стала самой успешной за время существования центра.
В граффити, про которое Бэнкси написал в своем инстаграме, что «это неофициальная коллаборация с новой выставкой Баския», использован фрагмент известной картины Жана-Мишеля Boy and Dog in a Johnnypump. Ее название ошибочно переводят как «Мальчик и собака в Джонни-Пампе» или «Мальчик и собака на пожаре». Дело в том, что «джонни-памп» — сленговое выражение, использующееся только в Нью-Йорке и обозначающее красные уличные гидранты. Может, Баския таким образом окрестил цвет бэкграунда полотна, в котором превалирует красный, и правильнее будет перевод «Мальчик и собака на красном фоне» (мнение редактора SRSLY)?
И опять в арте Бэнкси фигурируют дорогие его сердцу полицейские — он и здесь не упустил возможность уязвить британских копов (или бобби), в этот раз напоминая об их предвзятости к так называемым «цветным» (Баския был наполовину пуэрториканцем, наполовину гаитянином).
Там же, в тоннеле Beech Street, Бэнкси нарисовал еще одно граффити, посвященное Баския — колесо обозрения, у которого вместо кабинок короны — фишка Жана-Мишеля, кочевавшая из одной его работы в другую. Просто потому что он считал себя королем по жизни. И все в его окружении так считали. Фотографию арта Бэнкси также выложил в своем аккаунте с подписью: «Новая масштабная выставка Баския открывается в Барбикане— месте, где обычно с особенным усердием смывают граффити со стен», что проясняет посыл обеих работ. Это острая сатира, издевка над управой Барбикана — чопорного и чистоплотного микрорайона лондонского Сити, в котором педантично уничтожают все признаки «вандализма». И в то же время не чураются организовывать экспозицию уличного художника.
В итоге, чтобы уберечь оба граффити от других «вандалов», на них установили защитные стекла — и таким образом Бэнкси заставил власти играть по своим правилам. Очко в пользу стрит-арта.
«Не забудь свой шарф» (Don’t Forget Your Scarf), 2009
Противоречия — одна из важнейших составляющих, на которых строится феномен Бэнкси. Противоречия есть и в самом его образе, и в его работах. Эта — как один из примеров: мать поправляет шарф (функция которого, естественно, не защищать от холода, а скрыть лицо) воинствующего вида сыну-панку с анархистским флагом в руках. Проявление безусловной родительской любви и нежности с одной стороны и агрессивный юношеский максимализм, дух бунтарства с другой — все на одном холсте. Хотя, наверное, не такой это и парадокс... Скорее откровение с каплей иронии: бунтарям и революционерам ничто человеческое не чуждо. Они тоже чьи-то дети и могут простудиться. Но, конечно, это самая малая из возможных бед, которые с ними случаются.
Картина также впервые была выставлена на Banksy vs Bristol Museum в 2009 году.
«Мальчик-ковбой на родео» (Rodeo Cowboy Kid), ????
Стрит-арт подстраивается под ландшафт города и в итоге становится его частью. Уличные художники задействуют и остроумно обыгрывают в своих работах элементы урбанической среды: гидранты, билборды, ограждения и так далее. Бэнкси такой прием любит и достаточно часто его использует, будь то «сережка», о который мы писали выше, рольставни или стена с облупившейся краской. Конкретно эти очертания напомнили ему быка (месторасположение точно не известно — пишут, что в Нью-Йорке). Осталось только пририсовать мальчика сверху и получается не что иное как, родео.
Если вы ждете глубокого месседжа или наставления — то вряд ли, не в этот раз. Иногда Бэнкси просто развлекается.
«День святого Валентина» (Valentine’s Day/Valentine’s Banksy), 2020
Даже если вы ходили на московскую выставку в 2018-м, эту работу точно не могли там видеть, потому что она появилась в бристольском районе Бартон Хилл только в феврале 2020-го, в преддверии Дня всех влюбленных — такая своеобразная валентинка городу от Бэнкси, не без черного юмора, конечно же.
Девочка пуляет из рогатки чем-то, что взрывается красным цветочным фейерверком, часть которого попала на табличку с названием улицы — Marsh Lane, закрывая первую букву M. Случайность? Маловероятно. Отсюда и первая интерпретация: получившееся в результате слово arsh звучит так же как сленговое arsch (кстати, заимствованное из немецкого — спонсор этого примечания Urban Dictionary), что значит… хммм «задница».
И снова Бэнкси этой игрой слов хочет показать, насколько абсурдна и надуманна идея Дня святого Валентина. Для того, чтобы любить и удивлять друг друга людям вовсе не нужен искусственный повод в виде 14 февраля, на котором каждый год сколачивают состояния маркетологи и все смежные бизнесы.
Некоторые пошли дальше и предполагают, что девочка сбила из рогатки купидона, и вот эти брызги из красных цветов — то, что, собственно, с ним произошло.
С другой стороны сюда можно еще привязать, что Бэнкси продолжает свою пацифистскую риторику, как и в знаменитом «Метателе цветов» (подробнее об этом граффити в пункте про Палестину), и поэтому девочка пуляет из рогатки цветами, а не камнями. Версий много.
Как и обычно, вандалы не дремлют, и охота за работами Бэнкси среди них идет не менее ожесточенная, чем среди коллекционеров. Спустя всего 48 часов после того, как граффити нашли, на нем появились корявое розовое сердечко и надпись BCC Wankers, где BCC — это, скорее всего, Bristol City Council (Городской совет Бристоля), а wankers переводится как «идиоты», если выражаться помягче.
На это, не сразу, но весьма неожиданно, последовал ответ от Бэнкси. В своем инста-аккаунте он написал: «Я в какой-то степени рад, что граффити в Бартон Хилл испортили. Предыдущие наброски были намного лучше…» И поделился ими:
«Дисмаленд» (Dismaland), 2015
«Дисней» и построенная вокруг него многомиллиардная империя не дают Бэнкси покоя. А обожаемый всеми детьми планеты парк развлечений (англ. amusement park) «Диснейленд» для художника — главное олицетворение безнравственности капитализма.
В начале 2015 года жители небольшого приморского города Уэстон-сьюпер-Мэр (Westom-super-Mare) английского графства Сомерсет (недалеко от Бристоля) заметили, что территорию заброшенного на протяжении 15 лет открытого бассейна «Тропикана» — куда любил ходить Бэнкси в детстве — закрыли и стали вести там активную стройку. Любопытным говорили, что идет подготовка съемочной площадки и декораций для нового голливудского триллера «Серый лис» (Grey Fox — такой фильм есть, но это канадский вестерн 1982 года про грабителя банков). Для большей правдоподобности у всех входов в «Тропикану» вывесили розовые таблички с надписью «Grey Fox Productions». Но, конечно, это было неправдой — интригу сохраняли вплоть до самого открытия.
В действительности же там возводили Dismaland (от англ. dismal — печальный, унылый, гнетущий, мрачный) — «семейный тематический парк, непригодный для детей», как описал его Бэнкси, или «парк потрясений» (bemusement park). «Дисмаленд» в одном месте собрал все остросоциальные темы, которые художник затрагивает в своем творчестве и вышел за рамки стрит-арта. Это циничная и депрессивная, но честная вселенная, просуществовавшая всего месяц (с 21 августа по 27 сентября), квинтэссенция того порочного и печального, что есть в современном мире. Аттракционы — и по совместительству инсталляции известных художников — там и правда были, но странно было бы ожидать того же, что предлагают в обычных парках развлечений.
Все продумали до мелочей. Посетителей встречали угрюмые сотрудники — «Дисмаленд» все-таки — в ушках Микки Мауса (да, опять он) и неоново-розовых жилетах с надписью Dismal. По громкой связи периодически пускали нагнетающие обстановку объявления. Яркие вывески предлагали детям оформить кредит на карманные деньги всего под 5000%. Ариэль плющило, словно смотрящие на нее принимали запрещенные вещества. Карета Золушки перевернулась, и вместо того, чтобы посмотреть, жива она вообще или нет, жадные до сенсаций папарацци безостановочно строгали фотографии — аллюзия на гибель принцессы Дианы. На карусели с разноцветными лошадками по кругу за ними ездил мясник с ножом. Беженцы прибывали и прибывали в переполненных лодках. Откуда-то оказавшийся в парке развлечений автозак стал никому не нужен и зарос камышом, и теперь из него бил фонтанчик, а волшебный замок пришел в запустение. Все пошло не так в доме, который построил деспотичный Дисней (почитайте про то, в каких условиях работали мультипликаторы у него в студии).
На самом деле, над «Дисмалендом» вместе с Бэнкси трудились еще 58 приглашенных им деятелей искусства. Помимо всех «развлекательных» аттракционов и арт-объектов в отдельном помещении там еще открыли временную галерею с произведениями современных художников — Дэмьена Херста, например.
Была и культурная программа: каждый день разные перформансы, акции, кукольные представления, музыкальные гиги — выступали Дэймон Албарн (Blur, Gorillaz), Massive Attack (кстати, существует теория, что солист группы Роберт Дель Ная — и есть Бэнкси) и многие другие.
В интервью для The Guardian Бэнкси сказал, что суть всего этого антипраздника жизни заключалась в том, чтобы показать: «у тематических парков должны быть темы поважнее».
Кстати, идея антипода «Диснейленда» пришла к художнику намного раньше, чем был создан сам парк. Впервые это название появилось на его трафаретном граффити 2012 года с надписью: «Welcome to Dismaland. Life isn’t always a faitytale» («Добро пожаловать в "Дисмаленд". Жизнь — не всегда сказка»).
Фотографии, в принципе, передают настроение «парка потрясений», но этого недостаточно, чтобы полностью окунуться в атмосферу безнадежности и уныния. Посмотрите лучше этот небольшой, но исчерпывающий репортаж (он на английском):
Если вдруг пяти минут потрясений вам покажется мало — в ютьюбе есть замечательная подробная документалка One Day in Dismaland («Один день в Дисмаленде») тоже на английском языке с немецкими субтитрами.
P.S. «Тропикана», которую до «Дисмаленда» собирались сровнять с землей, сейчас снова один из центров социальной и культурной жизни Уэстон-сьюпер-Мэра.
P.P.S В конце сентября, уже после закрытия «Дисмаленда», конструкции, использовавшиеся при строительстве парка были направлены в лагерь «Джунгли» французского Кале, чтобы соорудить из них жилища для беженцев. Позже, в декабре 2015-го, там же появилось уже упомянутое граффити «Сын мигранта из Сирии».
Готово! Вы теперь почти эксперт по Бэнкси и, безусловно, великолепны!
Фото: Getty Images (граффити Бэнкси «Стервятники капиталисты…», гараж посольства Швейцарии в Великобритании, Лондон, 2001)
